Книга Театральная сказка - Игорь Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да. С тобой здорово пускать мыльные пузыри, – согласился Мыш.
– Это, имей в виду, тоже что-нибудь да значит! – назидательно заявила Ветка, ткнув его кулаком в колено.
– Как так получилось, что ты тогда среди ночи пришла к театру? Или ты постоянно гуляла ночами? – спросил Мыш.
– Нет, не постоянно. Иногда бывало, конечно. Мы с подругой после удачного «дела» могли покутить – накупить сладостей, энергетиков, бургеров и шататься ночь напролёт по Москве. Но попала я сюда по другой причине. Почти по недоразумению. Странная история…
Однажды в притон, где мы пережидали ночь, пришла шикарная дама в норковой шубе до пят. Кого-то искала, как она пояснила нам потом. Хотя я теперь думаю, что искала она именно таких, как мы. Маленьких, свеженьких. Она увела нас, не произнеся ни слова. Просто поманила пальцем, и мы пошли за ней. Мы с подругой вдвоём лежали на старом засаленном матрасе, пытались уснуть. Войдя в комнату и увидев нас, она издала негромкий, но очень мелодичный звук. Ты слышал, как поют летом прудовые лягушки? Не квакают, а именно поют. Это очень короткая песня, буквально две ноты.
Ветка открыла пианино и, едва коснувшись, тронула пару клавиш в правой части клавиатуры.
– Что-то подобное, но только гораздо мелодичнее и нежнее. Мы посмотрели на неё. Она стояла, подсвеченная сзади жёлтым светом от лампы в коридоре, и казалась инопланетным существом. Мы поднялись. Из кухни вышел хозяин квартиры, мужик лет сорока. Довольно добрый дядька, хоть и наркоман со стажем. Весь в татушках, на голове дреды. Никогда не отказывал нам в ночлеге и не давал в обиду, если кто из клиентов начинал бычить или приставать. Фанат Боба Марли. Музыка в притоне играла в режиме 24/7.
– Чо за движ? Не знаю вас, очаровательная леди. Вы кто? – спросил он, подходя к даме. – Чего вам надо?
Гостья подняла руку, легонько стукнула его костяшкой указательного пальца по лбу, и тот упал. Ровно, плашмя, будто доска.
Она махнула нам головой, и мы пошли за ней, будто крысы за крысоловом из Гаммельна. Потом она повезла нас на своём Chevrolet Suburban, это такая широкая мощная зверюга, в Скатертный переулок. Самый центр Москвы, недалеко от Нового Арбата. Собственноручно отмыла нас в огромной ванной с джакузи. Как пруд размером, реально. Хотя, мне показалось, целью было не отмыть нас, а, скорее, осмотреть и ощупать.
Потом выдала пижамы. Мне досталась похожая на костюм Гаечки из мульта про Чипа и Дейла, подруге – костюм единорога. У неё на капюшоне был рог. Подруга говорила, что он мешает ей спать, но сказать об этом хозяйке она как-то не решалась.
Жизнь началась самая простая и приятная. Мы целыми днями смотрели телевизор, ели, тем более что холодильник никогда не пустел, слушали музыку и тупили в инете. Ещё были прогулки и тренировки, лёгкие и необременительные, в основном на развитие гибкости.
Она через день мыла нас, и процедура всё больше напоминала осмотр каких-то породистых животных – лошадей, собак, кошек. Она была явно довольна.
– Гладила и говорила, что скоро познакомит нас с добрыми господами. Очень уважаемыми и щедрыми. И если мы будем умницами, «а вы ведь будете умницами?», то жизнь начнётся совершенно райская. Такая, о которой можно только мечтать. У нас будет всё, чего мы только пожелаем и на что хватит нашей фантазии.
Ещё она давала нам коктейли. Говорила, что кислородные. Вкусные, но каждый раз после них мы ложились на кровать или на ковёр, и перед нашими глазами начинали разворачиваться самые невероятные картины. Очень красочные, завораживающие. Словно сидишь перед окошком в параллельную вселенную и наблюдаешь.
Ветка задумалась.
– Где-то на третий-четвёртый раз мы поняли, что ждём этих коктейлей почти до дрожи в руках. А потом я увидела свадьбу сверчков.
– Что? – удивился Мыш.
– Свадьбу сверчков.
Мыш удивлённо уставился на неё.
– Да, – подтвердила Ветка. – После очередного коктейля я увидела, как на середину комнаты вышли толпы сверчков. Страшноватое зрелище. Они же очень уродливые, эти сверчки, ты знаешь? И вся эта безобразная свадьба была одета в костюмы, фраки, вечерние платья. Невеста в белом, с фатой, жених в чёрном костюме с галстуком-бабочкой. Всё как на самой настоящей, человечьей свадьбе. А потом они все вместе, всей свадьбой, повернулись ко мне и начали скандировать: «У-бе-гай! У-бе-гай!» Очень долго скандировали. Некоторое время я слушала, потом не выдержала, оделась и выскочила за дверь. Бежала по улицам, и в ушах у меня гремело: «У-бе-гай! У-бе-гай!» Перед глазами стояли уродливые шипастые лапки, огромные фасеточные глаза, длинные усы, кольчатые брюшки. И всё это вместе с фраками, классическими костюмами, галстуками, платьями с декольте, бриллиантовыми колье, серьгами, запонками…
«У-бе-гай! У-бе-гай!»
Пришла я в себя на набережной. Кастанеда писал, что вода может оттягивать магическое воздействие. Хотя тут речь, конечно, не о магии, а о химии. Но мне полегчало. Я долго сидела на гранитных ступенях возле самой воды. Дождь сыпал, вымокла до нитки. Потом почувствовала, насколько замёрзла, и пошла вдоль реки.
Возвращалась в реальный мир постепенно, рывками – минуту там, минуту здесь. Но минуты «там» сокращались, и в какой-то момент я оказалась насквозь промокшая, голодная и испуганная на Раушской набережной. Стёкла афиши возле ТЮЗа светились, прямо горели под фонарём, и я, сама не знаю зачем, подошла ближе. С трудом, наверное, химия ещё продолжала действовать, прочла объявление и принялась стучать в дверь…
Как уже было сказано, возле входа в театр висел старый, дореволюционных времён, почтовый ящик. Переднюю стенку его украшал двуглавый орёл, что по старым советским меркам было делом немыслимым, а с нынешними реалиями гармонировало как нельзя лучше.
В задачи Мыша входило доставать оттуда каждое утро рекламные проспекты, бесплатные газеты, а также письма о налогах, счета за электричество, воду и прочее. Рекламного спама было очень много, поэтому разбирать корреспонденцию приходилось тщательно, чтобы не пропустить что-то важное.
Однажды среди вороха разноцветных бумажек, приглашающих установить пластиковые окна, посетить ювелирный магазин, аквапарк или стоматологию, обнаружилось неброское письмо в старом пожелтевшем конверте.
Левый верхний угол его украшало изображение грациозного пушного зверька и надпись «Красная книга СССР». Марка в левом углу отсутствовала, почтового штемпеля Мыш тоже не обнаружил. По всему выходило, что письмо пришло не по почте, а кто-то просто бросил его в ящик. В графе «Кому» значился Аркадий Борисович Тыжных.
– Странно, – сказал Мыш, показывая Ветке письмо. – Ошиблись, наверное. Не знаю никого с таким именем и фамилией. А между тем адрес написан верный.
Ветка оторвалась от телефона, где смотрела ролик с YouTube, мельком взглянула на конверт.
