Книга Цена твоей ошибки - Каролина Бехтерева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Резко давлю на тормоз, но ничего не происходит. Педаль проваливается, а машина продолжает мчаться вперед на бешеной скорости, виляя из стороны в сторону.
Последнее, что успеваю заметить, как пропуская нужный поворот, машина вылетает, капот подбивается насыпью гравия, и все… Бесконечные перевороты, земля во рту и характерный металлический привкус.
Груда железа, не сделав последнего броска, падает на крышу и в лицо сыпется тысячи острых осколков. А потом темнота…
Тина
— Кристина Викторовна? — едва ощутимое прикосновение к плечу и тихий голос рядом с ухом. — Проснитесь…
Разлепляю глаза, в которые будто песка насыпали, и пытаюсь сфокусировать взгляд на помещении.
Всё такой же приглушенный свет, никуда не девшиеся белые стены, размеренный писк приборов и мужчина… Бледное лицо, заостренные черты, синие вены, так ярко контрастирующие с бледностью кожи.
— Что? Что случилось? — Поворачиваюсь к врачу и пытаюсь понять по выражению его лица, плохо все или нет.
— Ничего… Может, домой пойдете? Вам бы отдохнуть…
— Нет! Я останусь здесь. — Перевожу взгляд обратно на лежащего парня и сжимаю до скрипа зубы. — Есть что-то?
— Нет… Послушайте, — врач присаживается на корточки и тревожно заглядывает мне в глаза, — Вы должны быть готовы ко всему. Если он очнется… мы не можем предугадать, каким он будет. Он может помнить всё, или не помнить ничего… абсолютно ничего, либо же какие-то определенные моменты. Всё-таки, как-никак прошло 2 месяца…
— Когда… — Глухо произношу.
— Что, простите?
— КОГДА он очнется, а не «если»!!! — Мужчина слегка отшатывается от моего тона, но лишь кивает головой.
— Вас в коридоре ожидают…
Откидываю плед и выхожу из палаты. Приваливаюсь к двери спиной, глядя на мужа.
Леша сидит на длинной скамейке и, упершись губами в замок из рук, внимательно изучает паркет.
Медленно бреду к нему, опускаюсь рядом, прислоняюсь головой к плечу и, тяжело выдохнув, прикрываю глаза.
— Прости меня, Лёш… — В ответ тишина. Муж едва касается моего лба губами, и обвивает плечи руками.
— Всё хорошо… — Шепчет мне в волосы.
— Прости, я… я не могу сейчас его бросить… У него никого нет… — «…и меня тоже нет…» думаю про себя.
— Я понимаю.
А мне впору удавится. Откуда у этого мужчины столько доброты и терпения? Твоя жена сутками сидит у постели другого мужчины… соперника, а ты «понимаешь»?
— Есть новости? — Я знаю, что Леша интересуется искренне. Любой другой уже по тихой приложил бы подушку к лицу Князева, и не церемонился особо, а он…он беспокоится.
— Нет… — Слёзы начинают катиться по моим щекам, и я даже не пытаюсь их сдержать. — Они сдались, Лёш… Никто не верит, что он очнется. Они даже не пытаются за него бороться.
— Мы будем!
Смотрю на мужа сквозь слезы, и целую его теплую щеку.
— Спасибо…
Просидев в тишине еще пол часа, Леша нарушает молчание:
— Домой приедешь?
— Да, только через пару часов, ладно?
Муж кивает, целует мою руку и бредет по коридору в сторону выхода.
Смотрю ему в след, и не могу унять нарастающее чувство внутри. Я ведь мучаю его… Обещала, что у нас будет нормальная семья, а что в итоге?
Под невеселые мысли возвращаюсь в палату и присаживаюсь на край кровати. Едва дотрагиваюсь до холодной руки, вторую тяну к лицу, и кончиками пальцев провожу по щеке:
— Очнись… прошу тебя… Я навсегда исчезну, перееду куда угодно, лишь бы не мешать тебе, только очнись… — Шепчу и знаю, что мне не ответят… Меня, скорее всего, даже не слышат…
Прибор начинает пищать громче, и я перевожу взгляд с него на Тимура, и так раз двадцать.
— Тим… Ты слышишь меня? Открой глаза! Пожалуйста, открой глаза. — Меня оттягивают от кровати. Все приборы, будто сошли с ума, начинают верещать противным звуком. Вокруг суета, бегают медсестры. Меня мертвой хваткой удерживают и пытаются выволочь из палаты.
— Дефибриллятор, БЫСТРО!!! — Заорал высокий седовласый мужчина.
— Что??? Что с ним такое??? ПОМОГИТЕ ЖЕ ЕМУ!!!! — Ору до боли в горле, а на меня зло зыркают несколько пар глаз.
— Выведите, живо! — Врач дает команду держащей меня девушке, и та выталкивает меня в коридор.
Прирастаю к стеклянной стене, которую не успели задернуть шторой, и во всем глаза смотрю на действия врачей.
— Разряд!
Тело Тимура дергается над постелью, а потом падает спиной обратно.
— Руки!!! Разряд!!!
Писк и ровная полоса на мониторе…
— Нет… — шепчу сама себе.
— Еще! — Крик врача оглушает. У меня будто барабанные перепонки лопаются, но я, не моргая, смотрю на лицо… на такое любимое и родное лицо…
— ЕЩЕ!!!
Опять удар и тело Тимура опять поднимается, резко падая обратно.
— НЕЕЕЕЕТ!!!!!!!
Я заорала со всей силы, когда увидела, как рука врача начала плавно опускаться вниз.
Отпихиваю медсестру, бью по двери и подлетаю к кровати.
— Вы что???? Чего вы стоите???? Помогите ему!!!!
На меня смотрят и отводят глаза.
— ПОМОГИТЕ, НУ ЖЕ!!! — Хаотично бегаю глазами от одного к другому, даже не понимая, кто из них врач, кто практикант, а кто вообще мимо проходил.
Я рыдаю и трясу тело любимого человека, а никто не может помочь. Все стоят. Руки опустили, головы опустили.
— Мы не можем… без разрешения… — Паренек бросает взгляд на стоящего за моей спиной мужчину.
Поворачиваюсь к врачу и начинаю опускаться на пол. Глаза мужчины расширяются, а я смотрю на него снизу вверх и рыдаю взахлеб:
— Помоги! Помоги, ему!!!! Ну разреши, на коленях молю, смотри!!!
За спиной послышался рваный писк. Потом еще и еще… Я продолжала стоять на полу коленями, а все переключили свое внимание на монитор.
Оно билось… Его сердце… оно билось…
Меня подняли и снова вытолкали в коридор, при этом, штору уже задернули.
Спустя час ко мне вышел врач. Я превратилась в каменное изваяние. Все мое тело, казалось бы, не имеющее больше сил ни на что, в один момент окаменело, напряглось до максимального придела, и шагу не ступить. Всматривалась в серьезное лицо хмурого мужчины и пыталась опередить. Понять, что же он сейчас скажет. Позволит жить или вынесет смертный приговор.
