Книга Ведьма из Ильмаса - Ксения Мирошник

— На нашей стороне или на их? — спросил Арас.

— На их, — Марон снова присел за стол, — я боялся, что еще не утихшую магию камней, ощутят монахи. А эти камешки никак не должны попасть им в руки.

— Отсюда до границы с «Падшими землями» неделя пути, это если срезать и пройти сквозь Туманный лес, — заметил Арас, оторвавшись, наконец, от двери и подходя к столу.

— Вот- вот, как только выйдете из леса, повернете к морю. Далее идти будете вдоль границы, так безопаснее. Пересечете ее, только увидев грот, вы не пропустите. — Старик смотрел на нас обоих, словно уже решив, кто именно пойдет за камнями. Я была с ним не согласна, ну да ладно, решим после. — Войдешь в грот одна, призовешь камни и, забрав их, быстро уйдете. Нечего вам задерживаться в этих проклятых землях.

Последние слова он произнес с такой горечью, ведь когда — то Листрок был его домом, свободными землями для всех, кто обладает магией. Память может подводить нас, стирать из сознания многие факты, события, лица, но не ощущения.

— Скольких людей успеет убить жнец за это время?! — сурово сказал Арас.

— У тебя есть другие варианты решения проблемы? — резко спросила я. — Мне понятен твой гнев, но я уже устала понимать тебя и оправдывать.

— Я тебя об этом не просил! — недовольно бросил мне мужчина.

— Ты в курсе, что с тобой совершенно невозможно нормально разговаривать? — я все еще сидела за столом, а он склонился надо мной.

— Сказала та, кто никак не может похвастаться нормальностью, — сквозь зубы проговорил он, прожигая меня своим горячим медом.

— Да, что я тебе сделала? — взорвалась я, отталкивая его от себя. — За что ты так меня ненавидишь?

— Ты сама знаешь, ведьма!

И снова это слово, которое заставляет мою душу плакать. Даже не само слово, а то, как именно он его произносит, словно выплевывает мне в лицо, боясь подавиться им.

— Не ко мне она приходила в ту ночь…

— Не смей! — Арас, мгновенно рассвирепев, ударил кулаком по столу. Жутко, но не настолько, чтобы отступить. Ему пора освободиться. Да и кто сказал, что во мне недостаточно гнева?

— Кто ты такой? — сжала кулаки, надвинулась на него, вот и моему терпению пришел конец. — Кто дал тебе право давить человека, как мошку? С самой первой минуты ты ничего кроме презрения по отношению ко мне не выказывал! А ведь за помощью пришел! Я не достойна быть названной по имени? Язык опухнет? Ты ведешь себя как капризный ребенок! Я пытаюсь разобраться, а ты либо помоги, либо не мешайся под ногами!

Ох, как я разозлилась! Как же тяжело держать себя в руках, когда этот ненормальный рядом. Магия звенела в жилах, стремясь обрушиться на его голову.

Мне показалась, что дым пойдет из его ноздрей. Медовые глаза налились яростью. Он точно меня прибьет! И словно в подтверждении моих слов, Арас пошел на меня, а я начала отступать. Я вжалась спиной в шкаф и постаралась сохранить самообладание, всем своим видом пытаясь не выдать, что колени от страха подогнулись. Горячее дыхание мужчины обожгло лицо, вот она, ярость в истинном виде, схожая с бешенством. Могу же я довести человека! Я застыла, прямая, как стена, дабы не доставить ему удовольствия, видеть мой страх. Мощным ударом кулака, Арас пробил дверь в шкафу, щепки полетели в лицо. Одна из них оцарапала мне щеку, до крови. Я утерлась рукавом, снова закипая, и куда подевалась паника?

— Ах, ты…! — прошипела я, более не сдерживая свои силы, и резко отшвырнула его в ближайшую стену.

Мужчина врезался в нее и рухнул на пол. Я подошла к нему ближе:

— Не нравится? — проговорила прямо ему в лицо. — А мне каково было?

— Не боишься, что я отволоку тебя обратно в Цитадель? — поднимаясь, гневно спросил он. Вот сейчас точно убьет!

— Валяй, но помни, что ты сам меня оттуда вытащил! Я нужна тебе, как бы ни было тебе противно от этой мысли! — Я встала и отошла от него, от греха подальше. — Отволоки! Только тогда сам разгребать все это будешь!

— Не слишком ли ты самонадеянна? — он сделал шаг ко мне, я выставила вперед руки, не зная чего ожидать, и каким-то образом уткнулась руками в его лоб. Дальше сама не знаю, что произошло, я провалилась.

Я вижу мальчика, склонившегося над колыбелью, он улыбается и слышит голос отца.

— Это Милена, — с улыбкой сказал Френсис Макгигон. — Будешь её защищать!

— Буду, папа, — улыбнулся мальчик, засматриваясь на девочку в кружевных пеленках. В комнате еще трое взрослых.

Потом вижу поляну, девочка подросла:

— Так не честно, Арас! Ты старше! — она надула губки и сложила руки на груди.

— Подрастешь, и тоже так сможешь, — смеется паренек.

А потом сцены из их жизни посыпались каскадом, заполняя мое сердце радостью, горечью и слезами. Они почти все время были вместе. Арас учил ее седлать лошадь и заботиться о ней. Учил держать в руках меч, стрелять из лука и плавать. Они были неразлучны. От его воспоминаний стало больно, не знаю как, но я вырвалась из них.

— Она выросла на твоих руках…, - выдохнула я, ошарашено. — Милена…

Мы оба тяжело дышали и смотрели друг на друга, совершенно сбитые с толку. Еще ни разу я не проникала в голову к кому бы то ни было без особого ритуала. Сначала его глаза выражали лишь недоумение, но вмиг превратились в два свирепых клинка.

— Ты что копалась в моей голове? — прогремел он.

— Это вышло случайно, я сама не поняла как…, - мои слова прозвучали, как детский лепет.

— Не смей больше никогда этого делать, ведьма! — я едва держалась на ногах, как же мне хотелось опереться на что-нибудь.

Арас ударил кулаком в стену, раз и еще раз…Я не стала его останавливать. Пусть хоть все пальцы себе переломает, мне — то что?! И тем не менее, каждый его удар отдавал мне прямо в сердце. Сумасшедший!

— Ненавижу тебя, ведьма! — он снова переключился на меня. — Тебя и таких как ты!

А вот тут он был крепко не прав. Теперь я видела источник его ненависти, его воспоминания помогли мне сложить два и два. Вопросы еще остались, но стало чуть понятнее. Он не знал, куда направить свою злость и просто сделал меня виновной.

— Не ко мне она приходила в ту ночь! — повторила я, охладив его собственной яростью. — Я лишь та, кто первой подвернулась тебе под руку! Да, я «ведьма», если тебе так угодно, но на мне нет вины за ее смерть! Тебе больно, я вижу. Да, Господи, все это видят! Но ты должен выпустить уже свой гнев, выплеснуть боль. Я не говорю, забудь ее и живи дальше, сам решай, но перестань уже быть занозой в заднице и займись делом!

Очень жестоко прозвучало, знаю, но боюсь, жалостью и уговорами здесь не поможешь. Я не бездушная и не черствая, но эта его ярость, которую он не контролирует, мне только мешает. Все это я сказала буквально на одном дыхании, даже не надеясь выйти живой и здоровой из этой перепалки. Арас замер, словно его ударили под дых. Могу поспорить, что подобного он еще никогда не слышал. Пусть он меня ненавидит сколько угодно, мне плевать. Должно быть наплевать. Плевать если руки распустит, как прежде, плевать, если стану для него девочкой для битья, если это поможет ему успокоиться и смириться со своей потерей, я выдержу. Главное уже перевернуть эту страницу.