Книга Я стану твоим зверем - Катерина Снежинская

— Конечно, может, — не стал спорить Крылатый. — Правда, ни один выросший на Грани никогда на посту не уснёт, ведь от этого его собственная жизнь зависит. А золото у крестьян не в большей чести, чем у выродков. Монеты ещё куда ни шло, но украшения им ни к чему. На ярмарке у границ Золотолесья, куда они выбираются раз в год, кольца не продашь. Да и человек этот не раз говорил, что мечтает отсюда уехать. У соседей дурной славой пользовался: слишком ленив и семьи нет. Родители умерли давно, не женился, а братья его и на порог перестали пускать. Достаточно убедительно?

— Я не знаю, — промямлила Ренна, наматывая сухой стебель на палец. — Всё равно не понимаю. Если это правда, то как можно?.. Да нет, просто харсовы твари сами… — принцесса уставилась на Говорящего, позабыв рот закрыть. — Стойте! Вот оно! Как он с ними договориться смог? Я имею в виду, вообще! Откуда у них золото? Нет, я понимаю, что из каких-то там курганов, но… Они же звери, хуже зверей, раз едят…

Защитник покачал капюшоном, будто подбадривая, но принцесса и слова выговорить не могла — не могла и всё. У неё перед глазами рваная, запятнанная бурым юбка маячила, чёрные синяки на призрачно белеющей в темноте коже. Даже будто крик послышался — дикий визг пойманного в силки кролика.

Ренна тряхнула головой. Крик ей точно не примерещился — верезжали в деревне. Правда, вопль тут же и оборвался, а Нангеши даже и не шевельнулся.

— Великий Дракон! — выдохнула принцесса, её мотнуло вперёд.

Девушка вцепилась обеими руками в колено Говорящего.

— Я давно хотел тебя попросить, — негромко сказал защитник, — не поминай Великого, не надо. По крайней мере, при Крылатых.

— Почему? — не спросила — потребовала принцесса, безуспешно пытаясь заглянуть под тень капюшона — Нангеши отвернулся. — Кто они такие? Харсовы выродки, кто они? Кто сам Харс?!

— А что об этом говорят люди?

— Отвечай!

Ренна тряхнула дракона и у, что странно, принцессы это действительно получилось — Говорящий едва не упал, ему даже на руку пришлось опереться.

— Не могу. Клянусь, хотел бы, но не могу, — почти прошептал Защитник. — Помнишь, ты обещала не лезть в тайны, которые людям знать не следует? Так вот, это одна из таких тайн.

— Ты просто обязан!..

Крылатый вывернулся — ткань мантии между пальцев её высочества протекла, как вода — и тут же на ногах оказался.

— Нет, — сказал твёрдо, без, уже ставшей привычной, мягкости, — но никто тебе не мешает понять всё самой. Если, конечно, ты захочешь увидеть вещи своими глазами.

— Других у меня нет, — хрипло хохотнула Ренна и рот зажала, уж слишком истеричным смешок получился.

— Есть, — кивнул Нангеши, — глаза твоих учителей. Тебя проводить обратно?

Принцесса в ответ только головой мотнула. Возвращаться в деревню ей сейчас совсем не хотелось.

* * *

Конечно, в одиночестве её высочество надолго не оставили, но пришёл не Яо, как Ренна ждала, а Барт. Дракон уселся в траву напротив принцессы, невозмутимо вытащил из-за голенища немалых размеров нож и принялся остругивать до смешного короткую палочку.

Ренна покосилась на деревню, на людей, сгрудившихся вокруг гемнона, и промолчала. Арэн наверняка видел брата, а раз не остановил, то ничего против его присутствия рядом с супругой не имел. Принцесса тихонько вздохнула, натянула подол платья на колени, пристроила на них подбородок.

Размеренные, монотонные движения Барта успокаивали ничуть не хуже, чем если бы её высочество по голове гладили или обнимали, например. Была в них трудноопределимая надёжность, устойчивость, будто Ренну стеной от всего мира загородило. И размеры дракона больше не пугали, хотя кольчуга делала и без того немалые плечищи ещё больше. И мышцы на голых руках по-прежнему ходили валунами, толстые вены вздувались верёвками при каждом движении. Но нет, страшным это совсем не выглядело и отталкивающим тоже.

— Барт, а вы можете честно ответить на один вопрос? — Крылатый вопросительно приподнял бровь, от своего занятия не отрываясь. — Харсовы дети — это драконы?

Защитник дёрнулся, зашипел лесным котом, сунул стёсанный до крови палец в рот.

— Предупреждать же надо, когда такие вопросы задаёшь! — проворчал невнятно.

— Я предупредила, — снова вздохнула Ренна. — И всё-таки?

— Да с чего ты взяла такую чушь?

Защитник вынул палец, критически его осмотрел и сунул обратно.

— Так нет или да? — поднажала её высочество.

— Нет, конечно, — фыркнул дракон.

— Тогда почему вы на меня не смотрите?

— Может потому, что мне дико хочется тебя поцеловать?

— С ума сошёл? — шёпотом ахнула принцесса. — Тише ты! Услышит ещё кто-нибудь!

— Ага, кузнечики, — подтвердил Барт, снова берясь за свою палочку. — И доложат моему братцу. Ты спросила — я ответил. А правду говорить легко и приятно. Мне действительно очень хочется тебя поцеловать. И не только, если бы позволила.

— Замолчи! — процедила Ренна.

И не выдержала, уткнулась-таки лицом в колени, понимая, что её идиотски-счастливую улыбку видеть никому не стоит, даже и Барту.

— Как прикажите, Ваше высочество, — ухмыльнулся дракон, — слово Старшей матери закон.

— Вам бы не мешало почаще об этом вспоминать.

— Так ты ещё пока ничего и не приказывала, — странным, даже не сразу и определишь, каким тоном ответил Крылатый.

И замолчал. Ренна всё же выглянула из-под свесившихся на лицо волос. Дракон сидел, опершись локтями о колени, свесив руки, в которых по-прежнему держал палочку и нож, смотрел на принцессу. И таким этот взгляд был, что её высочеству немедленно убежать захотелось. А, может, ему на шею броситься.

— Перестань, — попросила шёпотом.

Хотя в данный момент ей меньше всего хотелось, чтобы Барт «переставал», лучше б уж наоборот.

— Как будет угодно Старшей матери, — сипло и без всякой насмешки выдавил Защитник, откашлялся в кулак и снова взялся за свой наполовину оструганный сучок. — И не стоит всё так близко к сердцу принимать, я серьёзно.

— О чём вы? — голос принцессы тоже подозрительно похрипывал, а светский тон вышел недостаточно светским.

— Думаешь, с чего я к людям подался? Может, и не стоит мужику в таком признаваться, но только меня местные обычаи так достали, что… — дракон попилил себя тупой стороной ножа по кадыку. — Такое чувство, будто в зверятнике живу. Не в лесу, а как раз в яме какой-то, куда тварей понапихали и меня вместе с ними — грызёмся, трупоеды.

— Страшно стало?

— Нет, не страшно, — мотнул головой Барт, — противно скорее. Степь эта, чтоб ей сгореть вместе со всеми, бабы наши… прости, женщины. Кто сильнее, тот и прав! Ну ведь обходятся же другие без всего этого, так почему мне-то нельзя? Знаешь, мне милее люди. Конечно, тут проще: раз сумел другому глотку порвать, значит, справедливость на твоей стороне. А если я не хочу глотки рвать? Ну вот обрыдло мне это? Только деваться некуда. Вот я и ушёл. Странно, правда?