Книга Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере - Наташа Шкот

— Какой еще свадьбы! Ты пьян! — фыркнула девушка, — перепутал меня с Лолой?

— Какой Лолой?

«Блин, и дернули черти за язык! Совсем нервы расшалились!»

— Да ладно, давай не будем о прошлом, — попыталась сменить тему, — раз ты мой вынужденный гость, то давай хоть накормлю…

— Какой Лолой, Варя? — Гордей хоть и подвыпивший, но не давал сбить себя с толку.

— Гордей… Правда… Я не хочу выяснения отношений… Ни тогда, ни сейчас… Пожалуйста, не надо! Давай просто проживем спокойно эти чертовы два часа! — на последней фразе она сорвалась и едва не закричала.

— Варя, с какой Лолой я тебя перепутал? — Гордей, прижимая к груди плед, поднялся с табуретика, заняв едва не половину кухни. Он тоже перешел на громкий шепот.

— Послушай, я не хотела, у меня вырвалось…

— Варя, ты же меня знаешь… Лучше скажи!

— Гордей… Давай так… Я скажу лишь то, что я все знаю… про тебя и твою жену… И на этом все, я хочу, чтоб тема закрылась. Ты наверное хотел пощадить мои чувства, но не волнуйся, со мной все хорошо, я отлично живу…

У Гордея было такое изумленное лицо, хоть Оскара давай за главную роль, в самом деле!

— Мою… жену? — он вдруг захохотал, — что ты несешь?

— Людям счастье, блин! — съязвила девушка, — так что, голоден, есть будешь?

Гордей потер лицо ладонями, потряс головой, словно хотел вытрясти из нее лишние мысли и воззрился на Варьку.

— А давай! Удиви, что там у тебя? — он вновь сел на стул, — а потом расскажешь мне про мою жену. Уж очень интересная тема…

Варька поджала губы. «Блин, какого черта он играет? Я же сказала, не надо объяснений».

— Ничего особенного, у меня только легкий суп и… оливье… Но его не предлагаю…

— Ты готовишь оливье? Ты же его не любишь!

— Жизнь меняется… теперь готовлю! — дерзко ответила она, вздернув подбородок.

Обошла его бочком и открыла холодильник.

— Мужу наверное? Он любит оливье? А когда кстати он вернется? Что за работа такая, молодую жену в столь важный праздник одну оставил? А? — ехидничал Гордей.

— Нормальная работа! — буркнула девушка, — так что? Греть суп?

— А шубы нет? — спросил вдруг совсем иным тоном Гордей.

— Нет! — резко ответила она, — я ее больше не делаю!

— А я ее больше и не ем! — сказал Гордей, — а потом сквозь зубы добавил — не-на-ви-жу!

Повисла пауза. Варька вновь почувствовала укол в сердце. Вспомнилось, как она наряженная, с тяжеленным подносом в руках вошла в его квартиру. Ее затошнило, как тогда. Всплыл образ блондиночки в неглиже жующей виноградик. В глазах запекло от слез. Она зло смахнула их и спросила:

— А чего так? Жена не вкусную готовила?

Гордея в секунду смело с табуретика. Он подскочил к Варьке, склонился к ее лицу и как закричит:

— Да нет у меня никакой жены! Что ты заладила!

— Что, уже развелись? — Варька уперла руки в бока и закричала ему в ответ.

— П-ф-ф-ф! С ума сойти! Не перекидывай с больной головы на здоровую!

— Или она тебя опять бросила? — все, Варьку понесло, то, что накопилось в ней невысказанным, полилось как из ведра, — так тебе и надо! Я надеюсь ты страдал! Надеюсь, что тебе было очень, очень плохо! — слезы покатились из глаз, но она даже не заметила. Гордей, встретивший такой отпор отступил на шаг, запутался в пледе. С потрясенным выражением лица смотрел на девушку.

— Варя… ты… ты меня так ненавидишь? За что? — а потом его лицо озарилось догадкой, он хлопнул себя ладонью по лбу, — а-а-а! Знаю! У тебя с мужем проблемы? Брак оказался несчастливым и ты на мне зло сгоняешь?

— Что?? Да ты… ты… — у Варьки цензурные слова закончились, она открывала рот, словно не хватало воздуха и вновь закрывала, — черт! И из дома тебя не выгонишь в мороз! — отвернулась от него, схватилась за столешницу и закрыла глаза. Посчитала до десяти, сделала несколько глубоких вздохов. Затем повернулась и сказала твердо:

— Это мой дом, ты здесь гость, поэтому я прошу тебя вести себя по моим правилам! — она ткнула пальцем на табурет и велела: — сядь!

Мужчина нахмурился, но покорился. Пока Варька доставала суп из холодильника, грела его, он щедро плеснул себе еще самогоночки и выпил даже не кривясь.

— Ешь! — велела Варька, грохнув тарелкой супа перед ним, — и давай так! Забыли прошлое! Представим, что мы с тобой два незнакомца, по воле случая оказавшихся в канун Нового года в одном доме. Вежливо ешь мой суп! — из глаз едва искры не летели, — Улыбайся, говори… о погоде! А потом… уберешься из моей жизни ко всем чертям! — она развернулась и пошла к дивану. Села на противоположный край от спящего ребенка и положив ногу на ногу приготовилась вытерпеть следующие пару часов.

— А ты… изменилась, Ёлкина… — сказал Морозов, — или я просто не знал тебя…

— Давай сойдемся на том, что мы оба ошиблись друг в друге! — парировала она. Злость, клокотавшая в груди бурлила и искала выход. Варька едва сдерживала грубые слова.

— Хорошо… твой дом… твои правила… я принимаю… Давай тогда встретим Новый год по-дружески что ли. Телевизор есть?

— Нет, телевизора нет и шампанского тоже! — ответила она не глядя в его сторону.

— Скромно живете… А самогонка еще есть?

— Есть, но не уверена, что тебе стоит пить…

— Не гостеприимная ты, Ёлкина! А раньше как заботилась, эх… Буженинку пекла, пироги, компотики… — Гордей вылил остатки из бутылки и осушил одним махом.

Варька сжала зубы, но промолчала.

— Раз телевизора нет, развлеки меня болтовней… Как жила? Мы с тобой почти год не виделись.

— Хорошо жила, спасибо! — пожала плечами.

— Про мужа расскажи. Какой он человек? Как познакомились? Чего ты хмуришься? — Варька впервые видела Гордея настолько пьяным. Щеки красные, волосы торчат в разные стороны, глаза затянуты пеленой. Самогоночка-то крепкая…

— Не хочется что-то, — ответила она.

— От чего же? — смешок, — рассказывай или наливай!

— Да пожалуйста! — девушка вскочила с места, подбежала к кухонной тумбочке, достала бутылку, но когда развернулась, попала в плен рук Морозова. Не смотря на то, что был изрядно подвыпившим, он молниеносно подскочил с табурета и зажал девушку между тумбочкой и собой.

Сердце Варьки подпрыгнуло до самого горла и ухнуло вниз. Прижатая его животом к столешнице, она стояла не поднимая глаз, упершись носом в широкую грудь, разглядывая кубики на пледе.

— А ты поправилась… — прошептали его губы где-то рядом с ухом, — но тебе идет… кругленькая такая стала, сочная…

— П-перестань… — прошептала она и попыталась оттолкнуть. Но разве скалу сдвинешь? — т-ты п-пьян…