Книга Новогодний сюрприз или, Как не утонуть в утином озере - Наташа Шкот

— Г-гордей… мне пора ребенка кормить, — сказала она, лежа у него подмышкой. Словно в подтверждении этого из груди вновь потекло молоко. Она застонала. А Гордей рассмеялся.

— Это все так странно… — сказал он, — но мне нравится! Надо же, а я придурок подумал, что ты поправилась…

Вскочил и поднял ее за собой.

— В душ! И к моему сыну!

Когда они шли к ее заснеженному срубику, девушка спросила:

— Как это ты решился купить себе обычные джинсы и пуховик?

— И свитер! — улыбнулся он, — и даже кроссовки!

— Да, я поражена!

— Я сам себе поражен! Никогда не любил эту одежду. Но когда собирался сюда, внезапно захотел сменить стиль.

— Гордей…

— Что?

— А тот спортивный костюм… белый…

— А ты знаешь, он куда-то пропал… — Гордей остановился, — я его ни разу не надевал.

— В тот день… Четырнадцатого февраля, он был на твоем брате…

— Черт! Вот сволочь! — процедил он сквозь зубы.

— Я подарю тебе другой! — заявила она, а он улыбнулся.

Чем ближе они подходили к дому, тем больше нервничал Гордей. Краем глаза Варька заметила, как подрагивают его ладони.

Когда вошли в домик, Горыныч уже вовсю голосил на руках у бабушки.

— Ох! Слава Богу, ты пришла! — воскликнула мама.

— Добрый день! — выдавил из себя Морозов и воззрился на орущего малыша.

Варька быстро сняла верхнюю одежду, вымыла руки и кинулась к сыну.

— Проголодался, маленький, иди к маме… — заворковала она, принимая ребенка.

Гордей истуканом застыл в дверях. Бабушка молча схватила одежду и бочком, бочком покинула срубик, давая молодым возможность побыть одним в такой эмоциональный момент. А Гордей ее даже не заметил…

Варька задрала свитер, расстегнула застежку лифчика для кормления и дала грудь ерзающему малышу. Тот сразу же впился в сосок и яростно зачмокал.

Гордей через какое-то время все же отмер и подойдя к дивану, на котором расположилась Варька, присел на карточки.

— Он… красивый… — изумился он, — смотри, волосы как у меня и брови такие же… А есть фотографии каким он родился?

— Есть, я потом покажу тебе… И даже видео. Он был такой страшненький, родился недоношенным…

— Маленькая моя… — он сжал ее коленку, — намаялась сама…

Наевшись, карапуз сладко уснул на маминых коленках.

— Хочешь его подержать? — спросила Варька. Он кивнул, — тогда вымой руки.

Когда она передавала сына Гордею, у того дрожали ладони. Он прижал ребенка к груди и долго-долго на него смотрел, не веря, что в самом деле держит в руках своего ребенка.

— Варюш, это… это же настоящее чудо! — сказал он тихонько. — Еще вчера я был одиноким волком, а сегодня у меня есть любимая и даже сын… Чудо! Самое настоящее!

— Новогоднее… — согласилась девушка.

— Мда, я ошибался…

— В чем?

— Ты даже с ребенком умудрилась от меня сбежать… Надо принимать срочные меры!

Гордей долго любовался спящим ребенком, а затем они вместе переложили его в кроватку.

— Варь… — сказал он, — я видел у тебя во дворе украшенную елку.

— Ага! Не люблю искусственные, а живые жалко! — тихонько ответила она, — вот и нарядила уличную.

— Выйдем-ка! На минуточку!

Натянув куртки и обувь они вышли во двор. В наступавших сумерках высокая ель красиво мигала разноцветными огнями. Гордей подхватил Варьку на руки и закружил возле новогодней красавицы. Она засмеялась. Снежинки, взлетев с встревоженных ветвей осыпались на них белым облаком.

— Варвара Ёлкина, спрашиваю тебя… под ёлкой! Ты выйдешь за меня замуж? — торжественно, но со смехом, под которым маскировал волнение, спросил Морозов.

— Ой! — пискнула девушка, — Да! Да! Да!

— На Рождество я обязательно привезу кольцо, прости, но то, первое, я выбросил в окно…

— Ничего, — расцвела Варька, — я тебя и без кольца люблю!

[Пы. Сы.]

Гораздо позже, когда они лежали на Варькиной кровати и шепотом переговаривались, чтоб не разбудить ребенка, Варька спросила:

— А почему ты Баеву, Кляузой назвал?

— А это не я ее так назвал, а коллектив!

— Какой коллектив? — не поняла девушка.

— Она работает у меня на фирме, — рассказывал он, — Пришла ко мне после госов и попросилась на работу. Умоляла, обещала показать себя хорошим сотрудником. Взял я ее… Но через время начались проблемы.

— Какие?

— Жалобы на сотрудников стали приходить, в письменном виде. И глупости такие написаны. То Петров курил на лестнице, то Леночка, секретарь, по телефону о личном говорит… И так о каждом сотруднике. Вычислили они ее и прозвали Кляузой! — засмеялся Гордей, — пришлось переводить ее из бухгалтерии в столовую, чтоб не устроили темную. Так и там с ней тоже не сработались!

— Ничего себе! — удивилась Варька, — доигралась — таки…

[Пы. Пы. Сы.]

— Ва-а-а-рь… — жалобно простонал Гордей, — а я есть хочу…

— Ой! — встрепенулась девушка, — а у меня только оливье…

— Давай! — согласился мужчина, — он еще вчера показался мне таким вкусным… м-м-м, что ты туда добавила?

— Экспериментировала… С отварной семгой, свежими огурцами и перепелиными яйцами…

— Все! Теперь я люблю оливье! — заявил он и чмокнул ее в кончик носа.