Книга Битва на Липице - Михаил Елисеев

Так в 1210 году Мстислав снова оказался в Новгороде. Казалось, что вот-вот вмешается Всеволод, и суздальские полки опять пойдут на город, однако этого не произошло. Великий князь чувствовал себя неважно, его и теперь тревожили совсем иные заботы. Чем Мстислав Мстиславич и воспользовался.

В качестве пробы сил он совершил успешный набег на земли эстов: «Ходи Мьстислав на Чюдь, рекомую Търму, с новгородьци, и много полониша, скота бещисла приведоша» (Новгородская I летопись старшего извода). Первый блин комом не получился, и это еще больше распалило аппетит Мстислава. Вдохновленный успехом, князь задумал еще более грандиозное предприятие. Передохнув в Пскове, Мстислав снова выступил в поход. На этот раз он решил нанести удар в область Уганди[27], где находилась крепость Оденпе, которую русские называли Медвежьей головой. Об этом походе князя Мстислава сохранились известия как в русских письменных источниках, так и в зарубежных.

Новгородская I летопись старшего извода сообщает следующее: «Потом же на зиму иде князь Мьстислав с новгородьци на чюдьскыи город, рекомыи Медвежю голову, села их потрати; и придоша под город, и поклонишася Чюдь князю, и дань на них взя, и придоша вси сдрави». Как следует из текста летописи, русские пограбили эстонские села, обложили местное население данью и без потерь вернулись домой. Информация, которую сообщает «Хроника Генриха Латвийского», гораздо более подробна и освещает ряд моментов, о которых летописец по каким-либо причинам не счел нужным упомянуть. И вот какие интереснейшие подробности сообщает Генрих: «В то же время великий король Новгорода (Nogardie), а также король Пскова (Plicecowe) со всеми своими русскими пришли большим войском в Унгавнию, осадили замок Оденпе и бились там восемь дней. Так как в замке не хватало воды и съестных припасов, осажденные просили мира у русских. Те согласились на мир, крестили некоторых из них своим крещением, получили четыреста марок ногат, отступили оттуда и возвратились в свою землю,обещавши послать к ним своих священников для совершения возрождающего к новой жизни таинства крещения; этого однако они впоследствии не сделали, ибо жители Унгавнии позднее приняли священников от рижан, были ими крещены и причислены к рижской церкви» (с. 129).

Помните диалог между Владимиром Полоцким и епископом Альбертом в Герцике? Тогда русский князь очень четко обозначил свои приоритеты – «уплата податей и денег» (Генрих Латвийский, с. 152). Все! Остальное его не интересует. Точно так же действует и Мстислав Удатный. Поэтому достаточно просто сравнить, как вели себя в аналогичной ситуации крестоносцы, и все будет предельно ясно. Что делают русские? Пришли, победили, пограбили села, собрали с местного населения дань. Кто из эстов подвернулся под руку, тех крестили. Правда, пообещали прислать священников и довести начатое дело до конца, но в итоге этого не сделали! Можно представить, чтобы так себя вели крестоносцы? НИКОГДА! «Божьи дворяне» стали бы всех крестить поголовно, поставили в замке гарнизон и стали укреплять крепость всеми возможными способами. В захваченные территории вцепились бы мертвой хваткой! К тому же русские наносили лишь точечные удары, а братья-рыцари действовали системно. Как видим, подход к проблеме абсолютно разный, соответственно разные и результаты.

Именно в это время начинается активное продвижение крестоносцев в Эстонию. Но что самое удивительное, происходило оно не только при полном попустительстве со стороны русских, но и при их прямой военной поддержке. Как бы дико это не звучало, но это так. Данный факт зафиксирован в «Хронике Генриха Латвийского»: «Действительно, с приближением праздника Рождества Господня, когда усилился зимний холод, старейшины рижан послали известить по всей Ливонии и Лэттии и во все замки по Двине и Койве, чтобы все собирались и были готовы с русскими мстить эстонским племенам. Известие дошло и во Псков (Plescekowe), бывший тогда в мире с нами, и оттуда явился очень большой отряд русских на помощь нашим» (с. 136). Это был совместный поход русских и братьев-рыцарей в Сонтагану (Зонтагана), эстонскую область на северо-восточном берегу Рижского залива.

Князем в Пскове в это время был еи кто иной, как Владимир Мстиславич, родной брат Мстислава Удатного. Тот самый, что подвизался при дворе епископа Альберта во время переговоров с Владимиром Полоцким. Был Владимир личностью незаурядной и примечательной. Как и его старший брат, он хорошо знал ратное дело, проявлял на поле битвы личную храбрость и был толковым военачальником. Но при этом он был таким же авантюристом и мыслил достаточно узкими категориями. Князь был известен своими прозападными настроениями и поддерживал тесные контакты с немцами в Прибалтике. Достаточно сказать, что свою дочь он выдал замуж за Теодориха, брата епископа Альберта. За что и поплатился. В 1211 году, когда началось массированное наступление крестоносцев на Эстонию, псковичи изгнали Владимира из города вместе с дружиной: «русские во Пскове возмутились против своего короля Владимира, потому что он отдал дочь свою замуж за брата епископа рижского, и изгнали его из города со всей дружиной. Он бежал к королю Полоцкому, но мало нашел у него утешения и отправился со своими людьми в Ригу, где и был с почетом принят зятем своим и дружиной епископа» (Генрих Латвийский, с. 151). Понятно, что Владимир не нашел в Полоцке «утешения»: по большому счету, он там был никому не нужен. Поэтому, поразмышляв, князь отправился к своим немецким родственникам, где надеялся дождаться лучших времен. Что же касается Пскова, то там всегда будет достаточной сильной партия соглашения с крестоносцами. Согласно Новгородской I летописи старшего извода, в 1236 году отряд псковичей из 200 бойцов примет участие в битве при Сауле на стороне меченосцев против литовцев. А в 1240 году псковская верхушка откроет ворота перед братьями-рыцарями, и только через год Александр Невский сумеет выбить «божьих дворян» из города.

Активизация крестоносцев в Эстонии не могла не вызвать ответных действий со стороны Мстислава Удатного, который в 1212 году проводит второй поход в Прибалтику. О том, что эти события были взаимосвязаны, свидетельствует «Хроника Генриха Латвийского»: «Когда великий король Новгорода Мстислав (Mysteslawe) услышал о тевтонском войске в Эстонии, поднялся и он с пятнадцатью тысячами воинов и пошел в Вайгу, а из Вайги в Гервен; не найдя тут тевтонов, двинулся дальше в Гариэн, осадил замок Варболэ и бился с ними несколько дней. Осажденные обещали дать ему семьсот марок ногат, если он отступит, и он возвратился в свою землю» (с. 149). Обратим внимание на то, что Мстислав снова действует бессистемно и сразу же уводит войска домой, как только ему предлагают деньги. Трудно назвать князя бессребреником.

Впрочем, и новгородский летописец главное внимание уделяет именно материальной стороне вопроса. «Месяця февраря в 1 день, в неделю сыропустную, гром бысть по заутрении, и вси слышаша; и потом тгда же змьи видеша летящь. Том же дне иде князь Мьстислав с новгородьци на Чюдь на Ереву, сквозе землю Чюдскую к морю; села их потрати и осекы их възьма; и ста с новгородци под городом Воробииномь[28], и Чюдь поклонишася ему; и Мьстислав же князь възя на них дань, и да новгородьцем две чясти дани, а третьюю чясть дворяном; бяше же ту и Пльсковьскыи князь Всеволод Борисовиць съ пльсковици, и Торопьцьскыи князь Давыд, Володимирь брат; и придоша сдрави вси с множьствомь полона» (Новгородская I летопись старшего извода).