Книга Выбор ведьмы - Кирилл Кащеев

— Меня... не Хортица, меня ее подружка белобрысая... — Голос царевны-лягушки был напряжен как туго закрученная пружина.

— Неприятно будет встретить ее здесь — после такого? — Взгляд Табити стал жалостливым — так смотрят на калеку. — Смотреть, как человечку, лишившую вас успеха и уважения, с почетом принимают в Пещерах? Наверняка даже самой придется участвовать — этикет есть этикет. И слушать, как хихикают за спиной. — Табити покачала головой. — Тяжело.

— Ее будут принимать с почетом? — слегка приквакивая на каждом слове, выдавила царевна.

— А как же? — удивилась Владычица. — Хортица уже почти добралась до Пещер, а ее, как вы говорите, белобрысая подружка в свите — вместе со своим мальчиком. Вы ведь пытались его соблазнить, а подружка разгневалась? — Сочувствие прямо-таки сочилось с гадючьих клыков вместе с ядом. — Что ж вы так неосторожно? Нужно понимать пределы своих возможностей и не выдавать слабостей. А то ведь и подданные могут усомниться, хватит ли у вас сил для правления — раз уж вы с человечной справиться не можете. У вашего батюшки, кажется, новый выводок головастиков? Будет из кого выбирать.

— Добралась? — неотрывно глядя в свою чашку, переспросила царевна-лягушка.

— Почти, — уточнила Табити. — Сложно представить, чтобы на малом отрезке пути, что ей остался, ее что-нибудь могло задержать. Конечно, всегда может случиться нечто... — Табити заговорила медленно и веско, точно печатая каждое слово, — нечто такое, что... скомпрометирует наднепрянскую ведьму в ее роли посланницы... нечто... особенное... что не позволит Змеевым Пещерам ее принять... оскорбит Пещеры или... Но я, право же, даже вообразить не могу, что бы это такое могло быть! — Табити Владычица вдруг трогательно-беспомощно улыбнулась. — Разве Вольх Ярый Тур назвал бы посланницей человеческого мира ту, что способна на подобные ошибки? Наверняка хортицкая ведьма — выдержанная, любезная и очаровательная юная барышня, не правда ли, царевна?

— Неправда! — пылко квакнула царевна... и тут же зажала себе рот рукой — над ладонью виднелись только еще больше выкатившиеся с перепугу зеленые глаза. — То есть я хотела сказать, что знаю хортицкую ведьму... и что Владычица совершенно права! Если посланница человечков... то есть посланница человеческого мира, хамит и вечно лезет в драку — какая же она на самом деле посланница? Гнать ее, и все дела! А если в драке с ней еще и что-нибудь случится — а Пещеры отвечай?

— Что с ней может случиться? — засомневалась Табити.

— Случайность. Какая-нибудь нелепая, роковая... в которой она сама же и будет виновата! — быстро предложила лягушка.

— Пожалуй... Пожалуй, не нужно нам таких... сомнительных случайностей у самых Пещер. — Табити явно колебалась, раздираемая противоречивыми желаниями. — Разве что они окажутся совсем-совсем случайными... Все равно не нужно! Вот чтоб никаких таких случайностей не произошло, высокую гостью надо встретить... организовать подобающий прием...

— Я! — блондинка подпрыгнула на табуретке. — Позвольте мне, Владычица! Я вас не подведу!

Табити склонила голову к плечу, сомнение проступало на ее лице все отчетливей:

— О, вы хотите сами... позаботиться? — после многозначительной паузы уточнила она. — Это так мило с вашей стороны — взять на себя столь тяжкий... и опасный подвиг!

— Какой там подвиг! — Царевна вскочила, чуть не опрокинув на себя чашку. — Кто она такая, эта человечка, чтоб ее было трудно... чтоб о ней было трудно... заботиться? — Она метнулась к выходу, тут же остановилась и наскоро преклонила колено. — Могу я попросить у Владычицы разрешения удалиться?

— Конечно-конечно, идите, — благосклонно покивала та. — У вас впереди столько хлопот. Даже просто подобрать подходящий наряд, чтоб не ударить в тину лицом перед иномирскими гостями, и то чего стоит!

— Владычица как всегда исполнена мудростью и пониманием! — Царевна-лягушка метнулась за дверь.

— Устрица она, хоть и жаба! — Шитый золотом платок начал медленно сползать с зеркала, точно его тянули изнутри. — Ты еще пожалеешь, что с ней связалась!

— Если у нее хоть что-то выйдет... — Табити стиснула кулаки.

— У людей есть пословица: лучше с умным потерять, чем с дураком найти, — перебило зеркало. — Что б у нее ни вышло — ты об этом пожалеешь.

Глава 3 Лягушкины чары

- Мамки! Няньки! Быстрее! — Царевна-лягушка ворвалась в пещеру. Под каменным сводом тихо булькало черно-зеленое болото — пузырьки болотного газа медленно всплывали со дна и лопались среди ряски и желтых кувшинок.

— Соткать ковер? Вышить рубашечку? Спечь хлеб? — Ряска вскипела, и вокруг царевны заметались пучеглазые тетки в болотных сарафанах. — Что дитятку ненаглядному угодно?

— Доспехи! Мои доспехи! — топая ножкой, приказала царевна.

— Ахти, Владычица! Не иначе как на войну дитятко наладилось? — шумно всплеснула руками пучеглазая нянька.

— И вовсе не на войну, а на торжественную встречу! — Губы царевны растянулись в длинной жабьей усмешке.

— Что это за встреча такая, коли на нее как на войну сбираться надобно? Не причинили бы царскому дитятку вреда! — заволновались мамки-няньки.

— Не ваше дело! То тайна меж мной да Владычицей! — многозначительно нахмурилась царевна.

— Выросла лягушечка наша бесценная, жабка зелененькая, уж сама Владычица ей секреты свои поверяет! — счастливо запричитали мамки-няньки и, по-жабьи сиганув обратно в пучину, выволокли доспех из листьев кувшинки, правда твердых, как сталь.

— Мою колесницу ко входу в Пещеры! — протаскивая светлые волосы сквозь навершие зеленого шлема будто султан, скомандовала царевна. Шелестя лиственным доспехом, промчалась по пещерным тоннелям, заставляя редких прохожих и проползых недоуменно глядеть ей вслед. Мимо салютующих стражников ворвалась за стальные двери в громадную пещеру. Двухъярусные нары рядами, оружие, развешанное по углам и на стенах, и недвусмысленный запах застиранных портянок сразу говорили, что это казарма. Молодой мужчина в кольчуге обернулся на стук.

— Воевода Василий! Ты меня любишь? — прижимая руки к груди, спросила царевна.

— Так это... — явно растерялся тот. Царевна-лягушка шагнула ближе, провела тонким пальчиком по кольчужной груди и снизу вверх заглянула ему в глаза. Ноздри воеводы дрогнули. — Всем сердцем, царевна моя! — выдохнул он.

— Тогда ты поможешь мне выполнить волю Владычицы! — становясь на цыпочки, теплым дыханием пощекотала она его ухо.

Через пару минут царевна выскочила из людской казармы, поправила сбившийся наплечник и со всех ног припустила в другую сторону. У этих дверей стража не стояла, а, мерно работая рыбьими хвостами, плавала в вырубленной в скале широкой канаве. Девушка исчезла, лиственный доспех едва слышно скрипнул, меняя форму, и в похожую на гигантское джакузи пещеру запрыгнула жаба в зеленой броне.

- Ты меня любишь, Зитирон? - с придыханием спросила она у закованного в чешую рыбовоина.