Книга Непристойные предложения - Уильям Тенн

Надеюсь, это так. Подобно султану Шехерезады, я готова слушать его всю ночь.

Пришельцы, пришельцы, пришельцы

Огненная вода

Самый волосатый, грязный и старый из трех посетителей, прибывших из Аризоны, чесался спиной о пластмассовую спинку стула.

– Инсинуации по сути своей напоминают лаванду, – заметил он, как бы приглашая всех принять участие в беседе.

Его спутники, тощий молодой человек с плачущими глазами и женщина, чью миловидность портили лишь сгнившие зубы, захихикали и расслабились. Тощий процедил:

– Кхм-кхм, пчхи!

И другие многозначительно закивали.

Грета Сайденхайм оторвала взгляд от своей небольшой стенографической машинки, размещенной на двух самых головокружительных коленках, какие ее работодатель не смог бы отыскать во всем Нью-Йорке, а то и за его пределами. Она медленно повернулась к нему, озаряя своей красотой.

– И это тоже, мистер Хебстер?

Президент корпорации «Хебстер Секьюритиз» подождал, пока отзвук ее голоса не перестанет тревожить его уши; ему нужно было здраво мыслить и рассуждать. Он кивнул и бойко ответил:

– И это тоже, мисс Сайденхайм. Отражайте приблизительный фонетический состав этих «кхм-пчхи», и обязательно отмечайте, когда это звучит как вопрос, а когда – как утверждение.

Он поскреб своими только-только наманикюренными ногтями ящик, где лежал парабеллум с полной обоймой. На месте. Кнопки экстренной связи, с помощью которых можно вызвать любого агента «Хебстер Секьюритиз» – хоть весь штат Хебстер-билдинг из девяти сотен человек, – располагались всего в восьми дюймах от его руки. На месте. Совсем рядом дверь, а за ней стоят его верные, мощные, все как на подбор, облаченные в униформу охранники, готовые ворваться сюда, стоит только его правой ступне приподняться с небольшой пружины, встроенной в пол. И это на месте.

Алджернон Хебстер может вести дела со всеми, даже с первяками.

Он вежливо кивнул каждому из трех аризонских посетителей, уныло улыбнулся, глядя на то, что массивные бесформенные башмаки на их ногах делали с шикарным, сплетенным специально для его кабинета ковром, в котором практически по щиколотку утопали ноги. Зайдя в сопровождении мисс Сайденхайм, они рассмеялись в ответ на его вежливое приветствие.

– Давайте оставим официальное знакомство. Вы знаете, кто я. Меня зовут Хебстер, Алджернон Хебстер. В приемной вы попросили о личной встрече. Если это важно для нашей дальнейшей беседы, моего секретаря зовут мисс Грета Сайденхайм. А вас, сэр?

Он обращался к старику, однако тощий парень наклонился вперед на своем стуле и протянул напряженную, почти прозрачную руку.

– Имена? – спросил он, – Имена круглы, если не раскрыты. Рассмотрим имена. Сколько этих имен? Рассмотрим имена, а потом пересмотрим имена!

Женщина тоже наклонилась вперед, и гнилостный запах из ее рта донесся до Хебстера даже через его огромный офис.

– Бурлит, настигает, бьет и взмывает, – подчеркнула она, разведя руки, соглашаясь с будто бы вполне очевидным утверждением. – Пустота умаляет себя до вечности…

– До срока, – поправил ее старик.

– До вечности, – настаивала женщина.

– Кхм-кхм, пчхи! – с горечью восклицал тощий.

– Послушайте! – перебил Хебстер. – Когда я спросил…

Загудела громкая связь, он глубоко вздохнул и нажал кнопку. Администратор быстро и испуганно заговорил:

– Я помню ваше указание, мистер Хебстер, но эти двое из Специальной комиссии по расследованиям «Организации Объединенного Человечества» снова здесь, и у них очень решительный вид. То есть сейчас, похоже, они готовы на все.

– Йост и Фунатти?

– Да, сэр. По их разговору можно понять, что они точно знают о вашей встрече с этими тремя первяками. Они спросили меня, что вы пытаетесь сделать – преднамеренно распалить высшистов? Они сказали, что воспользуются полными надгосударственными полномочиями и зайдут силой, если вы не…

– Задержите их.

– Но, мистер Хебстер, Специальная комиссия по расследованиям…

– Задержите их, я сказал. Вы кто, администратор приемной или входная группа? Включите воображение, Руфь! В вашем распоряжении девятьсот сотрудников и корпорация стоимостью десять миллионов долларов. Можете разыграть у себя в приемной любой фарс, можете даже нанять актера, загримировать его под меня, чтобы потом он вышел и свалился замертво к их ногам. Задержите их – и я дам вам премию. Задержите.

Он отключил связь и посмотрел на посетителей.

Хорошо, что хоть у них все было радостно и беззаботно. Эти трое повернулись лицами друг к другу и занялись своей противной бессмысленной болтовней. Они, полные решимости, что-то обсуждали, спорили, повышая друг на друга голос, умоляли, однако уши Алджернона Хебстера улавливали лишь неразличимые звуки, напоминающие чихи, и редкое, но явственное кхм!

Он поджал губы с сомнением. Первые люди человечества! Эти кретины? Пожав плечами, он зажег сигарету. Что ж тут поделаешь. Это первые люди человечества. А бизнес есть бизнес.

«Нужно просто помнить, что они не супермены, – сказал он себе. – Они могут быть опасны, но не супермены. Совершенно точно. Вспомни эпидемию гриппа, которая чуть не стерла их с лица земли, также вспомни, как ты облапошил тех двух первяков в прошлом месяце. Они не супермены, однако и не люди. Просто нечто иное».

Он бросил взгляд на секретаршу и утвердительно качнул головой. Грета Сайденхайм стучала пальцами по клавишам своей машинки, словно набирала простенькое деловое письмо, например, об определении доли мужа в наследуемом состоянии жены. Он подумал было, правильной ли методикой она пользуется, чтобы уловить все интонации. Однако Грете можно было довериться. Она все сделает, как надо.

– Кхм-кхм! Кхм, кхм-кхм, пчхи. Кхм, кхм… пчхи? Пчхи.

Что послужило поводом для столь бурного обсуждения? Он просто спросил, как их зовут. У них в Аризоне что, нет имен? Конечно, они не могли не знать, что здесь наличие имен считается стандартной практикой. Они должны знать об этом ничуть не хуже него.

Может, на этот раз их привело в Нью-Йорк что-то еще? Может, нечто, связанное с пришельцами? Он почувствовал, как коротко стриженные волосы на его затылке становятся дыбом, и смущенно пригладил их.

Проблема в том, что их язык стоило просто изучить. И тогда можно было бы понять все, что они говорят во время своих занудных бесед. Это было проще пареной репы, но на деле – как спрыгнуть со скалы.

Но теперь время вышло. Он не знал, как долго Руфь сможет удержать следователей ООЧ в приемной. Ему нужно было как-то снова овладеть ситуацией, не сделав что-нибудь из тех многих оскорбительных – и потому смертельно опасных – для первяков вещей.