Книга Идеальная мишень - Чингиз Абдуллаев

— Какие ценности?.. — пробормотал Ахметов, заикаясь. — Уменя… нет никаких ценностей.

Руководитель группы, человек лет пятидесяти пяти, спобелевшими висками, чуть прихрамывая, прошел к его сейфу. Как глупо всеполучилось, подумал Ахметов. Давно нужно было забрать оттуда деньги.

В кабинет вошли секретарь и начальник управления кадров.

— Будете свидетелями. Вы можете дать ключи? — обратилсясотрудник прокуратуры к Ахметову.

— Я их потерял, — выдавил из себя Ахметов, все ещеприкованный к креслу. Он врал, хотя уже понял, что его ничто не спасет.

— Может, они все же остались в вашем столе? — спросилсотрудник прокуратуры — помоложе.

— Их у меня нет, — ответил, все еще надеясь оттянутьнеизбежное, Ахметов.

— У вас есть запасные ключи? — спросил руководитель группы усекретаря.

Женщина метнула испуганный взгляд на Ахметова и покачалаголовой.

— Мы их потеряли несколько дней назад, — сказала она,пытаясь подыграть своему шефу. Не совсем дура, с облегчением подумал Ахметов.Зря он бывал с ней груб и несправедлив.

— Это ничего, — усмехнулся руководитель группы, — у нас естьспециалисты. Капитан Торопов, вы сумеете открыть этот сейф?

Тот, кого назвали Тороповым, кивнул, доставая связку ключей.Подошел к сейфу. Он возился с замком не больше минуты — и дверца громколязгнула, открываясь.

«Ну вот и все», — обреченно подумал Ахметов.

— Ознакомьтесь, пожалуйста, — пригласил всех к сейфу старшийсотрудник прокуратуры. В глубине лежали пачки долларов. Ахметов точно помнил,что там было шестьдесят тысяч. Как глупо, снова подумал он. Нужно было увезтиих еще несколько дней назад. Почему он оставлял их в сейфе? Все время забывал.Он ведь взял себе за правило никогда не оставлять деньги в сейфе или дома.Дома… Если они сделают обыск на даче, то найдут еще больше. Кажется, он оставилтам больше ста тысяч долларов. Черт возьми, как же все нелепо.

И, словно услышав его мысли, сотрудник прокуратуры негромкосказал:

— После обыска в вашем кабинете мы поедем на квартиру и на дачу.Вы не хотите добровольно выдать все ценности, которые мы можем у вас найти?

Ахметов хотел что-то сказать, возразить, начать спорить,возмущаться…

Но он по-прежнему сидел в кресле и не мог произнести нислова. Отныне его жизнь была разделена на две части, и водораздел проходилчерез этот день. Эти утренние часы двадцать седьмого июня.

«Хорошо, что часть денег я успел спрятать за рубежом, —подумал Ахметов, — жена не проболтается. Это не в ее интересах. Тем более чточасть суммы переведена на ее счет, открытый в немецком банке. Господи, когдаони приедут домой, с ней наверняка случится истерика».

— Мы составим протокол, — сказал седовласый, извлекая пачки«зеленых».

Ахметов вспомнил, что в портфеле у него лежат документы, откоторых он хотел бы избавиться. Но теперь и это поздно. Все поздно. Документыпопадут в руки сотрудников прокуратуры, и все будет кончено. Он обреченнозакрыл глаза.

Какая разница, думал Ахметов, немного больше или немногоменьше улик. Все равно крах неизбежен. Ну и черт с ними! Ведь его арестовалинаверняка с разрешения кого-либо из руководства страны. Чтобы получить санкциюна арест заместителя министра, нужно обращаться к премьеру или в администрациюпрезидента. Значит, на самом верху принято решение о его сдаче. Значит, онирешили его сдать. Пусть теперь пеняют на себя. Он не станет молчать. Расскажетобо всем. Он не хочет играть роль крайнего. Расскажет все, что знает. Ему-тотерять нечего!

— Я хочу сделать заявление, — сказал он вдруг хриплымголосом, стараясь не смотреть на своего секретаря, у которой в глазах стоялнеподдельный ужас.

За девять месяцев до начала

Москва. 3 июля

Когда раздался утренний звонок, он посмотрел на часы.Половина восьмого утра. Интересно, кто мог позвонить так рано? Он толкнул жену,надеясь, что та возьмет трубку. Но жена, невразумительно буркнув что-то,продолжала спать.

Коротко ругнувшись, Силаков поднялся и, не надевая тапочек,побежал в другую комнату к телефону.

— Слушаю, — хрипло сказал он, стараясь не выдать досады.

— Витя, это я, — услышал он знакомый голос.

Силаков поежился от испуга — неужели случилось что-тосерьезное?..

— Я тебя слушаю, — сказал он дрогнувшим голосом, —что-нибудь случилось?

— Случилось. Через полчаса к тебе приедет Бык. Он будетждать тебя на улице. Нам нужно встретиться. Дело очень важное.

— Понятно.

Абонент отключился. Силаков растерянно посмотрел нателефонную трубку, которую все еще держал в руках.

— Кто звонил? — крикнула из другой комнаты жена.

Силаков молчал, глядя на телефонный аппарат.

— Кто звонил?! — еще громче крикнула жена.

— Никто. Молчи и спи, дуреха! — взвился Силаков, положивнаконец трубку на рычаг. И решительно направился в ванную. Видимо, случилосьнечто весьма серьезное, если сам Женя Чиряев решил ему позвонить. Неужели опятьпо делу Ахметова? Черт бы побрал этого татарина, не мог язык держать за зубами.Хотя у него, кажется, чисто. Силаков почесал затылок. Деньги все спрятаны,никакого компромата дома не держит, все наиболее ценное перевез к тетке загород. Там искать наверняка не будут. Документов у него нет, если будутспрашивать, он Ахметова никогда и в глаза-то не видел.

Уже кончая бриться, вспомнил, что в фотоальбоме должна бытьего фотография с Рашитом Ахметовым, кажется, на каком-то дне рождения. Онторопливо вытер лицо полотенцем, побежал в комнату и, найдя фотоальбом, началбыстро листать страницы. За этим занятием его и застала жена.

— Что ты делаешь? — испуганно спросила она.

— Иди спать! — закричал он. — Убирайся, сказал ведь! Не злиты меня.

Женщина с испугом скрылась в спальне, зная, что мужадействительно лучше не злить. Он наконец нашел фотографию и, изорвав ее намелкие клочки, положил на столик, чтобы затем вынести вон из дома. Быстроодевшись, взглянул на часы. В запасе оставалось несколько минут.

Подумав, он прошел на кухню, выпил для храбрости рюмкуконьяка, закусил лимоном, поморщился и снова вернулся в столовую. Клочкифотографии лежали на столике. Он сунул их в карман, решив выбросить на улице, ивышел за дверь.

На углу соседнего дома уже стоял знакомый «Ниссан», вкотором сидели два боевика Чиряева. Одного из них, Матвея Очеретина по кличкеБык, Силаков знал. Второй, очевидно, был водителем.