Книга Счастливый конец - Екатерина Борисова

— Ты, кажется, начинаешь рассуждать?

— А этого нельзя?

— Ни в коем случае. — Голос тетушки стал строгим. — Имей в виду, в жизни все устроено точь-в-точь так, как в этих сказках.

— Так плохо? — спросила Веснушка недоверчиво.

— Не тебе судить о том, что хорошо и что плохо, дитя мое, — сказала тетушка, и голос ее стал еще строже. — За тебя это сделают старшие. Твое дело — не рассуждать, а подчиняться. Вот как, например, Золушка.

— Нет, тетушка, — твердо сказала Веснушка. — Будь я на месте Золушки, я не дала бы себя в обиду.

Слова эти обеспокоили тетушку. Она пристально заглянула Веснушке в глаза и увидела в них непокорные огоньки.

«С этим надо бороться, — решила про себя тетушка. — Девочка должна научиться покорности».

— Ты будешь сидеть под замком и твердить эти сказки, пока не вызубришь каждую наизусть. Только тогда я буду спокойна за твое будущее, — сказала тетушка, и, прежде чем Веснушка успела помешать тетушке, она вышла из комнаты и дважды повернула ключ в замке.

— Откройте! — закричала Веснушка и забарабанила кулачками в дверь. — Я не умею сидеть взаперти! Я не буду зубрить эти несправедливые сказки! Тетушка, я прошу вас — откройте! Откройте! Откройте! Откройте! Не откроете — все равно убегу! — И Веснушка зарыдала, сознавая свое бессилие.

Но тетушка была не из тех, кого можно пронять слезами, просьбами или угрозами. Дверь оставалась закрытой. Веснушка бросилась на диван и зарыдала еще пуще.

— Все кончено! — прошептала она. — Все кончено!

— Вы ошибаетесь! Все только начинается! — послышался незнакомый голос. Он звучал так близко, точно кто-то сидел на диване рядом с плачущей девочкой.

Изумленная, она огляделась по сторонам. В комнате никого не было. На диване лежала подушка, которую Веснушка видела каждый день на одном и том же месте. Коричневый плюшевый пудель, нашитый на малиновый бархат, смотрел на девочку желтыми глазами. Ей почудилось, что они светятся живым, влажным блеском.

— Все только начинается, поверьте! — повторил тот же голос, и Веснушка поняла, что это говорит пудель.

— Так вы настоящий?! — изумилась она.

— Ну разумеется! — подтвердил пудель. — Но я пришит крепко-накрепко и не могу шевельнуться. Я попросил бы вас для первого знакомства чуть-чуть подпороть мой хвост. Вы представить себе не можете, как мне хочется помахать хвостом.

Веснушка мигом схватила ножницы и отпорола от подушки хвост пуделя. — Готово, машите! — сказала она.

— Тяв! Тяв! Тяв! — залаял пудель, но тут же, спохватившись, покосился на дверь и закончил шепотом: — Благодарю вас, благодарю!

— А теперь лапы! — предложила Веснушка.

— Сначала правую, — попросил пудель, и, когда лапа была освобождена, он протянул ее Веснушке. — Позвольте представиться — Прыжок! — И он осторожно пожал маленькую детскую ручку.

— Очень приятно познакомиться! Меня зовут Веснушка, — сказала девочка. — Сейчас я отпорю вас от подушки, только сидите смирно. — И через несколько мгновений пудель спрыгнул с дивана на пол и, прихрамывая на все четыре лапы, заковылял по комнате.

— Мурашки? — посочувствовала Веснушка.

Пудель кивнул:

— Еще бы! Столько времени без движения.

— Как вы сюда попали? — полюбопытствовала Веснушка.

— Это длинная и печальная история, — вздохнул пудель. — Однако ее стоит послушать, так как она достаточно поучительна. — И, еще раз покосившись на дверь, пудель вполголоса начал свой рассказ.

* * *

— Я жил у дрессировщика зверей и выступал на цирковой арене. О, какое это было золотое время! Я выступал под музыку, махал в такт хвостом и прыгал через обручи. Я играл на гитаре с голубым бантом и умел считать до пяти. Зрители хлопали мне, и я считал себя самым великим пуделем на свете. Я был ужасно честолюбив, и это меня погубило. Вот как это произошло.

Однажды вечером к моему хозяину пришел какой-то сгорбленный пьяный старикашка и, подмигивая, вытащил из-за пазухи белого облезлого кота, предлагая купить его за баснословную цену. Хозяин хотел было выгнать старика вместе с его подозрительным товаром, но проклятый гном шепнул хозяину что-то на ухо, и тот сразу заговорил иначе.

Он предложил пьянице войти в комнату, заперся с ним, и через полчаса старик вышел, пересчитывая деньги. Хозяин принес коту блюдечко с молоком. Дрожа и фыркая от жадности и нетерпения, кот кинулся к молоку и, мгновенно вылакав его, долго мурлыкал и терся о сапоги своего нового хозяина, не взглянув больше в сторону прежнего. Кошки, как известно, вероломны, и привязанность их можно купить за гроши.

Пересчитав деньги, старик спрятал их в карман своего рубища и, оглянувшись на пороге, сказал:

— Вам никогда не придется, раскаиваться в своем поступке. — После этого он хихикнул и скрылся в темноте.

С этого дня жизнь моя пошла прахом. Кот совершенно вытеснил меня из сердца моего хозяина. Я не знал еще тогда, в чем заключался талант моего соперника. Умел ли он, как я, ходить на задних лапах, считать до пяти или играть на гитаре — мне было неизвестно. Хозяин считал, нужным скрывать это до поры до времени. Готовя первое выступление кота перед зрителями, хозяин запирался с котом в комнате и репетировал часами, выходя только к обеду и к ужину. Я не буду упоминать о том, что это были за обеды и что за ужины! Скажу только, что проклятый замухрышка кот стал неузнаваем. Он отъелся и потолстел. Куда девались комья свалявшейся грязной шерсти! Во что превратился хвост, похожий вначале на ежик для чистки бутылок! Даже я, враг кота и соперник, не мог не признать, что кот превратился в красавца. Он стал белым как только что выпавший снег и до того пушистым, что сам не мог разобрать, где у него хвост, а где — баки. Глаза у него напоминали крыжовник, а нос, — розовый леденец. Хозяин не сводил с него глаз и баловал так, как не балуют даже собственных детей! А я, глотая слезы, играл ежевечерне кое-как на своей гитаре и стал от горя до того рассеянным, что не мог сосчитать, сколько будет дважды два. Я похудел, и в кисточке на кончике моего хвоста завелись блохи. Я чувствовал, что должен на что-то решиться, иначе погибну. И вот накануне первого выступления кота я принял решение. Правда, оно оказалось для меня роковым, но, если уж говорить правду, положа лапу на сердце, случись это сейчас — я поступил бы точно так же. До того была сильна во мне ненависть к этой белой пушистой твари!

Была полночь, когда я, полный решимости, поднялся на чердак. (Кот имел обыкновение дышать по ночам свежим воздухом у слухового окна.) Мой враг сидел и смотрел на луну, которая только что выползла из-за крыш. Она была похожа на медный таз для варки варенья. Все подробности этого вечера — луну, чердак, кота, сидящего у слухового окна, — я вижу как сейчас.

Итак, я очутился на чердаке. Дрожа от волнения и гнева, я подкрался к моему врагу. Кот оглянулся. Увидев меня, он сразу понял, что я не шучу. Я был страшен. Белая шерсть моего соперника поднялась дыбом. Шипение, похожее на свист дракона, оглушило меня. Острые когти вонзились в мой нос.