Книга Модная любовь - Паула Литтл

Действительно, если в нынешнем положении Хелен, блаженствующей рядом с Беном Харви и наслаждающейся своей новой должностью помощника редактора (хоть она и знала, что на самом деле это означало не больше, чем звонить печатнику и граверу, чтобы все двигалось по расписанию, и клеить гранки), и была ложка дегтя — то ее звали Мэвис Лоренц. Мэвис, властная по натуре, требовательная к окружающим, прекрасно сознавала свою блестящую репутацию и прошлые заслуги своей матери. Еще тогда, когда Хелен работала секретарем, Мэвис не раз устраивала ей неприятные сцены, бурно выясняя, например, почему Хелен не соединила ее по телефону с нужным человеком. А в последние три месяца она пыталась сделать из Хелен девочку на посылках, ожидая, что та будет бегать для нее в кафетерий или выполнять личные поручения, с чем Мэвис или ее секретарь могли прекрасно справиться сами, и делать бесчисленную мелкую работу, не входящую в должностные обязанности Хелен. Но она прекрасно понимала, насколько неопытна и какая прекрасная возможность ей представилась, и приняла на себя эти дополнительные обязанности, готовая принести пользу и оправдать свое повышение, а также чувствуя, что взаимоотношения с Мэвис примерно такого же типа, какие устанавливаются у новобранца в учебном лагере, и что все это ей пригодится в будущем. И в любом случае у Хелен всегда было тайное, чудесно успокаивающее чувство, что Бен Харви, как начальник Мэвис, всегда будет на месте, если она действительно попадет в беду. Это чувство помогало ей преодолевать все преграды, которые Мэвис, словно нарочно, расставляла на ее пути…

Уже было десять часов — и это означало, что праздник придется отложить. И как только Хелен подумала об этом, зазвонил телефон.

— Я возьму трубку, — сказала она, спрыгивая с кушетки. Глория вернулась к своей книжке.

Но оказалось, что звонят Глории.

— Это Джим, — позвала подругу Хелен театральным шепотом.

Книга тут же грохнулась на пол. Глория, вскочив, поспешила к телефону. Она пристроила аппарат на плечо, нашла смятую пачку сигарет и коробок спичек в кармане своих джинсов, и ее глаза за очками в роговой оправе стали нежными и влюбленными. Хелен подобрала книгу и стала листать ее, время от времени поглядывая на Глорию. При всей решимости ее подруги стать редактором одной из отцовских провинциальных газет и доказать, что она может справиться с этим благодаря собственным способностям, а не потому, что она его дочь и единственный ребенок, Хелен подозревала, что Глорию можно было очень легко убедить поменять журналистскую карьеру на обручальное кольцо и уютную манхэттенскую квартирку. Ее счастливое лицо, когда бы она ни говорила с Джимом Мэрингом по телефону, выдавало ее с головой.

Джиму Мэрингу было двадцать восемь лет, и он руководил одним быстрорастущим рекламным агентством на Мэдиссон-авеню. Он был строен, гибок, имел курчавые черные волосы, худое веселое лицо и обладал прекрасным чувством юмора. Глория познакомилась с ним более года назад, когда Джим читал лекцию по газетной рекламе в Колумбийском университете. Глория задала ему какой-то вопрос, и этот вопрос потребовал сложного ответа. Джим так заинтересовался ее гипотетической рекламной проблемой, что после лекции пригласил Глорию выпить с ним кофе и продолжить обсуждение. Они стали встречаться, и, хотя Джим и Глория не были пока официально помолвлены, было ясно, что дело движется в этом направлении. Правда, Глория продолжала твердить, что не думает о замужестве, пока не закончит университет и хотя бы год не поработает в газете, чтобы выяснить, действительно ли она годится для этого дела.

По мнению Хелен, Джим был очень привлекательным, хотя, конечно, не таким, как Бен Харви. Джим с Глорией и она с Роем Миллигэном часто проводили вечера вчетвером, и Хелен не раз приходилось намекать Джиму, что ему не следует предлагать ничего слишком эксцентричного и дорогого. Она не хотела, чтобы Рою пришлось оплачивать больший ресторанный или театральный счет, чем он мог позволить себе из своего жалованья в «Мод». Хелен была уверена, что оно не больше ее собственного. Но в Нью-Йорке полно способов развлекаться экономно, и совершенно необязательно идти обедать в шикарный французский ресторан, если можно перекусить большим гамбургером на 42-й улице, следя за выплывающей из театра и бросающейся за такси толпой. Джим и Рой любили кино, экскурсии по побережью, где стояли большие суда из Европы, или поездки в «Шевроле» Джима на Лонг-Айленд с остановкой, чтобы полакомиться жареными креветками или ребрышками.

— Это был Джим, — объявила Глория, вешая трубку и с сияющей улыбкой поворачиваясь к Хелен. — Он хочет поехать в Чайнатаун завтра. Только что закончил дела с этим новым клиентом, вот почему он не мог позвонить раньше. Спрашивает, не хочешь ли ты присоединиться.

— О нет, одна я не пойду. Я буду отравлять вам вечер. Ты же знаешь, Глория, что трое — это толпа.

— Поживем — увидим. Держу пари, что Рой позвонит завтра утром, и тогда ты сможешь пригласить его. Ему понравится Чайнатаун. На Пелл-стрит есть маленький ресторанчик, совсем неказистый, но там подают ужасно вкусную и недорогую еду.

— Я вижу, ты уже думаешь о том, чтобы стать миссис Джеймс Мэринг, — засмеялась Хелен. — Волнуешься о том, чтобы сберечь деньги своего друга, когда он приглашает тебя.

— А что в этом особенного? Я не верю в выбрасывание денег просто на то, чтобы провести время, — вызывающе возразила Глория. — И не тебе говорить об этом. Когда бы ты ни пошла с Роем, ты всегда отводишь Джима в сторону и просишь его не планировать «Четыре времени года» или Колониальный клуб.

— Ну, это совсем другое, Глория. Рой и я просто друзья, мы работаем вместе, к тому же он не так хорошо зарабатывает, как Джим. Кроме того, мне не нужна роскошь, когда я иду куда-то с тем, кто мне нравится…

— Ага! — захихикала Глория. — По крайней мере, ты признаешь, что он тебе нравится, а это уже хороший признак.

— Рой очень хороший. Он напоминает мне Джонни Мэндерсона, жениха Джейн. Но я так занята на своей новой работе, что, откровенно говоря, у меня совершенно нет времени для романов. Да и Рой никогда не давал мне повода думать об этом.

— Он из таких, о ком говорят: в тихом омуте черти водятся. Помяни мои слова, однажды он удивит тебя.

Глава 3

Хелен была совершенно искренна, говоря Глории, что относится к Рою Миллигэну как к просто к хорошему другу. Правда, ей пришлось признаться себе, что она очень нравится ему. И это Хелен очень льстило, потому что она считала Роя прекрасным человеком.

Они познакомились через несколько дней после того, как Хелен начала работать в «Мод». Рой подошел к ее столу и спросил, не заполнит ли она возвращенный бланк для отчетов. Он работал с пожилым Аланом Ларкинсом, возглавлявшим бухгалтерию и в тот день болевшим. Хелен решила, что ему столько же лет сколько и Джиму Мэрингу. У него была спокойная, дружеская улыбка, а синие глаза прямо глядели на собеседника. Хелен отметила это сразу, потому что терпеть не могла людей, которые отводят глаза во время разговора. У Роя были приятные, правильные черты лица и волнистые светло-каштановые волосы, и он казался очень опрятным даже тогда, когда носил один и тот же костюм две недели подряд. (Бен Харви менял костюмы каждый день, но, конечно, он обязан был делать это из-за своего положения.) В пятницу Рой, встретив Хелен, спросил, как прошла ее первая рабочая неделя, пожелал удачи и сказал, что слышал, будто мисс Френч вполне довольна ею. Хелен решила тогда, что это очень мило с его стороны. Он сам, как она знала, пришел в «Мод» только за две недели до нее.