Книга Тайна старинного привидения - Анна Устинова

– Я-то откуда знаю, – усмехнулся старший. – Наверное, померещилось просто со страху.

– Померещилось! – с еще большим негодованием воскликнул тощий голубоглазый Вова. – Самому бы тебе так мерещилось.

– Ну, может быть, это не призрак был, а просто какой-нибудь человек, – высказал предположение старший.

– Не призрак… – протянул младший. – Просто какой-нибудь человек… Походил-походил по развалинам, а после прямиком в стену ушел, и тю-тю!

– В стену? – похоже, заинтересовался старший. – Может быть, там окно какое-нибудь или дырка есть?

– Никаких там нет окон и дыр, – настаивал на своем Вова. – Обыкновенная глухая стена. И к тому же толстая. Я ее днем сто раз видел.

– Ну тогда я не знаю.

– А что там случилось? – полюбопытствовал Петька, который сидел ближе всех к незнакомым мальчикам.

– Что-что! – Вова явно обрадовался новому собеседнику. – Тут такие дела, а Сашка не верит, – скороговоркой продолжал он. – У нас тут с мамашей корова. Она в Москве творогом своим раз в неделю торгует.

– Что? Корова сама торгует? – захохотал Петька.

– Да нет, – нетерпеливо отмахнулся Вовка. – Корова дает молоко, а торгует моя мамаша. Ну и вчера взяла меня с собой. А у тетки моей в Москве был день рождения. Мы после рынка к ней в гости собрались. И поспели мы от нее с мамашей на электричку только в полдвенадцатого. Приехали в Задоры ровно в двенадцать. Тут мамаша моя и решила: «Идем, – говорит, – сынок, короткой дорогой. Там хоть и темень, зато угол срежем». Ну, пошли. Короткая дорога мимо развалин князя проходит. Идем, а самим жутко страшно. Деревья старые шумят. Треск вроде слышится. Прямо какая-то ночь на кладбище.

– Почему ночь на кладбище? – спросил Петька.

– Ну места там для этого подходящие, – с загадочным видом произнес Вовка. – Легенду-то небось знаешь старинную?

– Естественно, знаю… – подтвердил было Дима.

– Только в общих чертах, – состроив другу зверскую рожу, вмешался Петька. – Расскажи нам, – попросил он Вову.

– Ну вот, в общем, от старых людей из деревни я это слышал так, – тут же откликнулся Вова. – Вроде бы этот молодой князь лег у себя в доме спать, а тут как раз все загорелось. Вот он и погиб в огне. Даже вроде бы не проснулся. Но самое-то главное не в этом… – Вова немного понизил голос. – Тела-то князя никто никогда не видал. То ли он сгорел дотла, то ли еще что. Только когда развалины разобрали, от князя даже каких-нибудь косточек не нашли. И, конечно, похоронить его невозможно было.

– Значит, князь даже не похоронен? – удивилась Настя.

– Именно, – кивнул Вова. – Потому и являет– «* ся по ночам на своих развалинах. Ходит там, плачет, вроде того что захоронения по-христиански требует. Я в эту легенду раньше совсем не верил. До вчерашнего дня. А вчера…

– Что вчера? – насторожился Петька.

– Так говорю же, – вновь зачастил Вова. – Идем мы, значит, с мамашей по короткой тропинке среди развалин. Темнота жуткая. И вдруг из стены этих самых развалин вышел мужчина. Мы с мамашей остановились. Думаем: может, бандит какой? А он походил-походил по развалинам и – обратно в стену. Тут мы только с мамашей и поняли: настоящих мужчин таких не бывает.

– Бывает, – хмыкнул старший мальчик. – У страха глаза велики.

– Посмотрел бы я на тебя там, – обиделся Вова. – Вы все, городские, больно уж смелые.

– А вам, деревенским, вечно мерещатся призраки, – не остался в долгу старший мальчик.

Вскоре выяснилось, что Вова с родителями живет в деревне Борки. А тринадцатилетний Саша уже много лет приезжает сюда на летние каникулы к своим дяде и тете.

– Ну а дальше-то этот мужчина себя как повел? – полюбопытствовал Петька.

– Да это совсем не мужчина! – даже вскочил от волнения на ноги Вова. – Вернее, по виду-то вроде мужчина, но как бы не настоящий. Мы с мамашей его увидели – и в кусты. А он бродит медленно вокруг развалин. Точно обходит владения. Я за ним из кустов слежу. Пригляделся, а он в старинной черной одежде, вроде халата. И вообще весь черный, обугленный. И мамаша моя заметила. Дрожит вся и мне на ухо шепчет: «Это же тот самый князь». Тут меня самого затрясло. Вижу: князь возвращается к той же стене обратно, и все. Нет его. Как растворился. Ну и сегодня моя мамаша принимает весь день валерьянку. И руки у нее дрожат.

Вова умолк. Саша и юные детективы тоже молчали.

– Неясный какой-то случай, – наконец произнес Петька. – Может быть, ты нам покажешь, где этого призрака видел?

– Поехали, – с готовностью откликнулся Вова.

Проехав станцию, четверо юных детективов вместе с Вовой и Сашей свернули направо и затряслись на ухабах грунтовой проселочной дороги.

С тех пор как сгорело имение, дорогу ни разу так и не ремонтировали.

– Говорят, при князе ее каждый год песком посыпали, – сказал Петька.

– Теперь это даже предположить трудно, – едва не свалившись с велосипеда, ответил Дима.

– Ничего удивительного, – отозвался Петька. – Кому нужно пользоваться дорогой, которая ведет к развалинам!

Дорогой все-таки пользовались. В погожие летние дни шоферы грузовиков иногда срезали по ней угол до деревни. Именно благодаря этому дорога еще существовала. И можно было себе представить, как добирались от станции до имения князей Борских.

Проехав еще метров сто, друзья углубились в рощу. Дорога пошла ровнее. А над головами детей смыкали кроны старые липы. Глядя на них, Настя подумала, что эти деревья помнят еще времена князей Борских. Настя вообще очень любила себе представлять, как жили в прошлом или позапрошлом веке.

– Папа рассказывал мне про бывшего кучера князя Борского. – Петька словно почувствовал Настино настроение. – Его дядей Пашей звали. Забавный, говорят, такой тип. Он потом у нас в Красных Горах возчиком работал. Основной его обязанностью были помойки. Он их с дач вывозил.

– Мы тоже с Машкой о нем слыхали от бабушки, – подхватил Дима. – Он вроде всегда был пьяный. Однажды он на ходу заснул и его лошадь чуть Коврову-Водкину не задавила. Тогда-то его на пенсию и уволили. А мусорные бачки с тех пор вывозит шофер на специальной машине.

– Папа мне говорил, что дядя Паша умер где-то в конце шестидесятых годов, – продолжал Петька. – И до самой смерти любому желающему о князе Борском рассказывал. Если верить этому кучеру, жизнь в имении просто роскошной была.

– Вот тебе и роскошная жизнь! – Дима присвистнул, остановившись возле подъезда.

От дома сохранился лишь каменный короб. Время и дожди отмыли его от краски и даже от копоти, которая некогда покрывала стены после пожара. Пустые глазницы окон в два этажа. Дыра на месте парадной двери. Колоннада, словно бы подпиравшая теперь небо. Вот и все, что осталось от прежней роскоши.

– Красивый был когда-то дом, – вздохнула Настя.