Книга Нежная соперница - Шэрон Уэттерли

Институт кинематографии Мартина не разочаровал: там его столь благополучно начавшаяся карьера сценариста и ловеласа успешно продолжилась. Преподаватели (среди которых женщин было безусловное большинство) становились жертвами его обаяния не реже, чем студентки. Путь Шеффилда был буквально усеян разбитыми сердцами и бывшими подружками. Он вдохновлялся ими, он о них писал, он превозносил их до небес, он играл с ними по собственным сценариям… А потом бросал — так же легко, как и покорял, устремляясь к новым победам. Сам себя Мартин убеждал, что ему постоянно нужна подпитка для творчества. Впрочем, он умел расставаться так, что почти каждая женщина оставалась его подругой, просто из отношений как-то сам собой исчезал секс.

«Если бы у тебя не был так хорошо подвешен язык, то все твои девицы были бы моими!» — мрачно шутил его сосед по общежитию и лучший друг Джеймс Дайнекен. В отличие от красавчика Мартина он обладал внешностью кинематографического «злодея» середины XX века: суровый ледяной взгляд из-под сросшихся бровей, орлиный нос и сжатые в нитку губы, которые, казалось, не умели улыбаться. Девушки не жаловали Джима, но он не особенно беспокоился по этому поводу: у него еще в школе появилась постоянная подружка, на которой обстоятельный Дайнекен собирался жениться. Они с Шеффилдом были противоположностями во всем — только блестящее будущее пророчили им обоим. Джеймс собирался стать продюсером, и они вместе грезили о том, как покорят сияющие вершины Голливуда. «Представь, как будет здорово, если мы с тобой получим «Оскара» в одном и том же году!» — мечтательно произнес как-то Джим. Они прожили в одной комнате все пять лет обучения и ни разу не усомнились в том, что получат эти «Оскары»…

А несколькими годами позже Мартину уже казалось, что жизнь рухнула. Он переехал из родного захолустья в Лос-Анджелес, но сияющие звезды Голливуда были по-прежнему недоступными для него. Любимые детища Шеффилда оказались отвергнутыми буквально повсеместно. На студиях требовали боевиков и приключенческих сюжетов, а он писал о красивых отношениях и любви. После каждого отказа он отправлялся в бар на пересечении Девятой и Мэйн-стрит — когда-то они с Джимом решили, что именно в этом пафосном месте отпразднуют получение пресловутых золотых статуэток. Правда, у Мартина, сидевшего на мели, хватало денег только на самые дешевые коктейли, зато там он чувствовал себя человеком…

В один из таких вечеров, когда он уже потратил последние центы на последний коктейль и тяжело поднялся из-за стойки, мрачно размышляя о том, как будет пешком добираться через полгорода к дому, его вдруг кто-то хлопнул по плечу Обернувшись, Мартин чуть не упал — перед ним стоял Джеймс Дайнекен.

— Ты мне мерещишься! — решительно заявил Шеффилд.

— Нет, старик, ты, конечно, пьян, но еще не настолько, — хохотнул в ответ друг. — Я так и знал, что если где и найду тебя, то только здесь. Кстати, по какому поводу ты так надрался? Надеюсь, не празднуешь свой первый «Оскар» без меня?..

— Первый «Оскар»? Ха!.. — Мартин едва не свалился и успел сделать несколько шагов, прежде чем Джим подхватил его под локоть и выволок из бара на улицу.

По дороге выяснилось, что Дайнекен приехал в Лос-Анджелес дневным поездом и даже не успел снять жилье.

— Остановишься у меня, — мутно резюмировал Мартин, покачиваясь от выпитого.

— Я как раз на это и рассчитывал, — признался Джим. — Дело в том, что я в режиме жесткой экономии.

— Понимаю. Нет денег — это и для меня привычное состояние.

— Деньги есть, только на другое, — сообщил Дайнекен. — Собственно, я и искал тебя не просто так…

— Не просто так?

— Я все объясню. Давай дождемся утра, когда ты немного протрезвеешь…

А утром Мартин услышал о невероятном проекте лучшего друга. Дайнекен собирался открыть собственную студию и даже раздобыл для этого немного денег. На масштабный проект ему, конечно, не хватило бы, но для скромного бизнеса было пока достаточно. Можно было арендовать небольшое помещение, выплатить скромные гонорары актерам и режиссеру…

— Найти желающих снимать и сниматься — не проблема, — разглагольствовал Джеймс. — Но нам нужен сценарий. Такой, чтобы фильм не только окупился, но и принес прибыль! Вот поэтому я тебя и разыскивал. Ты его как раз и напишешь.

— Боюсь, что мой жанр не слишком востребован. — Мартину не хотелось обманывать Джима, хотя затея казалась ему весьма привлекательной. — Студии снимают нечто масштабное и украшенное компьютерными спецэффектами…

— В этом мы им не конкуренты, — перебил его Дайнекен. — Для того чтобы снять эпопею со спецэффектами, нужно раз в сто больше средств, чем есть у меня. Поэтому надо конкурировать в другом. Мы снимем такое кино, которое не будет показываться в кинотеатрах, но не станет от этого менее востребованным.

— Не понимаю…

Джеймс на секунду задумался, щелкнул зажигалкой, прикуривая, а потом тихо и медленно, с расстановкой произнес:

— Пиши сценарий, как пишешь обычно. Просто там, где ты всегда ставишь многоточия, сделай сцены — красивые и захватывающие. Так яснее?

Мартин кивнул. Конечно, так было яснее. Его бесподобные любовные истории должны были превратиться в сказки «с клубничкой». Внутренне он передернулся, но тут же ощутил, как на него накатывает возбуждение. Интересно, как бы это у него получилось — подробно описать любовный акт, а потом «сыграть» его с какой-нибудь девушкой? Благо недостатка в поклонницах он по-прежнему не испытывал. Любопытно будет попробовать себя в таком качестве… Если первым его порывом было категорически отказаться, то со второго взгляда идея виделась уже не столь безумной.

— Берешься? — Джим резко затушил сигарету в пепельнице и поднялся.

— Договорились. — Мартин протянул ему руку, и Дайнекен улыбнулся широко и открыто, словно камень свалился с его плеч.

А через два дня они уже тащили по коридору от лифта тяжеленную кофе-машину… Джиму удалось договориться об аренде небольшого помещения на Дуглас-стрит на самом краю города. Совсем рядом с их небоскребом проходило Голливудское шоссе, и это оба компаньона сочли хорошим знаком. Теперь у них был собственный кусочек тридцать восьмого этажа с потрясающим видом на Лос-Анджелес, и здесь предстояло расцвести двум талантам: продюсера и сценариста…

С тех пор прошло двенадцать лет… Откажись тогда Мартин от предложения Джима, он, вероятно, по-прежнему прозябал бы в каких-нибудь трущобах, пытаясь пристроить хоть что-то из своих произведений в самую захолустную студию. Но расчет Дайнекена оказался совершенно верным — у него был настоящий нюх на деньги. Они напали на золотую жилу. Первый же фильм, щедро сдобренный эротическими сценами, принес им солидную прибыль. Через год они уже расширили аренду, прихватив соседние площади. Шеффилд переехал в более респектабельный район, а Джим перевез в Лос-Анджелес свою девушку Карен, заявив той, что теперь они в Городе Ангелов всерьез и надолго.

Бизнес шел в гору. Небольшой частной студии «D&S», название которой было составлено из первых букв фамилий основателей, теперь принадлежали три этажа в здании и склад неподалеку. Мартин катался на «Ягуаре», а Джеймс недавно купил загородный дом, куда переехал с женой Карен и двумя детьми — Уиллом и Стефани. Правда, об «Оскарах» друзья уже не помышляли, но жизнью своей были вполне довольны. Мартин по-прежнему писал сценарии, которые становились от раза к разу все лучше. Ему также принадлежало право в любой момент вмешиваться в процесс съемки — Джеймс понимал: только сценарист знает, как именно все должно быть снято. Совместное дело приносило неплохие дивиденды, которые Мартин вкладывал уже не только в студию. «Может быть, мы и не стали знаменитыми, но мечту о кино все равно осуществили!» — любил повторять Джеймс, и Шеффилд с ним полностью соглашался.