Книга Счастье в наследство - Джейн Купер

— Какая милая комната, Джуди, спасибо.

Джуди подошла к французскому окну и, к радости Грейс, распахнула его створки, открыв выход на веранду.

— Вы можете спать с открытыми дверями. Это совершенно безопасно, — заверила ее Джуди.

Грейс вышла на веранду. Как она уже заметила раньше, она опоясывала весь этаж, и на нее выходило еще несколько дверей.

— Дом старый, в нем только две ванные комнаты, — сказала Джуди. — Пойдемте, я покажу вам, где они расположены.

Грейс кивнула и последовала за Джуди. Ей очень хотелось расспросить женщину о причине странной неприязни к ней Лукаса, но она почему-то была уверена, что Джуди не станет распространяться на эту тему. Она, кажется, понравилась Джуди, но та, без сомнения, прежде всего предана Лукасу.

Показав ей ванные комнаты и шкафы со всем необходимым, Джуди сказала:

— А теперь устраивайтесь, Грейс. Обед в шесть, но если проголодаетесь раньше, приходите на кухню.

— Благодарю вас, я, пожалуй, приму ванну и немного отдохну.

— Вот и хорошо. Увидимся позже.

Вернувшись в свою просторную комнату, Грейс притворила дверь и задумалась, глядя на груду чемоданов на полу. Совершенно очевидно, что нет никакого смысла распаковывать их из-за двух дней. Хотя, принимая во внимание отвратительное отношение к ней Лукаса, следовало бы остаться здесь на месяц. Поделом ему было бы! Никогда в своей жизни она не встречала мужчину, с которым было бы так трудно и который вызывал бы у нее такую неприязнь.

И у которого была бы такая потрясающая мужская стать, добавил ее внутренний голос. Что ж, это правда, неохотно признала Грейс. У него очень красивое тело, великолепная мускулатура и ни грамма жира. Как холодная сталь, подумала она угрюмо, снимая блузку и вспоминая цвет его глаз, в котором словно сочетались сталь и лед. Зато лицо Лукаса Мартина не вызывает особого восторга, злорадно подумала Грейс. В нем нет ничего, что могло бы сравниться с красивыми чертами Стивена. Она достала из чемодана халат, накинула его, взяла косметичку и прошла через холл в ближайшую ванную комнату.

Войдя, Грейс ощутила приятную прохладу старого мрамора. Через несколько минут ее окутали аромат и успокоительная шелковистая пена горячей ванны. Она откинула голову и закрыла глаза. Надо же, куда ее занесло — на ранчо в Колорадо! Во время этой поездки она во многих местах побывала впервые: в Лос-Анджелесе, Атланте, Чикаго… Из-за этих разъездов у нее возникло неприятное ощущение неукорененности. Она специально поставила «Полумесяц» в конец своего списка и в какой-то момент даже хотела вообще вычеркнуть его, удивляясь наличию скотоводческого ранчо среди владений Стивена.

Трудно было представить себе человека, более далекого от земли и сельского хозяйства, чем ее покойный муж. Теперь же, когда она встретилась с его совладельцем, недоумение увеличилось. Как могло случиться, что Стивен вступил в такое неожиданное партнерство? И дело было не только в большой разнице в возрасте. Да, ее муж был намного старше, но главное — это мягкая, исключительно урбанистская натура Стивена, его отвращение ко всему, что было не высшего сорта, его культурный снобизм, который порой приводил в замешательство даже Грейс. Она прожила со своим надменным мужем почти пять лет и понимала, что Стивен и Лукас никак не могли быть друзьями.

Может быть, в этом все дело? Возможно, ей аукнулись сейчас все те противоречия, что накопились между мужчинами?

— Ну что ж, мистер Мартин, на несколько дней вам все-таки придется смириться с моим присутствием, нравится вам это или нет, — произнесла она вслух, встав в ванне и потянувшись за полотенцем.

В этот момент дверь распахнулась, словно под напором торнадо. У Грейс перехватило дыхание, полотенце выпало из рук. Онемев, она смотрела, как махровая ткань погружается в воду, и от неожиданности не могла пошевелиться. В дверном проеме стоял Лукас, окаменевший от удивления, как и она.

— Прошу прощения, — пробормотал он, не двигаясь с места.

Его пылающий взгляд окинул ее тело, задержавшись на совершенной по форме груди, набухших от волнения розовых сосках и нежных, чувственных бедрах. Она была прекрасна. Она оказалась самой прекрасной из всех женщин, которых ему доводилось когда-либо видеть, и он не мог оторвать от нее глаз.

Взгляд Грейс заметался по комнате. Вода с шумом крутилась вокруг полотенца и исчезала в стоке. Ее халат остался на крючке двери, она не могла его отсюда достать, а Лукас продолжал беззастенчиво пялиться на нее.

— Уходите немедленно! — крикнула она срывающимся голосом.

— Да, я должен уйти, — согласился он удивительно мягким голосом, — но вы самое прекрасное создание, которое я когда-либо встречал.

Волны жаркого румянца залили Грейс, и в диком смущении от того, что не сделала этого раньше, она схватила промокшее полотенце и закрылась им.

— Убирайтесь отсюда! — выпалила она.

Рубашка Лукаса была расстегнута, и она могла видеть его широкую грудь, заросшую темными волосами. Промелькнувшая у нее шальная мысль протянуть руку и коснуться этой манящей шелковистой поросли ужаснула ее саму.

— Если вы не нуждаетесь в компании, — с расстановкой произнес Лукас, стараясь использовать ситуацию до конца и продолжая разглядывать то, что осталось неприкрытым: загорелые плечи и длинные, стройные ноги, — нужно было запереть дверь.

— Я думала, что заперла! — прокричала Грейс.

Она могла поклясться, что услышала самодовольный смех, когда он наконец ушел, и вся обмякла от охватившей ее слабости. Что за дьявольщина! Ей бы следовало чувствовать себя оскорбленной, но она не испытывала ничего подобного и ужасно негодовала на себя за это. Его серо-голубые глаза, неотрывно глядящие на нее, ласкающие каждый дюйм ее тела… Это самое сильное эротическое переживание в ее жизни. Она дрожала, пылала, и чувства, которые, как ей казалось, она похоронила вместе со Стивеном, переполняли ее.

Впервые за несколько месяцев Грейс испытала страдание от неутоленного желания. Мысль о том, что виной тому — такой грубый, неотесанный, невоспитанный человек, как Лукас Мартин, причиняла ей боль. Руки дрожали так сильно, что ей стоило большого труда вытереться и надеть халат.

Она выскочила из ванной и остановилась как вкопанная. Лукас стоял, прислонившись к косяку соседней двери, и насмешливо улыбался.

— Ну что, закончили… купаться? — с издевкой поинтересовался он.

Лицо Грейс вспыхнуло, она повернулась и побежала. И лишь оказавшись в своей комнате за закрытой дверью, поняла, откуда эта паника: ее влечет к этому грубияну. Просто невероятно! Однако она не могла забыть его взгляда… и этой расстегнутой рубашки… и густых темных волосков на бронзовой груди, сужающихся в тонкую полоску и исчезающих в джинсах…

И с чего это она решила, что у него некрасивое лицо? Действительно, черты не такие изысканно-благородные, как у Стивена, но в лице Лукаса Мартина столько истинно мужской силы, что оно будет преследовать Грейс до конца ее дней!