Книга Поезд особого назначения - Алексей Евдокимов

– Рейхсфюрер, сегодня я получил от нашей агентуры в Тегеране очень важную информацию. Один из английских дипломатов проговорился, что Сталин не полетит в Тегеран.

– Не полетит?… – удивленно переспросил Гиммлер. – То есть встреча между ним, Черчиллем и Рузвельтом не состоится?

– Сталин не полетит в Тегеран… – повторил Шелленберг. – Он туда поедет на поезде.

– Ах, вот оно что… – Гиммлер в задумчивости откинулся на спинку кресла.

С минуту в кабинете стояла тишина. Затем Гиммлер спросил:

– И что вы предлагаете, Вальтер? Мы же планировали организовать покушение на «тройку» лидеров стран антигитлеровской коалиции в Тегеране. Одним ударом уничтожить всех наших врагов.

Шелленберг неопределенно пожал плечами.

– Я сомневаюсь в осуществимости этой операции, рейхсфюрер, – медленно подбирая слова, сказал он. – «Тройку» слишком хорошо охранят. Но даже смерть одного из них может кардинально изменить ход войны и расстановку сил в мире.

– Чью смерть вы имеете в виду? – спросил Гиммлер.

– Например, смерть вождя большевиков Сталина. – ответил Шелленберг. – Не исключено, что, если он погибнет, в России могут повториться события семнадцатого года.

– То есть, она выйдет из войны и заключит с нами сепаратный мир? – удивленно взглянув на Шелленберга, спросил Гиммлер. – Я в это слабо верю…

– А почему бы и нет?… – в свою очередь спросил Шелленберг. – Смерть Сталина вызовет шок у населения. В его окружении сейчас нет человека, который бы смог единолично взять власть и удержать ее. Скорее всего, между соратниками Сталина начнется непримиримая вражда. Сейчас мы активно формируем русскую освободительную армию генерала Власова. Никто в семнадцатом году не ожидал, что поездка Ленина в опломбированном вагоне в Россию приведет к таким последствиям.

Гиммлер, скривив тонкие почти бесцветные губы, усмехнулся.

– Вы хотите, чтобы роль Ленина сейчас сыграл генерал Власов? – спросил он.

– Я считаю его вполне подходящей кандидатурой для этого. – ответил Шелленберг. – Он умен. Умеет хорошо говорить. Эрудирован. Знает Советскую Россию изнутри. Не исключено, что он сможет найти ключик к таинственной русской душе.

– Возможно, вы и правы Вальтер… – задумчиво произнес Гиммлер. – Растерянность в тылу. Отсутствие единства в руководстве страны. Если при этом мы сможем нанести на фронте по большевикам несколько сильных ударов и немного изменим режим на оккупированной территории России, то влияние генерала Власова может значительно возрасти. И кто знает, может быть, он станет новым властителем России. Естественно под нашим полным контролем.

– Я это и имею в виду рейхсфюрер… – заверил Гиммлера Шелленберг.

– Что ж Вальтер, я согласен с вашим предложением. – вставая с кресла, сказал Гиммлер. – Начинайте подготовку операции. Назовем ее условно… «Вевельсбургский дьявол». Будем надеяться, что обитающие в этом замке души наших предков помогут нам ее осуществить. Я пошлю в Ровно своего представителя гауптштурмфюрера Мольтке. Пусть он займется отбором людей. Завтра же я поговорю с фюрером, и, если он не будет возражать, устроим Сталину западню.

ПАРТИЗАНСКИЙ ЛАГЕРЬ ПОД КОВЕЛЕМ

Вечнозеленые хвойные леса между реками Припять и Горынь в белорусском Полесье всегда славились своей непроходимостью и удаленностью от наезженных дорог и населенных пунктов. Летом и осенью они погружались в расходящуюся под ногами топкую трясину. А зимой немногочисленные тропинки в них заметал не тающий до самой весны полутораметровый слой снега. Летом тысяча девятьсот сорок первого года эти леса стали надежным укрытием для, попавших в окружение, подразделений советских войск и первых партизанских отрядов. Отряды карателей редко заходили сюда, опасаясь бесследно исчезнуть среди бесчисленных болот и озер, и лишь ограничивались обстрелом лесных просек из артиллерии и бомбардировкой с воздуха. Осенью сорок третьего года припятские леса облюбовал для своей стоянки руководитель самого крупного соединения украинских партизан – первой украинской партизанской дивизии легендарный Сидор Артемьевич Ковпак. Его соединение только что закончило рейд по Закарпатью и теперь готовилось помочь наступающей Советской армии освобождать Украину. В утомленную закарпатским рейдом дивизию Ковпака вливались другие партизанские отряды. На лесной аэродром каждую ночь садились тяжело груженые «Дугласы», доставляющие партизанам оружие и боеприпасы и вывозящие на «большую землю» за линию фронта раненных и мирное население, живущее в партизанском лагере. В эти тревожные дни начальник разведки дивизии майор Вершигора получил из Центрального штаба партизанского движения радиограмму. В ней содержался приказ срочно наладить устойчивую связь с действующим в Ровно партизанским подпольем и оказать ему максимально возможную помощь в выполнении особо важного задания. Прочитав радиограмму, Вершигора доложил о ней Ковпаку. Когда наступила ночь, Ковпак и Вершигора уединились в командирской землянке.

– Давай обмозгуем, чем можем помочь нашим ребятам в Ровно. – сказал Ковпак, еще раз прочитав текст радиограммы.

Ковпаку немного нездоровилось, и он кутался в теплую меховую бекешу. Вершигора озабоченно потер пальцами подбородок и, чуть помедлив, сказал.

– Какое конкретно задание будут выполнять подпольщики, нам не сообщают. И это правильно. Но я думаю, что надо особое внимание обратить на дублирование каналов связи с городом и обеспечение безопасности и путей отхода подпольщиков.

Ковпак чуть заметно усмехнулся.

– Ты майор давай по-простому мне растолкуй. Я военных академий не кончал.

Вершигора тоже улыбнулся.

– А задумка у меня следующая, Сидор Артемьевич, – сказал он. – Сейчас связь с Ровно мы поддерживаем через Олесю Ковальчук – официантку в кафе «Бом» и Пелагею Нестерову, живущую на хуторе Михайловском под Ровно. Пелагея под видом молочницы два раза в неделю ездит в город и встречается там с Ковальчук. Шифровки та передает на денежных банкнотах. Затем наш связной доставляет их в отряд. Я их проявляю. Текст на них написан специальными чернилами. Затем шифровальщик составляет радиограмму, и радист передает ее в штаб партизанского движения в Москву. Но если Ковальчук потребуется срочно передать нам информацию, когда Пелагеи в городе нет, то сделать это она не сможет. Да и Пелагею могут в город не пропустить. Если полицаи устраивают облаву, то въезд в город закрыт всем, кроме немцев. То есть, наш канал связи ненадежен. Надо сделать так, чтобы Ковальчук смогла предать информацию в любое время дня и ночи.

– Мда… – в раздумье покачал головой Ковпак. – Непростая задача.

– Но решить ее можно, если дать Ковальчук еще одного связного, живущего постоянно в Ровно. – предложил Вершигора. – Если надо будет срочно передать нам сообщение или вывести кого-нибудь из города, пусть этот связной возвращается в отряд. Для этого недалеко от города надо организовать партизанскую заставу. Связной придет к ним, и они под охраной проводят его сюда.