Книга Замок воина. Древняя вотчина русских богов - Валерий Воронин

– Сейчас бы на танцы… – мечтательно протянул Вовка. – На нашей турбазе скоро начнутся танцы.

– Ага, – согласился я, – танцы…

Танцы я не очень любил. Но там было много моих сверстников и сверстниц. И вечера пролетали весело. Не то что здесь…

Вскоре мы подошли к дому, который теперь стал нам известен как замок Юсупова. Илья провёл нас по широкой лестнице к центральному входу и открыл тяжёлую двойную дверь. Я обратил внимание не необычность этой двери, покрытой деревянной резьбой, возможно, восточного характера.

– А этот Юсупов, – спросил я директора, – был кто по национальности?

Илья на секунду остановился и бросил на ходу:

– Кажется, русским… А что?

– Нет, ничего.

В этот момент моё внимание привлекло большое витражное окно, в центре которого был явственно виден глаз. А за окном виднелась куча земли, которую мы выволокли из ямы.

– Это глаз? – уточнил я.

– Глаз, – быстро ответил Илья.

– А зачем он здесь? – тут же спросил Вовка.

– Символ, – пояснил Илья и добавил: – Символ данного места.

Я внимательно посмотрел через этот глаз на кучу грунта, которую сам наносил, и, конечно же, ничего не понял. Витражный глаз молча «смотрел» на этот грунт, не добавляя к сказанному Ильёй никакой новой информации.

Заметив наше замешательство, директор пояснил:

– Раньше село Соколиное имело иное, древнее название – Коккозы. Сейчас так называется речка, которая течёт рядом с нашим замком. Так вот «коккоз» переводится с тюркского как «голубой глаз». Теперь понятно?

– Понятно, – сказал Вовка, – они перенесли название на окно, чтобы и замок стал символом этого места.

Илья с удивлением посмотрел на Вовку.

– Ты молодец! Быстро схватываешь суть.

Я же вновь стал рассматривать через окно свою кучу земли, обращая внимание на то, как она видоизменяется в зависимости от угла моего зрения на этот необычный витраж. Почему-то в этот момент мне пришло в голову, что Илья нам недоговаривает всей правды. То ли он не доверяет нам, то ли чего-то опасается, то ли не верит сам в то, что ему самому известно.

Моё сердце бешено заколотилось, как и в первый раз, когда я рассматривал каменную кладку замка. Что такое… Я быстро потёр ладонями виски и, увлекаемый Ильёй, пошёл за ним по гулким переходам замка. Странное состояние странного вечера всё время не отпускало меня.

Директор водил нас по этажам, переходя из одной комнаты в другую. Наконец мы поднялись по крепкой деревянной лестнице на самый верх, оказавшись на видовой площадке смотровой башни. Отсюда вся округа выглядела по-иному, чем в действительности. Речка Коккозка казалась значительно ближе, а шум её перекатов – громче и величественнее. Деревья парка – не такими могучими, каковыми выглядели снизу. А куча земли, которую мы насыпали, и вовсе ничтожная. А я так старался, целый день таскал грунт из ямы!

– Красиво как! – невольно вырвалось у Вовки.

Я покосился на друга. Впервые в жизни услышал от него такие слова. Почему-то мне казалось, что в нашем возрасте восторгаться красотой природы было верхом неприличия.

4

Отойдя в сторону, я стал внимательно рассматривать громадные горы, которые высились справа и слева от урочища, по которому протекала Коккозка. Моя фантазия рисовала в скальных выступах морды исполинских зверей, которые с высот рассматривают трех невзрачных человечков, забравшихся на башню. Отвлёкшись, я упустил из виду директора, а когда вновь вспомнил о нём, то услышал лишь конец фразы: «…зелёная черепица ярко отсвечивала на солнце».

Я старался увидеть, где была зелёная черепица, то таковой нигде не оказалось. Поэтому мне пришлось переспросить у Ильи, где он видит такую черепицу. И вообще, бывает ли она зелёного цвета. Директор покосился на меня:

– Чем ты слушал!

Но тем не менее в двух словах повторил смысл сказанного. Оказалось, зелёной была крыша самого здания. А эту черепицу делали в одном из ближайших сёл местные жители.

– А вы её сами видели? – спросил Вовка.

– Нет, – признался Илья, – её давно нет.

– Откуда же известно, что она здесь была? – наивно поинтересовался я.

Директор от подобного вопроса громко кашлянул.

– Ну, вы даёте! Это есть и в архивных документах, и в воспоминаниях людей, видевших её. Да что видевших! Я лично знаю одного человека, который строил этот замок. Он-то уж врать не будет. Зачем ему…

В этот момент я почувствовал, как Вовка ущипнул меня за локоть, мол, зачем задаёшь глупые вопросы. Впрочем, я и сам понял, что опростоволосился, и решил впредь быть осторожней.

Илья покосился на часы, что означало лишь одно – пора заканчивать экскурсию. К этому времени солнце уже село за горы, и в ущелье стало быстро темнеть. Я думал, что уже через минуту-другую окажусь во дворе и мы с Вовкой побредём в свою опочивальню пить чай, но…

– Я решил вас угостить чаем, – сказал Илья, – здесь, в замке.

Вовка, который вообще ел много, с радостью согласился. Я же подумал о том, как иногда сходятся желания людей, если они в данный момент находятся на одной волне. Очевидно, сейчас мы с Ильёй и пребывали на этой самой волне…

Директор отвёл нас в самую красивую комнату, которую лучше всего назвать залом. Сам же он именовал её гостиной. Особенность комнаты заключалась в том, что потолок был выкрашен различными красками. И синие прямоугольники его перемежались с бесконечными меридианами и параллелями золотых тонов. Кроме того, примыкающие к потолку верхние части стен были расписаны в каком-то старом стиле. Получалось очень красиво, и на этот потолок можно было смотреть очень долго.

– Нравится? – спросил Илья.

Я молча кивнул головой, а Вовка уточнил, как часто приходится освежать новой краской всю эту красоту. Директор на мгновение снял очки и виновато ответил:

– К нашему стыду реставрационные работы здесь не проводились ни разу, хотя кое-где краска уже отстала…

– А какой это стиль, – уточнил я, – древнерусский?

– Нет. Здесь мотивы восточные… – быстро ответил Илья.

Явно он торопился и больше беседовать с нами не хотел. Быстро попив чаю, мы с Вовкой засобирались в свою ночлежку. Впечатлений и так было сверх нормы. И голова просто кругом шла. К тому же стала чувствоваться физическая усталость от напряжённого до предела дня. Моя нога тоже побаливала, так что хотелось как можно быстрее лечь и блаженно растянуться на кровати.

Пожимая на прощание руки, Илья вдруг сказал:

– Завтра меня не будет, я поеду в Симферополь. Так что вы уж сами здесь…

– Хорошо, – сказал я, – всё будет в порядке. Вашу яму дороем.