Книга Цветочные часы - Валери Слэйт

В эту поездку свободного времени практически не было. Да и декабрь в Бухаресте в этом году выдался весьма холодный. В такую погоду как-то не хотелось лишний раз выходить на улицу. Даже днем мороз доходил до 16 градусов ниже нуля по Цельсию. От такого испытания город как-то посуровел и стал выглядеть еще более мрачно и помпезно, чем обычно, особенно в центре, подавляя монументальностью и тусклым серым цветом своих высотных угловато-кубических бетонных построек тоталитарного периода. Прохожие тоже выглядели как-то неприглядно и безлико, то ли из-за однотонно темных и потертых от долгой носки зимних одеяний, то ли из-за мрачных, промерзших и озабоченных лиц.

Прошлым летом, промытый дождем, в цветении зелени и игре солнечных красок, город выглядел намного веселее. Да и сама встреча проходила в конференц-зале неподалеку от «дипломатического квартала», с его ажурными разноцветными постройками XVIII—XIX веков, создающими праздничное и легкомысленное настроение. Это гораздо больше походило на фразу в рекламном туристическом проспекте, где говорилось о том, что «Букурешти», как называют этот город сами румыны, – это «Париж Восточной Европы». Впрочем, нечто подобное она читала и в венгерской брошюре о Будапеште. Каждый хочет погреться в лучах чужой славы.

Итак, она отправится сегодня за подарками. Ну а после покупок в «Универе» поедет в уже знакомый ресторан «Ля Мама», отведать что-нибудь из национальной кулинарии. Например, «чорбу», «сармале» или «мамалыгу». А лучше что-нибудь мясное, хорошо прожаренное и грандиозное, толщиной в ладонь и размером во всю огромную тарелку. И в процессе неспешного поглощения этого яства будет щедро запивать его прекрасным вином, например, «Пино Нуар» или «Оттонел». От одной мысли об этом у Натали потекли слюнки, и она почувствовала, что уже успела изрядно проголодаться. А может быть, просто холод так подействовал и нервное возбуждение после выступления. В альпийских горах, после подъема на очередную заснеженную вершину и последующего головоломного спуска с нее на горных лыжах, у нее всегда появлялся зверский аппетит.

Невольно она подумала о том, что в суете последних дней так и не успела решить, как ей провести рождественские каникулы. Что в горах – это само собой разумеется. Но вот только где? Швейцарские Альпы слишком ухожены и обжиты. Ее больше тянуло в «дикие», заповедные зоны, хотя и более опасные для одинокого горнолыжника. Конечно, лучше бы поехать туда вдвоем с надежным и опытным спутником. Естественно, с мужчиной. Настоящим мужчиной, как будто сошедшим с рекламного плаката, зазывающего на горные трассы в Швейцарские Альпы. С головокружительной внешностью, перед которой бессильна устоять любая женщина.

Она легко и привычно представила себе желанный портрет «альпийского Геракла», давно уже сложившийся в ее фантазиях. Блондин нордического типа, с уверенным в себе взглядом и мужественным лицом, слегка удлиненным прямым носом, с серо-голубыми добрыми глазами и четко очерченными, не слишком полными губами. Это чтобы лучше контрастировать с ней, брюнеткой с тонким, интеллигентным лицом, большую часть которого занимают миндалины удлиненных и загадочных, как у Нефертити, глаз, с изящным носиком и сочными губами, мягким овалом подбородка и красивой линией лебединой шеи… Как приятно иногда воспеть себя саму, понимая, что это не грубая лесть и не самолюбование, а реальность…

Естественно, ее спутник должен быть высоким, широкоплечим, с мускулистой грудью и крепкими, тренированными мышцами рук и ног. Она тоже не «дюймовочка», так что рост партнера имеет определенное значение. Теперь одежда… На нем будет белоснежная альпийская куртка – «аляска» или «канадка» – и белые спортивные брюки с ярко-алыми вставками, чтобы оживить ткань и выделяться на снегу. На голове черная вязаная шапочка, оттеняющая белокурые волосы, на ногах черные ботинки и черные лыжи. А она будет вся в алом. Ей идет яркий цвет. И даже лыжи будут огненно-красные или пурпурные, красиво и эффектно смотрящиеся сквозь вздымаемую ими на крутых виражах снежную пыль.

Да, жаль, что она не подумала об этом заранее. Можно было бы после семинара задержаться на неделю в Румынии. Отправиться куда-нибудь в Карпатские горы, в их более высокую восточную часть, например, на Ватра Дорней, известную своими горнолыжными трассами. Но раз уж не хватило ума заранее обо всем позаботиться, то придется импровизировать. Например, было бы неплохо сразу после Рождества отправиться на неделю во Францию, где гораздо больше возможностей найти не слишком ухоженное место для спусков. Например, в Труа Валле – Трех Долинах, со знаменитыми Куршавелем, Мэрибэлем и Валь Торансом. И встретить там Новый год… Пожалуй, это неплохая мысль, решила Натали. Надо будет связаться с туристическим бюро сразу после приезда в Женеву. А если не найдется подходящего спутника, можно будет договориться о найме проводника. Так будет все-таки надежнее. Да и где она успеет подобрать надежного партнера за столь короткое время? И как его проверишь? Настоящую проверку могут дать только горы, а не беседа в кафе за столом или прогулка под ручку в Ботаническом саду.

На Жан-Пьера надежд никаких. Даже странно для швейцарца. В любой горной деревушке можно увидеть трехлетнего карапуза, самостоятельно и старательно осваивающего спуск и подъем на лыжах на метровой горке. А ее Жан-Пьер типичный банковский работник из породы «подземных гномов», которые прославили по всему миру надежность и безопасность швейцарской банковской системы. Иногда она даже представляла, как он бродит с лампой в руках по глубоким подземельям, согнувшийся, опираясь на палочку, похожий на гнома или цверга, в полосатом колпачке, круглых очках и деревянных башмаках. Разыскивает пещеры с заброшенными сокровищами и спрятанными кладами в виде небрежных россыпей золотых и серебряных монет вперемежку с грудами бриллиантов, сапфиров и рубинов. А потом, поработав над ними, удовлетворенно запечатывает вход в такую пещеру, оставляя сокровища уже разложенными по видам и сортам, в надлежащем порядке, аккуратно упакованными и пересчитанными, в пронумерованных ящиках с вложенными описями.

Правда, как любовник он неплох, но только в физиологическом смысле. А вот в горы с ним не пойдешь. И порой уж очень несносными становятся его занудство и какие-то архаичные взгляды на брак и семью, более подходящие для времен господства в Женеве кальвинизма. Слава богу, что сейчас не сжигают на костре, привязанной к столбу, за танцы и ношение ювелирных украшений, как в Средние века. А уж если бы отцы-реформаторы ожили и увидели ее на пляже в одних трусиках, без бюстгальтера, то уж точно бы ей костра и столба не миновать. Хотя… может быть, они сами застыли бы на месте и превратились в соляные столбы при виде такого зрелища…

От последней мысли она развеселилась, вспомнив, как на пляже в Греции какой-то местный Адонис безмолвно застыл с открытым ртом и остекленевшим взглядом, видимо, потрясенный безупречной формой ее грудей, прикрытых лишь золотистым загаром. Наверное, он простоял так не меньше пяти минут, пока не пришел в себя от шока. Бедный мальчик. У него чуть плавки не лопнули от перевозбуждения, и он торопливо удалился, стыдливо прикрывая рукой столь явное свидетельство восхищения прекрасным женским телом.

Ей даже стало немного стыдно за себя после его ухода за то, что она совершенно беззастенчиво принимала все более соблазнительные позы, наслаждаясь его вниманием и реакцией. Наверное, у нее было тогда слишком игривое и беззаботное настроение. Еще бы, после целых двух недель веселого пляжного отдыха, катаний на яхте и увлекательных экскурсий по местным ресторанчикам и руинам древних храмов. Кстати, впервые в жизни она решилась на такое публичное представление. Захотела преодолеть своеобразный психологический барьер, который до нее был уже пройден некоторыми ее подругами. По крайней мере, судя по их словам, и, естественно, только во время пребывания за рубежом. Дома, в Женеве, загорать топлес пока еще рановато. Власти и многие знакомые не поймут.