Книга Астро. Любовник Кассиопеи - Эдуард Тополь

Тут я увидел, что на часах 12.45, и маляры, как я сказал, уже спускаются по лестницам крутых станин GBT. Вообще-то на покраску пластин всей его антенны-тарелки, равной по площади олимпийскому стадиону, требуется пятнадцать лет. А поскольку срок годности особой теплорассеивающей краски, которой покрыта тарелка, тоже пятнадцать лет, то, дойдя в покраске до одного ее конца, приходится начинать эту покраску с другого. Оставляя при этом максимальное время основной работе телескопа, то есть сбору радиоволн нашей и всех остальных галактик…

Проводив взглядом воздушные шары, удаляющиеся в небо от Snowshoe Ski Resort, я завел мотор, и мои (впрочем, какие уж тут мои?) барышни и остальные туристы потянулись в автобус.

В 13.00 включали GB-телескоп, и я был обязан занять свое рабочее место астрометриста.

Часть первая

1

Итак, был, как вы уже поняли, обычный сентябрьский день. Наспех перекусив в кафетерии, я в 13.00 поднялся к своему кабинету на втором этаже нашей обсерватории и — удивленно замер на месте. Обе острогрудые цыпы стояли в коридоре у стендов с портретами отцов-основателей радиоастрономии и фотографиями открытых нами дальних областей Вселенной, а у двери моего кабинета маячил пятнадцатилетний Сидней Бэрроу, мой подопечный из харрисонбургской гимназии, наблюдающий за ORW-719/15 пульсаром. Поскольку в рейтинге американских школ школы Западной Вирджинии издавна находятся почти на последнем месте, наш губернатор решил повысить школьную успеваемость программой «каждому школьнику по пульсару», и теперь все сотрудники нашей обсерватории стали школьными «менторами» и имеют по дюжине, а то и больше, подопечных юных астрономов. Но какого черта этот худой, как циркуль, Сидней приперся в учебный день из Харрисонбурга в Грин-Бэнк и что здесь делают эти цыпы?

— Здрасьте, мистер Виндсор! — нервно метнулся ко мне Сидней, одетый, несмотря на жару, в рубашку с длинными рукавами и плотные джинсы. Он был явно взволнован, даже его рука, которую я пожал, была влажной от пота.

— Привет, — сказал я. — Что случилось?

— Можно мне поговорить с вами?

— Конечно. Ты уже говоришь. — Я открыл дверь своего кабинета, краем глаза следя, как две цыпы заинтересованно подходят к нам поближе. — Заходи. Эти красавицы с тобой?

— Да. Но… — Он замялся. — Я должен поговорить с вами наедине.

И он метнул в них таким взглядом, что они тут же отпрянули назад, к космическим стендам.

Дивясь про себя его власти над этими красотками (и даже позавидовав ей), я вошел в кабинет, сел к своему компьютеру и показал Сиднею на соседний стул.

— Садись. Значит, группу поддержки мы не приглашаем?

— Нет. — Он сделал небрежный жест рукой и смахнул со лба пепельную челку, куда по новой молодежной моде было вплетено птичье перо. После чего открыл перекинутую через плечо холщовую сумку и достал какие-то бумаги. — Мистер Виндсор, как вы знаете, я наблюдаю пульсар ORW-719/15.

— Да, знаю.

— На расстоянии семнадцати миллионов световых лет…

— Да, я помню. И что?

— С одним импульсом…

— Конечно.

— Но у моего пульсара не один импульс, а два!

— Ну, это бывает. Редко, но… Дело в том, что пульсар — это, как ты знаешь, взорвавшаяся звезда. При взрыве она разлетелась, а ядро сжалось в миллионы раз и продолжает вращаться, и от магнитной оси его вращения исходит радиоимпульс, который и ловит наш GBT. Но иногда ось пульсара так смещена, что импульс цепляет нашу тарелку не один раз, а дважды, и тогда на астрометрии получается как бы два импульса. Понимаешь?

— Ага. — Сидней кивнул, всем своим тонким лицом показывая плохо сдерживаемое нетерпение. — Но посмотрите сюда, мистер Виндсор. — И он развернул передо мной рулон бумаги с графиком, похожим на обычную кардиограмму. — Вот эти импульсы. Они не такие, как у других пульсаров. То есть амплитуда разная — видите? И через неравные промежутки…

Действительно, на «кардиограмме» были видны неравные промежутки между разными по величине импульсами этого ОRW-719/15. Я заинтересованно взял в руки рулон. Дело в том, что гигантская тарелка нашего телескопа GBT ежесекундно снимает из космоса такое количество радиоволн, что проанализировать весь этот поток информации невозможно, даже если бы в нашей обсерватории было не восемь таких астрометристов, как я, а восемьсот. И потому из всего потока мы берем в обработку только информацию с тех сегментов небесной сферы, которые имеют отношение к конкретным задачам, поставленным нам НАCА, Агентством метеонаблюдений или другими космическими центрами. А весь остальной нерасшифрованный массив поступает в самое широкое пользование всем желающим, включая вирджинских школьников. И потому…

— Ты уверен, что твой принтер в порядке? Возможно, он просто дергает бумагу.

— Нет, мистер Виндсор. — И Сидней развернул еще три рулона. — Вот принт еще с трех принтеров. Не моего домашнего, а школьных.

— Н-да, странно… — сказал я. — Ну, хорошо, оставь это мне, я разберусь после работы. Это же принты месячной давности. Чтобы их проверить, мне нужно залезть в банк памяти GBT.

И я стал сворачивать рулоны, показывая Сиднею, что аудиенция окончена.

Но он даже не встал со стула.

— Извините, сэр, — сказал он, упрямо наклонившись вперед. — Если бы дело было только в этих импульсах, я бы не приехал сюда из Харрисонбурга.

— А в чем же дело? — Я посмотрел ему в глаза и вдруг обнаружил в них какой-то странный страх и даже панику. — В чем дело, Сидней?

Вместо ответа он молча достал из своей сумки обыкновенный лист А4 и, еще не разворачивая его, сказал:

— Дело в том, мистер Виндсор, что я подумал… Короче, как вам сказать? Я подумал сравнить эти импульсы с азбукой Морзе. Понимаете? — и он пытливо заглянул мне в глаза.

— И что? — спросил я.

Теперь он развернул передо мной лист А4.

— Вот что я расшифровал, мистер Виндсор.

На листе крупным шрифтом был набран текст:

ПОСЛАНИЕ ЗЕМЛЯНАМ

ЕСЛИ ВЫ СЧИТАЕТЕ ЗЕМЛЮ СВОЕЙ ПЛАНЕТОЙ, ТО ГЛУБОКО ОШИБАЕТЕСЬ!

1 240 000 ЗЕМНЫХ ЛЕТ НАЗАД МЫ ПРИНЕСЛИ НА ЭТУ ПЛАНЕТУ ЖИЗНЬ И ИНТЕЛЛЕКТ, ДОСТАТОЧНЫЙ ДЛЯ РАЗВИТИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ. ЗАЛОЖИВ ИНСТИНКТЫ ВАШЕГО ПРОГРЕССА, МЫ ПОКИНУЛИ ЗЕМЛЮ, А ТЕПЕРЬ ВОЗВРАЩАЕМСЯ И ПО ПРАВУ ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЕЙ ЗЕМЛИ И ОСНОВАТЕЛЕЙ ЗЕМНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ ВСТУПАЕМ В ПОЛНОЕ И БЕСПРЕКОСЛОВНОЕ ВЛАДЕНИЕ ЭТОЙ ПЛАНЕТОЙ.

НАШЕ ПРИБЫТИЕ СОСТОИТСЯ 17 СЕНТЯБРЯ 2015 ГОДА ПО ВАШЕМУ КАЛЕНДАРЮ, В 18.00.

В СВЯЗИ С ЭТИМ ТРЕБУЕМ К 12.00 ОСВОБОДИТЬ ОТ ЛЮДЕЙ ВСЕ ПОБЕРЕЖЬЕ КАЛИФОРНИИ В ЗОНЕ 30 МИЛЬ ОТ БЕРЕГА.

В СЛУЧАЕ НЕВЫПОЛНЕНИЯ ЭТОГО ТРЕБОВАНИЯ ВСЕ HOMO SAPIENS, ОСТАВШИЕСЯ НА ЭТОЙ ТЕРРИТОРИИ ПОСЛЕ 12.00, БУДУТ УНИЧТОЖЕНЫ МЕРАМИ НАШЕГО АКТИВНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ.