Книга Мавзолей для братка - Андрей Ерпылев

Все попытки всучить парню пригоршню завалявшейся в кармане мелочи (чем черт не шутит – авось российские рубли, «двушки» и пятерки пополам с евроцентами и штатовскими «никелями» и «даймами»[4]сойдут за какие-нибудь динарии) наткнулись на стену непонимания. Та же судьба постигла швейцарские часы и не без труда стянутую, скрепя сердце, с безымянного пальца массивную золотую «гайку». Абориген, все так же сверкая идеальным рядом белоснежных зубов, недоуменно повертел вещи в руках и протянул обратно.

– Ну и фиг с тобой! – осерчал Сергей, стягивая гидрокостюм и облачаясь в свою повседневную одежду – холщовые шорты и распашонку, пошитые каким-то модным в свое время кутюрье, чье имя Дорофеев благополучно забыл сразу же после того, как оплатил своей «Визой» счет со многими нулями, а прочитать на фирменных «лэйблах» поленился. – Созреешь – сам скажешь…

К его немалому удивлению, «древний египтянин» немного изъяснялся на русском, примерно в том же объеме, что и современный гостиничный «бой» в той же Хургаде или Шарм-эль-Шейхе. Вот только английских слов этот тощий, невысокий и смуглокожий парень не понимал напрочь, а арабского языка не знал сам Дорофеев. Да и не похоже было щебетание рыбака на гортанную арабскую речь. Тем более звук «л» в ней вообще отсутствовал.

«Вот заковыка! – размышлял путешественник, роясь без особенной цели в палатке. – Ну, средневековая Франция там, монгольское нашествие, то да се… А тут-то откуда русский знают? Да еще в эту эпоху. Я ж во времена фараонов нацелился. Тогда мои древние соотечественники с берез уже определенно спустились, но последних мамонтов гоняли еще каменными топорами… Или уже бронзовыми? В любом случае – о туризме еще и не помышляли. Ерунда какая-то…»

Он украдкой выглянул из палатки в надежде, что абориген устал ждать материального проявления благодарности и несолоно хлебавши отчалил восвояси. Но не тут-то было.

Парень присел на корточки на самом солнцепеке и, не переставая улыбаться, пялился на копошащегося в «шатре» пришельца. Жара, похоже, не производила на него ровно никакого впечатления.

«Вот же черт жароустойчивый! – ругнулся про себя Дорофеев, выуживая из давно початого ящика литровую бутылку „Смирновской“. – Остается только „огненная вода“. Говорят, дикари на нее ужас, какие падкие… А до Корана пока еще не доросли – пей, не хочу».

– Теплая, зараза…

Глушить водяру в такую рань, на жаре, да еще почти горячую, словно чай, не входило в число его привычек – то ли дело вечерком, радикально остуженную в походном холодильнике на солнечных батареях, под деликатесную закуску да приятную музычку… А придется – закон гостеприимства, едрить его…

– Будешь? – вслух спросил он парня, выбираясь на свет Божий, и с тоской поглядел в пышущие жаром белесые небеса. – На, держи. – Пластиковый стаканчик, наполненный до краев кристальной влагой перекочевал в оливковые, по-детски тонкие руки «спасателя». – За дружбу между народами, в общем!

Однако абориген сразу озадачил Сергея еще больше.

Он тут же выплеснул водку, будто простую воду, даже не понюхав, но принялся с восхищением разглядывать копеечный сосуд со всех сторон.

– Мягкий стекро! О, Исида! Чудо!..

Ошарашенный увиденным, Дрофеев хлопнул свою «рюмку», даже не занюхав ритуально «карденовским» рукавом…

* * *

Утро встретило путешественника не благословенной тишиной, обычно нарушаемой лишь плеском волн, а шумом полноценного восточного базара. Причем не за окнами отеля или туристического автобуса, а непосредственно над ухом.

В непередаваемой какофонии смешались звуки многоголосой гортанной ругани, звон металла, блеянье баранов, рев ишаков и даже какая-то заунывная мелодия.

– Кого это нечистый принес на мою голову? – простонал Дорофеев, пытаясь зажать ладонями уши, но помогло это мало.

Ладно бы он проснулся свежим и умиротворенным, готовым возлюбить этот мир, как все последние дни, так нет… Неудачно принятая внутрь на солнцепеке «микстура» усугубила последствия подводной охоты, и голова теперь трещала не хуже грецкого ореха, зажатого между дверью и косяком. Кто бы мог подумать, что эффект окажется таким смертоубийственным? Эх, знал бы, где упасть…

А базар (во всех смыслах) за тонкой брезентовой стенкой тем временем набирал мощь. Видимо, его участники, как это бывает на Востоке, старались перекричать друг друга и все вместе в этом очень преуспели, напоминая рок-концерт в самом разгаре. Разве что тот хотя бы минимально имел какой-то ритм и зачатки гармонии, а этот базарный рок проистекал прямиком из первобытного Хаоса.

– Заткни-и-итесь!.. … …!!! – прорычал бизнесмен, выбираясь из своего убежища. – Какого хрена!!!

Зрелище, открывшееся ему, не просто потрясало.

Вокруг палатки, еще вчера одинокой, собралось неисчислимое множество собратьев давешнего аборигена, от голопузой годовалой соплюшки до седоголового старика с длиннющей бородой из трех волосинок. Мало того: пришельцы привели с собой всю свою живность, за спинами толпы уже виднелись остовы спешно сооружаемых жилищ, а берег кишел разномастными суденышками, слепленными «из того, что было». И, естественно, непременные спутники человеческих скоплений – грязь, вонь и прочие прелести… О дикости и первозданности теперь предстояло забыть.

– Привет, брат! – лучезарно улыбаясь, выступил вперед расфуфыренный в нечто разноцветное индивидуум, в котором Сергей с огромным трудом опознал своего вчерашнего спасителя. – Вербрюд хочешь? Папирус хочешь?

Дорофеев не верил собственным глазам.

Голодранец, которого он помнил облаченным в одну лишь повязку, обматывающую торс от бедер до ключиц, и то напоминающую половую тряпку не первой свежести, теперь щеголял в просторных пестрых одеяниях, щедро усыпанных желтыми бляшками, цветом подозрительно смахивающими на его, Сергея, «печатку» престижной двадцатидвухкаратной пробы[5].

«Ну, приподнялся, пацан… Неужто с моего стакана?»

– Мягкий стекро! – словно подслушал его мысли паренек. – Родка хочешь? Зорото хочешь?

– Ты!.. – наконец выдавил из себя разъяренный путешественник. – Какого х… – Он махнул рукой в сторону растущих не по дням, а по часам сооружений, уже непоправимо изгадивших вид на когда-то девственно чистый берег: – Вам тут х… ли надо?..

– Хури надо… Хур надо… – затараторили на все лады собравшиеся, ослепляя улыбками не хуже фотовспышек. – Хур нада…

– Ага! – важно кивнул нежданно-негаданно разбогатевший рыбачок. – Хургада…

2

Шар огня завершает свой круг надо мной.