Книга Мавзолей для братка - Андрей Ерпылев

– Кто это?

– «Кто, кто», – передразнил голос. – Не видишь?

Путник похолодел, увидев, что Сфинкс лениво повернул к нему голову, и на бесстрастном лице его медленно открылись глаза, сияющие фосфорическим кошачьим блеском.

– Я уже устал тебя ждать.

– А зачем ты меня ждешь? – Дорофеев уже смирился с фантастичностью ситуации, и в нем проснулось любопытство, казалось давно покинувшее его навсегда. – Вопросы будешь задавать?

Он смутно вспомнил какую-то древнюю легенду про Сфинкса, который задавал вопросы встречным, а тех, кто ему не отвечал, съедал. Даже попытался припомнить вопросы любопытного монстра и ответы хитрого героя сказки, перехитрившего чудовище. Вроде бы что-то про существо, в начале жизни четвероногое, потом перемещающееся на двух ногах, а в старости – на трех… Но не точно. И еще, кажется, сакраментальный вопрос о том, что движет звездами…

– Ты все перепутал, человек, – проскрежетал монстр, и Сергей понял, что тот смеется, причем над его невысказанными мыслями. – Мне незачем тебя спрашивать о чем-то. Все, о чем ты думаешь, и так лежит передо мной, как открытая книга. И уж тем более меня не интересуют глупые байки про вас, людей, в детстве ползающих на четвереньках, потом ходящих на двух ногах, а на склоне лет – с посохом. Вот про звезды я бы узнал с удовольствием, но ты ничего о них не знаешь. И никто из вас, людей, не знает. Ни сейчас, ни годы спустя… Ведь ваши железные коробки, крутящиеся вокруг Земли или заброшенные на другие планеты, к вечным звездам не имеют никакого отношения…

– Так ты знаешь, что я – из будущего?

– Конечно знаю. Я же говорил уже, что вижу твои мысли насквозь.

– И знаешь, куда я иду?

Сфинкс даже не счел нужным ответить, только хмыкнул.

– Тогда скажи мне, где найти то, что я ищу.

Крылатый лев помолчал.

– Вообще-то вы, люди, интересуете нас – вечных существ – очень мало. Даже когда думаете, что ублажаете кого-то, поклоняясь ему. Но кое-кому там, – Сфинкс сделал неопределенное движение головой, указывая куда-то себе за спину и вверх, – понравилось то, что ты совершил. И поэтому меня послали, чтобы я сообщил тебе…

– Где Рамоон?!

– Не перебивая меня… Хм-м. А я было готов был поспорить, что ты спросишь меня, как найти тропку к себе домой, в то время, которое по собственной глупости покинул… Но не переживай. Ты идешь правильным путем и, если не поддашься отчаянию, нигде не собьешься на неверную дорогу и не отступишь, – найдешь и то, и другое, и многое еще, о чем сейчас даже не подозреваешь. Это все, что мне велели тебе передать. Прощай.

Чудовище поднялось на все четыре лапы, шумно встряхнулось, будто собака, вылезающая из воды, и распахнуло громадные крылья.

– Постой! – кинулся к нему Сергей. – Ты ведь мне так ничего и не сказал!

– Люблю загадки, – ядовито улыбнулась тварь, делая крыльями такой взмах, что человека оторвало от земли, закружило в вихре колючего песка и пушинкой покатило по склону. – Жаль, что ты мне ничего не можешь сказать насчет звезд. Если бы ты сказал, что ими движет…

Сфинкс тяжело поднялся в воздух и медленно пошел вверх, подобно истребителю вертикального взлета, стартующему с палубы авианосца.

– То я смог бы наконец рассмеяться по-настоящему, – донеслось до яростно протирающего глаза Дорофеева с высоты. – И тогда жизнь на Земле иссякла бы…

* * *

Бескрайняя сине-зеленая гладь моря открылась перед путником на рассвете, внезапно, когда он перевалил очередную дюну.

Только что кругом расстилалась безжизненная красно-бурая песчаная равнина, одинаково удачно смотревшаяся бы и на Земле, и где-нибудь на Марсе, и вот оно – море. Мало того, возле берега, лениво облизываемого утренним слабеньким прибоем, стоял небольшой кораблик со спущенными парусами. Он словно звал усталого странника к себе: иди, мол, а то стою без толку, дожидаюсь…

И в самом деле: насколько хватало взгляда, и вправо и влево не виднелось никаких следов человеческого жилья. Даже берег был девственно чист, как будто никто с суденышка еще не сходил на него.

«Может быть, просто ночь пережидают? – думал Сергей, спускаясь к берегу. – Или брошенный кораблик, выморочный…»

В опровержение его последней догадки, на борту кто-то зашевелился и встал во весь рост.

– Эй, на суше! – раздался зычный окрик. – Кто таков будешь?

– Да никто, – пожал плечами Дорофеев. – Просто прохожий.

– А чего тогда сюда прешь?

– Хочу и пру.

– Не положено.

– Так знак какой-нибудь поставил бы. Чего – за версту твою лайбу обходить, что ли? Ты вот чего тут стоишь?

Моряк приосанился:

– Я-то по государственному делу стою. Харонов перевожу на ту сторону. Ты, часом, не харон?

Сергей подавил искушение назваться проклятым Афонькой, благо и личина глиняная поддельная лежала в сумке. «Если не поддашься отчаянию, нигде не собьешься на неверную дорогу и не отступишь…» – прозвучал у него в ушах скрипучий голос Сфинкса.

– Нет, не харон я, просто так иду.

– А куда?

– А куда глаза глядят. Туда, – махнул путешественник рукой в сторону предполагаемого Суэцкого перешейка.

– Смотри-ка, – почесал в затылке моряк. – Правильно идешь… Только идти тебе и идти…

– Так возьми к себе на борт и подвези.

– Экий солощий! Я человек государственный, харонов вожу, не имею права всяких побродяжек на борт брать.

– Ну и вози себе.

Сергей повернулся к нему спиной и побрел по кромке прибоя навстречу поднимающемуся солнцу, с наслаждением ощущая усталыми ступнями прохладу воды, кажущуюся божественной после сухого наждака пустыни.

– Погоди! – крикнул ему вслед корабельщик. – Ну не могу я тебя взять, понимаешь?

– Да и не бери. Чего пристал-то? Я же не напрашиваюсь. Плывешь себе и плыви.

Путник прошел еще несколько шагов.

Моряк плюнул, спрыгнул на берег и в несколько прыжков настиг его.

– Стой! Черт с тобой, возьму я тебя. Все равно мне через пару часов отчаливать – с пассажиром, без пассажира ли… Ты в кости играешь?

– Играю, – остановился Дорофеев. – И в кости, и в шахматы, и в буру, и в очко. И в преферанс могу.

– Да ты клад просто! – хлопнул его по литому плечу жесткой ладонью моряк. – Дорога долгая – спутник в самый раз. Пойдем на борт!

– Пойдем…

Когда солнце поднялось в зенит, ничто рукотворное уже не нарушало дикого пейзажа, а поднявшийся ветер со своей стороны и набравший силу прибой – со своей – сообща уничтожали следы скитальца…

Фрязино, 2006