Книга Часовые вселенной - Евгений Гуляковский

Несколько раздраженный этими противоречивыми приказами, Граммов направил искатель видеодатчика на кристаллы плутония и включил нашлемный прожектор на полную мощность.

Ничего не изменилось на сероватом выступе дайки, на котором ясно вырисовывались кристаллы, слабо освещенные красноватыми лучами карлика.

Казалось, луч прожектора ушел в пустоту, не отразившись от явного препятствия. Пораженный, Граммов опустил луч несколько ниже, и тогда ровная поверхность камня перед дайкой вспыхнула ослепительными отблесками. Однако сама дайка не отражала света, она или полностью поглощала его, или пропускала через себя, словно была абсолютно прозрачной. Такой прозрачной может быть, например, голограмма… Ее невозможно осветить посторонним светом.

Почувствовав в окружающем пейзаже какой-то подвох и инстинктивно ощутив притаившуюся в странных камнях непонятную угрозу, Граммов осторожно попятился. Но было уже слишком поздно. В своем излишнем усердии, желая показать капитану эти проклятые кристаллы, он сам не заметил, как сделал нужные Эль-Грайону два последних роковых шага.

— Я возвращаюсь на корабль, сэр! Похоже, вы правы. Здесь нет никакой дайки!

Капитан не ответил. В наушниках исчезло привычное потрескивание, и это могло означать лишь одно — связь с кораблем полностью утрачена.

Ровно два часа понадобилось Эль-Грайону, чтобы преобразовать полученную из тела Граммова биологическую энергию и направить ее на восстановление собственных активных функций.

Корабль все еще болтался на орбите, безуспешно пытаясь разыскать пропавшего члена экипажа. Это оказалось роковой ошибкой не только для членов его команды.

Через год после исчезновения корабля оборвалась радиосвязь с аниранской колонией на Роканде.

Именно оттуда стартовал пропавший исследовательский звездолет, и координаты его базы находились в судовом журнале.

Глава 2

Капитан Заславский жил скромно в собственном деревенском доме, купленном по случаю. За год до своей вынужденной отставки из управления внешней безопасности Земли он купил этот дом, рассчитывая время от времени наезжать сюда в выходные для рыбалки и походов за грибами. Но судьба распорядилась так, что этот полуразвалившийся старинный дом стал его постоянным местом обитания.

Утро начиналось с крика грачей за окном и с надоевшей процедуры вставания, включавшей в себя множество мелких неприятных, но необходимых дел, таких, например, как самостоятельное приготовление завтрака, превратившееся в нудную процедуру из-за отсутствия в доме какой бы то ни было современной техники. Затем следовали двухчасовые занятия специальной гимнастикой, упражнения для тренировки разорванных и плохо сросшихся сухожилий на правой ноге.

Потребность оставаться в форме, в постоянной готовности к вызову на новое задание давно стала частью общего стиля его жизни, хотя теперь, после чистой и полной отставки, в управлении о нем никто уже не вспоминал. Кому нужен человек с подмоченной репутацией, да еще и с недолеченным ранением?

Поднявшись наконец с постели, Заславский с кряхтеньем и оханьем занялся своей не до конца зажившей раной.

Сейчас ничто в его облике не напоминало о том, каким жестоким и смертоносным может стать этот человек в экстремальной ситуации. Однако глубоко внутри его тела, незаметная для постороннего глаза, скрывалась совершенная боевая машина, оснащенная всеми современными средствами рукопашного боя. И если бы не это обстоятельство, он не сидел бы сейчас здесь в относительной целости и сохранности после того случая на корабле, когда ему пришлось в одиночку противостоять целой банде грабителей, имевших неосторожность напасть на рейсовый космолет, на котором он возвращался домой с очередного задания.

Покончив с неприятными процедурами растирания и растягивания своей больной лодыжки, Заславский, все еще прихрамывая, поплелся на кухню, чтобы заняться не менее неприятной процедурой приготовления завтрака.

Он выглядел значительно старше своих тридцати лет, и немалую роль в этом впечатлении играла жалость, которую он испытывал к самому себе в настоящий момент.

Обидно, когда человека незаслуженно и несправедливо лишают работы, без которой он не мыслит собственного существования, но еще обидней, если в результате постигшей тебя жизненной неудачи начинают обваливаться все те привычные крепости и редуты, которые составляют основу самоутверждения любого человеческого индивидуума и которые мы возводим всю свою сознательную жизнь.

На второй месяц после того, как он получил официальное извещение об освобождении от работы, от него ушла жена, и он до сих пор не мог до конца понять, что именно сыграло основную роль в принятом ею решении. Раньше его долгие отлучки на задания позволяли Аннет чувствовать себя в обществе всеми уважаемой, независимой и материально обеспеченной женщиной К тому же практически свободной от скучных и обременительных семейных обязанностей, которыми так тяготились ее подруги

Заславского никогда по-настоящему не интересовал вопрос, была ли Аннет верна ему в те долгие месяцы, когда он отсутствовал. В конце концов, это ее личное дело. Его вполне устраивало внешнее соблюдение приличий и то, что, возвращаясь домой, он неизменно встречал гарантированный уют и избавление от тысячи мелких хозяйственных проблем, которые не может вынести ни один нормальный мужчина. Домашний уют Аннет ухитрялась обеспечить, не прилагая к этому никаких видимых усилий и практически весьма редко бывая дома. Заславский до сих пор не мог понять, как ей это удавалось.

В неожиданно обрушившемся на него разводе особое значение приобрело обстоятельство, никогда раньше не привлекавшее его внимания. Какую роль сыграла в принятом Аннет решении развестись с ним надежно обеспеченная позиция отхода?

Она нашла себе нового мужа через неделю после получения официального уведомления об утверждении развода. И, следовательно, подготовилась к возможному развитию событий заранее, задолго до того, как он потерял работу.

Что ж… С ним осталась лишь горечь от понимания того, что произошло. До встречи с Аннет женщины казались Заславскому расчетливыми и эгоистичными существами. И теперь он лишний раз утвердился в собственном нелестном мнении об их природе.

По крайней мере новое замужество Аннет помогло Заславскому быстрее справиться с ощущением пустоты, образовавшейся в его душе после ухода жены. Предательство того, кого ты считал своим другом, помогает быстрее залечивать душевные раны, нанесенные расставанием с близким человеком. Заславский понимал, что основу его переживаний составляет уязвленное мужское самолюбие — чувство, с которым не стоило особенно считаться.

Тем не менее кофе, как всегда, оказался невкусным, а тосты недожаренными. С этим он ничего не мог поделать.

Сигнал аэробильного клаксона за окном вывел Заславского из состояния мрачной задумчивости, в которой он пребывал в течение ежедневной оскорбительной для нормального мужчины процедуры приготовления завтрака.