Книга Скандальное красное платье - Элизабет Бойл

Что же, он может заняться этой проблемой. Дэш двинулся к девушке, чтобы получше рассмотреть ее, но его быстро остановили.

- Не трогай ее, Дэшуэлл, - пригрозила леди Джозефина. - Она не про тебя. Предупреждаю, я научила их обеих стрелять.

- Миледи, вы ранили меня в самое сердце. - Он прижал руку к груди, а его взгляд снова метнулся к высокой девушке. И, правда, в ее дрожащей руке зажат пистолет.

Девчонки с пистолетами и тетя Джозефина, воскресшая из мертвых? Он, пожалуй, предпочел бы встретиться с береговой охраной… Хотя у охранников нет чудесных белокурых волос и сладких губок, ждущих поцелуя.

Леди Джозефина, словно прочитав его мысли, снова начала ворчать и придираться, отчасти подтверждая его теорию, что дьявол выставил-таки ее из загробного мира.

- Хватит болтать чепуху. - Она помахивала пистолетом, словно веером. - Сейчас же высаживай пассажиров!

Да, дьявол, видно, любит приказы не больше, чем он.

- Томас Дэшуэлл, почему ты не сделал это вчера ночью? Будто тебе не заплатят!

Дэш фыркнул. Он хорошо усвоил, что англичане тяжело расстаются с деньгами. А леди Джозефина и ее скупердяй-муженек - еще хуже.

- Вы получите груз, когда я получу свое золото. - Леди Джозефина кивнула на груду выброшенных на берег деревьев, к которым был привязан мул.

Усмехнувшись, Дэш тут же оказался рядом с мулом и раскрыл первый мешок. Еще не запустив в него руку, Дэш знал о содержимом.

Золото. Много золота.

Харди обычно говорил: «У капитана на него нюх». Была в этом своя правда. И сейчас ноздри Дэшуэлла наполнял аромат недавно отчеканенных гиней. Тут достаточно желтых кругляшков с профилем короля Георга, чтобы осчастливить даже сурового мистера Харди; Удовлетворенно кивнув, Дэш свистнул тихо и нежно, как морская птица.

Сидящие в баркасе подняли двух мужчин со связанными за спиной руками, перерезали веревки и быстро толкнули пленников за борт.

Дождались, думал Дэшуэлл, глядя, как англичане торопятся к берегу. Его пассажиры вчера были не слишком довольны, когда он отложил высадку, спасая себя и команду.

Отвязав мула, он повел его к баркасу. Все шло гладко, пока они не подошли к камням, где поскрипывал баркас и набегали волны. Тут мул показал свой истинный характер и заупрямился.

Девушка, которую Дэш заприметил раньше, подошла и, взяв поводья, поглаживала мула и что-то тихо приговаривала, пока он не успокоился. Дэш занялся золотом.

- А вы хорошенькая, - на бегу бросил он через плечо. Команда помогала ему, торопясь забрать золото и убраться с этого сомнительного свидания.

- У вас есть имя? - спросил Дэш, вернувшись за последним мешком. Вблизи он хорошо разглядел скромный вырез ее платья, ее застенчивый взгляд и то, как она прикусывает губу, не зная, говорить ли с ним.

Внезапно его осенило, кто она. Зачем, черт побери, Джозефина впутала в это сомнительное дело леди, да еще чуть ли не школьницу?

- Что? Нет имени? - не унимался Дэш, подходя ближе, поскольку никогда не встречал приличную леди. Он, конечно, не брал в расчет Джозефину, поскольку та ругалась, как матрос, играла на деньги и интриговала.

Сделав еще шаг, он уловил легкий запах роз. Нежный и тонкий, но от него Дэша охватило такое желание, которого он никогда не испытывал.

«Осторожнее, Дэшуэлл», - предостерег он себя. Если милиция его не пристрелила, то Джозефина это сделает.

- Как вас зовут, милая?

Ведь в простом вопросе нет никакого вреда? Девушка сжала губы и оглянулась на своих спутниц будто за помощью. А когда она снова посмотрела на него, он улыбнулся ей. Эта улыбка обычно впутывала его в неприятности.

- Пиппин, - прошептала она, снова оглянувшись на Джозефину, которая выпытывала у Темпла и Клифтона новости с континента.

- Значит, Пиппин? - мягко переспросил он, не желая пугать ее, загипнотизированный нежным неуверенным светом в ее глазах. - Я дам тебе другое имя, достойное такой красивой леди. - Он похлопывал пальцем по губам. - Цирцея. Да, я буду звать тебя своей Цирцеей. Ты выманила меня на берег, как настоящая сирена.

Даже в темноте он увидел, как она зарделась, услышал взволнованный вздох.

- Думаю, это неприлично.

Приличия? Он действительно попал впросак, в его душе зародилось дьявольское желание удостовериться, что эта мисс больше никогда не станет беспокоиться о такой чепухе.

Но что- то еще, что-то совершенно чуждое ему, убеждало, что она никогда не знала ничего иного, кроме безопасного и приличного существования. Дэш мгновенно задушил возникшую мысль. Представителям этого класса с благородными понятиями нет места в его мире.

- Неприлично? - расхохотался он больше над собой, чем над ней. - Неприлично, что последний мешок легче остальных. - Подняв мешок, Дэш побренчал монетами и повернулся к стоявшим на берегу: - Миледи, вы меня опять обманули?

Последний мешок действительно был легче. Леди Джозефина вздрогнула, но у нее хватило выдержки не выдать себя.

- Дэш, я тебе больше ни пенса не заплачу.

Неудивительно, что она привела на берег парочку хорошеньких девиц. Отвлекшись, он не сообразил бы, что с ним не полностью расплатились.

- Тогда я получу плату в другом месте.

Никто не успел сообразить, что он хочет этим сказать, как Дэш схватил в объятия соблазнительную Пиппин.

Она задохнулась, и он на мгновение почувствовал угрызения совести. К счастью, он был не из тех, кто об этом долго задумывается.

- Я всегда хотел поцеловать благородную леди, - проговорил он, прежде чем их губы встретились.

Сначала он собрался поцеловать ее, как поцеловал бы любую другую девушку, но когда посмотрел на нее с единственной мыслью раскрыть эти губы, понял, что пропал.

Ее широко распахнутые голубые глаза, лазурные, как моря Вест-Индии, поймали его в плен своей невинностью и доверием.

Доверием? Ему?

Глупышка, подумал он, притянул ее ближе и поцеловал. И все же вместо обычного неистовства он обуздывал свое желание. Это первый поцелуй девочки, он знал это так же точно, как и то, сколько бочонков бренди в трюме его корабля, и медленно скользнул языком по ее губам.

Она снова задохнулась, но на сей раз от интимности этого действия, и Дэш внезапно оказался в водовороте.

Он пытался сдержаться, а это значило отпустить ее. Но он не мог позволить ей уйти.

Эта Пиппин, эта невинная девушка, эта благопристойная леди пробудила его так, как ни одна женщина прежде.

«Моя», - думал он с собственническим чувством, со страстью, со знанием, что она была его и всегда будет. Он хотел знать о ней все - ее настоящее имя, ее тайны, ее желания… Его руки скользнули по легкому изгибу ее бедер, нежной выпуклости груди.