Книга Скандальное красное платье - Элизабет Бойл

Она пыталась сосредоточиться, но, увы, Фархем был большим занудой, а ветер принес сегодня на реку соленый запах моря. Пусть другие недовольно прикрывают носы, но леди Госсетт любила море. В какой-то безумный миг ей захотелось уплыть с Джоном на корабле к горизонту, к тайнам, которые скрываются за ним.

Подальше от Лондона, от аккуратных английских лугов.

Легкий ветерок пробрался в ее волосы, чинно убранные под шляпку, и дразнил ее, как искушающий поцелуй возлюбленного. Как шепот из ее прошлого.

Это напомнило жизнь, давно исчезнувшую, и она больше не была леди Госсетт. И даже не леди Филиппа Ноуллз, как звали ее до замужества. Нет, когда море шепталось с ней, она была Пиппин - прозвище ее юности, - девушкой, которая рискнула слишком многим…

Рискнула всем…

Сосредоточив взгляд на собственных перчатках, виконтесса сказала себе, что следует выглядеть восхищенной матерью, но что-то внутри, что-то давно забытое, рвалось на свободу.

«Помнишь, Пиппин, - нашептывал ей голос. - Помнишь меня?»

Она заморгала…

Она не на палубе нового корабля Джона, а на морском берегу. Ночь. Звезды обольстительно подмигивают волнам, шумящим у ее ног.

«Идем со мной, Цирцея…»

Вздохнув, леди Госсетт стряхнула наваждение и вглядывалась в лицо Джона. Но скоро ее взгляд снова заблуждал, на сей раз по плотной толпе, собравшейся в порту посмотреть на торжественное событие.

В поисках убежища от своих воспоминаний виконтесса разглядывала людей, простолюдинов и благородных, пока ее взгляд не остановился на одиноком моряке наверху огромной стены из ящиков. Было невозможно его пропустить - по крайней мере, ей, - из-за ярко-красного шарфа, повязанного вокруг головы. А может, из-за завязанных в косичку волос. Или из-за загорелого лица над белоснежной рубашкой, или из-за высоких сапог и бриджей, которые делали его больше похожим на пирата прежних лет, чем на обычного моряка.

Он тоже увидел ее, его взгляд сосредоточился на ней одной. Их глаза встретились… казалось, разверзнись между ними океан, его небрежная улыбка звала бы пересечь его.

«Пиппин, помнишь меня?»

«Да, - хотелось крикнуть ей, - Помню».

Моряк лихо отсалютовал ей, подмигнул - она готова была в этом поклясться, - спрыгнул со своего насеста и исчез в толпе.

- Нет, - прошептала она. - Нет! - уже громче вырвалось у нее.

Достаточно громко, чтобы остановить напыщенную речь адмирала. Все повернулись, изумленно глядя наледи Госсетт, столь непристойно и неуместно прервавшую церемонию.

Она чуть покачнулась назад, та дрожь, та опасная страсть, которую она много лет назад запечатала надежнее, чем бочонок с порохом, вспыхнула вновь.

Как это могло быть? Как он мог оказаться здесь?

Потом леди Госсетт сделала этот день совсем незабываемым - она рухнула на палубу.

«Возможно, жаркое солнце стало причиной обморока леди Госсетт», - написала на следующий день одна газета. «Или волнение и материнская гордость», - предположила другая.

Оба репортера ошиблись.

Леди Госсетт потеряла сознание по одной-единственной причине. С палубы «Регины» она увидела свое прошлое.

Она увидела призрак.

Двадцать семь лет назад

Гастингс, 1810 год

Капитан Томас Дэшуэлл в темноте пробивался сквозь прибой и волоком тащил к берегу баркас с пассажирами. Мокрый по грудь, продрогший до костей, он должен довести дело до конца.

Он заберет золото, высадит пассажиров и уберется из Англии.

Он не питал иллюзий, что получит все золото, что ему должны, но надежда умирает последней. В конце концов, он не ожидал, что этот рейс займет двое суток. Лишний день лучше было бы потратить на дорогу домой с полным трюмом французского бренди и шелков.

На дорогу к хорошей прибыли.

В сапогах хлюпала вода, затрудняя шаг, но он уже почти добрался до скалистого берега.

Сделав глубокий вдох, Дэш сильнее налег на трос. Не надо было браться за эти незаконные рейсы, как любил ему напоминать его первый помощник, мистер Харди, но он не мог устоять против щедрой платы, которую англичане сулили за доставку своих агентов с континента, и занимался контрабандой прямо под носом у Бонапарта.

Дэш усмехнулся. Ему нравилось показывать кукиш задиристым французам и получать английское золото за молчание. Много золота.

Ах да, золото. «Странно, - подумал он, - я налегаю на трос сильнее, но нисколько не продвинулся». В этот момент один из моряков прыгнул в воду и протянул ему руку. Дэш нахмурился, он приказал команде оставаться в баркасе и головы не высовывать, чтобы не накликать беды.

Как это было вчера.

Он оглядел скалы, с которых королевская милиция обстреляла пляж, когда они пытались высадить пассажиров. Напыщенные болваны загнали пули в песок и наверняка провели ночь в местной таверне, бахвалясь, как они обратили в бегство «проклятого контрабандиста».

Пришлось отойти всего лишь за пределы досягаемости, ответил бы им он. При всей любви к риску Дэш не имел никакого желания умереть, но он никогда не оставлял работу незаконченной.

И всегда забирал плату.

Рассмеявшись, Дэш в последний раз налег на трос, и вскоре баркас ткнулся в камни.

Пока дела идут неплохо.

Но, подняв глаза, Дэш вместо обычно встречавшего его лорда Джона Тремонта, известного посвященным под именем Безумный Джек, обнаружил эту старую ведьму, леди Джозефину, его тетушку.

Черт! Скверное предзнаменование.

- Разрази меня гром, если это не старая дама собственной персоной, - пробормотал он, сдергивая шляпу и низко кланяясь. Дэш надеялся, что поклон немного ее очарует. В конце концов, ее считают покойницей. - Как я вижу, известие о вашей смерти было преждевременным. - Он наклонился к ней ближе. - Или дьявол вышвырнул вас из ада?

Как Дэш и рассчитывал, ирландское обаяние, унаследованное им от матери, сослужило ему добрую службу.

Леди Джозефина широко улыбнулась и обняла его.

- Дэш, ты неисправимый и несносный мальчишка.

- Другим я вам и не нужен. - Он быстро выскользнул из ее коварных объятий, пока она не успела очистить его карманы. Хотя леди Джозефина и урожденная герцогиня, она могла посрамить своим мастерством лучших карманников из трущоб Севен-Дайалс.

Снова он оглянулся в поисках Джека, но, к его изумлению, рядом с леди Джозефиной стояли две девочки, их распахнутые глаза и напряженные позы свидетельствовали, что в отличие от их компаньонки у них опыта в подобных делах нет.

- А это еще кто?

Он подмигнул высокой стройной девушке, стоявшей справа от леди Джозефины, и будь он проклят, если она не зарумянилась, как невинная крошка. Как будто ее никогда не целовали.