Книга Печать Хаоса - Энтони Рейнольдс

- Вам было приказано удержать перевал. Вы ослушались личного приказа выборщика, капитан. - Иоганн скорее выплюнул, чем произнес последнее слово.

Не сводя глаз с графа, фон Кессель подавил ответную резкость.

- Я разговаривал с Великим Графом, - холодно сказал он.

- Дерзкий нахал, - буркнул молодой человек в черном и шагнул вперед, сжимая изукрашенный эфес рапиры.

- Стой, стой, - проскрипел Граф-выборщик Остермарка, махнув пухлой рукой со множеством тяжелых перстней. - Довольно, Иоганн. Отойди.

Сердитый молодой человек убрал руку с эфеса и шагнул назад, глаза его опасно поблескивали.

- Ах да, подкрепления. Что же случилось с подкреплениями? Андрос!

Смуглолицый советник-тилеец коротко поклонился фон Кесселю.

- Распоряжение было послано, милорд, как вы и просили. Несомненно, их перехватил враг. Досадное недоразумение, - вкрадчиво сказал он на безупречном рейкшпиле, практически без акцента, и моргнул, когда фон Кессель презрительно фыркнул.

- В самом деле, очень, очень досадно, - сказал граф, глядя на фон Кесселя влажными глазами. - И в итоге вы не выполнили мой приказ. Извольте объясниться.

Все, кто был в шатре, повернулись к капитану.

- Я сделал все возможное в создавшихся обстоятельствах, - последовал сердитый ответ.

- Вам было приказано удержать Глубокий перевал, - проскрипел Грубер, - и убедиться, что никто из врагов не прошел к полупустому городу Ферлангену или к подножию Срединных гор.

- Так и вышло. Я разбил их в их собственном лагере и уничтожил предводителя.

- Но вы не удержали позиции, как было приказано.

- Моих людей просто перерезали бы, ведь соотношение сил было один к пяти. Мне не хватало воинов, чтобы удержать перевал. Нас бы окружили и перебили. Как только я понял, что подкрепления не будет, пришлось действовать без подготовки, чтобы не проиграть. Я принял бой до рассвета.

Старый граф внезапно отвлекся. Он склонил голову набок и наблюдал, как по палатке летают друг за другом три мухи. Пузырящаяся слюна потекла из уголка рта, больной левый глаз закатился. Молодой человек с салфеткой вышел вперед и почтительно промокнул губы старика. На лице Стефана явственно отразились отвращение и жалость.

- Я вырастил тебя не для того, чтобы ты самовольничал, - внезапно сказал Грубер. - Я хотел, чтобы ты был верноподданным Остермарка, вопреки своему недостойному происхождению.

- Ферланген и Глубокий перевал в безопасности, - буркнул фон Кессель. - Я верен вам всецело.

- Это ты так говоришь. И вот ты возвращаешься с триумфом, сам убил предводителя. Опять ты герой, а, Стефан? Представляешь себя этаким героем-триумфатором?

- Я не герой, милорд, и нет никакого триумфа. Я лишь вернулся выяснить, почему распоряжение о подкреплении так и не послали.

- Распоряжение было послано, верно, Андрос?

Советник кивнул:

- Верно, милорд. Распоряжение было послано.

- Ну вот, видишь, ты ошибаешься. Приказ был направлен. Думай, что говоришь, фон Кессель.- В голосе выборщика появились опасные нотки. - Твое будущее могло быть блистательным, и до сегодняшнего дня я защищал тебя как мог. Ты не раз показывал свое искусство полководца, но в таких случаях, как этот, ты мне напоминаешь своего деда. Следи за собой. Не оскорбляй меня и моего племянника, не подвергай сомнению мои слова. Мое слово - закон, а твое - лишь слово заслуженного военачальника, внука безродного предателя-демонопоклонника.

В шатре воцарилась мертвая тишина. Всем хотелось увидеть реакцию молодого капитана. Он лишь мрачно смотрел на Грубера.

Очевидно, не замечая этого взгляда, Грубер вынул что-то из внутреннего кармана камзола и принялся гладить. Стефан увидел, что это мертвая жаба. Грубер нежно погладил ее бугристую спину и захихикал как-то по-бабьи.

- Разве не так, Борис? Его дед был безродный предатель-демонопоклонник.

Некоторые из подчиненных зашевелились, обменялись взглядами. Один из них подошел к графу и, склонившись, что-то зашептал ему на ухо.

- Что? Да в порядке я, убирайся! - Грубер отмахнулся пухлой рукой и снова перевел взгляд на Стефана - Где мой врач?

Капитан посмотрел на советников графа; они не желали глядеть ему в глаза.

- Нет, милорд, я не знаю, где Генрих. Он отсутствует уже не первую неделю, ведь так? - осторожно спросил фон Кессель.

- А, ну да, конечно. Не бери в голову. Старый дурак, наверно, где-то потерялся. - Больной закашлялся. - Знаешь, я мог бы задушить тебя в колыбели за преступления твоего деда. Им этого хотелось. Люди боялись, что ты тоже станешь предателем и свяжешься с адскими силами. Но ведь этого не случилось, правда?

- Конечно, милорд. Я ежедневно на рассвете молю нашего Ситара о покровительстве.

- Хорошо, очень хорошо, но молитвы порой недостаточно. Всегда помни, что это я тебя спас, Стефан. - Грубер снова прокашлялся. - Если бы я только мог спасти твоего деда… Он был хороший человек, верный друг, гордый и благородный граф-выборщик. Народ Остермарка любил его, и я тоже любил, - задумчиво сказал Грубер и слабо улыбнулся. Но улыбка тут же погасла. - Это показывает, как гибельны соблазны Хаоса. Зараза, верно, была в нем с рождения, но сидела глубоко. Всегда будь настороже, Стефан, она может быть и в тебе.

- Хорошо, милорд,- взволнованно сказал Стефан. Он помолчал, явно чувствуя себя неуютно. - Да будет мне позволено покинуть вас.

Испещренное шрамами лицо Стефана помрачнело, он развернулся на каблуках и вышел из палатки, ругаясь про себя, - подозрения так и не подтвердились.

Иоганн язвительно глядел ему вслед.

Глава 3

- Лестницу, Матиас! Да подними ты эту чертову лестницу! - орал Гензель, дрожащими руками взводя тяжелый арбалет.

Враг быстро приближался со стороны леса, оглашая темноту боевым кличем. Воины в меховой одежде неслись вниз по холму сквозь клубящийся туман. Облаченный в красное гигант из ночных кошмаров Гензеля вел их в бой, с ревом размахивая секирой.

Подняв арбалет, Гензель торопливо прицелился в него. Стрела разрезала воздух и чуть не попала в грудь воина, но тот каким-то непостижимым образом успел отбить ее взмахом топора.

- Лестницу, черт бы тебя драл!

Матиас оторвал полный ужаса взгляд от атакующих и пополз к лестнице. В воздухе просвистел топор и ударил его в спину так сильно, что молодой человек вылетел в дверь сторожевой будки и замертво упал в грязь.

Гензель снова выругался, выпустил из рук оружие и сам пополз за лестницей. Но только он до нее дотянулся, как немедленно получил по лицу кулаком в латной рукавице и упал навзничь. Кровь хлестала из носа. На лестнице показался злобно ухмыляющийся враг.