Книга Миллионерша поневоле - Сандра Мэй

Пятнистые стены. Серенькое казенное белье. Кровати, кровати, кровати… В комнатах они жили человек по десять, не меньше…

— …Я и говорю, ничего нет хуже, когда женщина пьет. Моя мать всю мою жизнь, сколько себя помню, пила. И ходили к ней всякие… Сначала конфеты мне носили, жвачку, лимонад, а потом, когда я в рост вошла, подкатываться начали. Ясно дело, я уже могла бы и по роже съездить, не ребенок ведь, да только без толку. Вот я и ушла. К козлу своему.

— Так раньше и надо было уходить, чего тянула?

— А школа? Хоть пятый класс надо было кончить… в смысле закончить? Чего вы ржете, дуры?

— Бросьте, девки, у всех здесь одно и то же. Кому из нас дома хорошо жилось? К тебе, Бесс, хоть чужие мужики подкатывались, а ко мне — мой собственный папаша родной. А кабы я папаше внука родила, что бы мне мамаша сказала? Когда проспалась…

— Ха-ха-ха…

— Хи-хи-хи…

— Хо-хо-хо… Ну, Роз, ты как скажешь…

— Тихо, балаболки, детей разбудите. Роза, чем зубоскалить, пошла бы лучше пеленки своему сменила. Хнычет…

— Эй, новенькая, как тебя… Санни! А ты как здесь очутилась? Тоже небось родители пьют?

— Нет, дело не в этом. Просто моя мать — кавалерственная дама, и она…

— Ха-ха-ха!

— Хи-хи-хи!

— Хо-хо-хо! Ой не могу, ща описаюсь! Хле-ще Рози заливает новенькая! Кавалерственная дама! А детеныш у тебя от прынца Уэльского?

— Хватит ржать, спать давайте, а то кормление уже через два часа…

Люси очнулась и сердито тряхнула головой. Долой воспоминания! Пусть Мортимер Бранд думает что угодно, у нее теперь все по-новому, у нее масса планов и вся жизнь впереди! А Морт пусть остается в старом доме наедине с собственными призраками.

— Дальше будешь смотреть?

— Естественно! Слушай, Люси, я что-то не пойму, вы вообще хотите дом продать или нет?

Дурацкий вопрос. Разумеется, не хотим. Приходится.

Хотя если разобраться… Мама безвылазно живет в Лондоне, Вероника переехала в Европу и подвизается в качестве модели аж в самом Париже, так что из всей семьи Фе-вершем остается одна Люси. Она лично с удовольствием осталась бы здесь навсегда, но…

Тем временем Морт дошел до ее комнаты и помедлил, прежде чем открыть дверь.

— Это ведь твоя комната, да?

— Да.

— Я могу войти?

— Конечно, я же сказала…

— Здесь все осталось по-прежнему. Черт, сильное ощущение. Как будто и не было этих десяти лет. Ты все еще живешь здесь? Вид у комнаты не такой заброшенный.

— Просто я часто здесь бываю. Скоро заберу отсюда книги, краски и всякую ерунду, перевезу к себе. Мебель, к сожалению, совсем не подходит.

— Где же ты теперь обитаешь?

— Неподалеку.

— Замужем?

— За кем это могу быть замужем, по-твоему?

На редкость дурацкий ответ она дала, это надо признать. Морт это оценил и наградил одной из своих фирменных противных ухмылок.

— Ну мало ли… Были же парни в Грин-Вэлли. Да и к вам в гости приезжали всякие… с сыновьями. Рыжий был такой парнишка, ты с ним еще верхом вместе каталась. Ферфакс!

— Морт, ты же не был здесь десять лет! Неужели ты думаешь, здесь ничего не изменилось?

— Ты права на все сто, а я слишком увлекся воспоминаниями. Так бывает. Думаешь, что меняешься только ты сам, а дома все ждет тебя, совершенно не изменившись…

Люси торопливо принялась перебирать папки на столе, пряча глаза. Увы, ничего и в самом деле не изменилось, Морт Бранд. Все эти десять лет Люси Февершем думала только о тебе, вспоминала только тебя, хотела увидеться только с тобой…

— Какова же новая Люси Февершем? Молодая девица двадцати… позволь… пяти, если не ошибаюсь, лет, так и не окончившая художественную школу, но не оставившая, как я вижу, занятий живописью?

— Ну… я занимаюсь чужими жилищами.

— Ай! Дела Февершемов плохи настолько, что ты работаешь… уборщицей?!

— Очень смешно! А если это так — ты что-то имеешь против этой профессии? Насколько я помню, твоя мама у нас убиралась.

— Видишь ли, моя мама просто подрабатывала, а с твоим обликом это как-то не вяжется… Глупо звучит. Короче, я представлял себе нечто другое.

— Ну знаешь! Я тоже не думала, что ты станешь миллионером и акулой бизнеса

— Да ну, какая акула… Да я и не собирался, если честно. Вдохновенно писал компьютерные программы, а потом как-то так взял — и выдумал новую поисковую систему. И как оно поперло…

— То есть деньги для тебя значения не имеют?

Он запнулся и посмотрел ей в глаза.

— Имеют. Когда их нет.

Морт снова принялся болтать, а Люси тоскливо утопала в собственных воспоминаниях, которые гнала от себя целых десять лет.

Все правильно, он не врет и не кокетничает, Морт Бранд. Он всегда был чертовски умным парнем. В школе всегда учился с отличием, причем с одинаковым успехом щелкал сложнейшие математические задачи — и цитировал наизусть целые сцены из Шекспира. Любил физику — и знал всю английскую литературу. С пяти лет грамотно писал.

Лорд Февершем в жизни любил только одно — лошадей. Правда, это вовсе не исключало и того, что в юности он окончил Оксфорд, получив прекрасное и в высшей степени классическое образование, однако к сорока годам мало кто мог заподозрить, что вот этот здоровяк с красным, обветренным лицом и мозолистыми руками крестьянина когда-то писал диссертат на тему «Средневековые трубадуры и менестрели как провозвестники прерафаэлитов».

Поначалу Морт помогал лорду на конюшне, но потом у Люси начались проблемы в школе, и тогда старый лорд пригласил Мор-та в качестве репетитора к своей младшей дочери.

Леди Гермиона сразу заявила, что идея — дурацкая. Чем может помочь одиннадцатилетней дурочке семнадцатилетний оболтус, если даже дорогая и престижная частная школа отчаялась в полном составе?

И тем не менее именно семнадцатилетний Морт Бранд заметил и понял, что Люси превосходно запоминает услышанное, пересказывает это прекрасным литературным языком, но совершенно теряется при виде того же текста в книге или тетради. Морт Бранд предположил у Люси дислексию, а впоследствии тесты у логопеда и психолога подтвердили его догадку.

Морт остался репетитором, потом поступил в колледж, а миссис Бранд так и не дождалась его диплома — умерла от запущенной болезни сердца, которую всячески скрывала от окружающих. Все, что ей удалось скопить, она оставила Морту на учебу. Лечиться в ее положении было бы слишком большим расточительством…

Она вздрогнула и в недоумении посмотрела на замолчавшего Морта. Он стоял у окна, смотрел куда-то вдаль, и Люси отлично знала, куда именно.