Книга Смертельная кастрюля, или Возвращение Печенюшкина - Сергей Белоусов

— Тебе, Лизочкина, запрещали там ездить, где яма!

— Запрещали… — пригорюнилась Лиза. — Но я же не знала…

По этим доскам танк проехать может. Ну, слушай! Я раз по доскам прокатилась, потом по пустырю. За дом не уезжала. А с пустыря эту яму все время видно. Никто подойти туда не мог, я бы заметила. Пусто вокруг, лето, жара, почти все за городом.

Еду снова к яме, а тут передо мной на своем «Орленке» из-за дома Пашка выскакивает. «Догоняй!» — кричит. Я за ним, но он же здоровый, не догнать. Как вчистит, я сзади, и вдруг, вижу — его велик от земли отрывается, метра полтора пролетает и вместе с Пашкой — в яму. Как я затормозить успела!.. Подбегаю, смотрю: Пашка лежит внизу, поперек трубы, не шевелится, и, главное, доски… Аккуратно так сложены сбоку ямы, одна на другой.

Я заорала, лечу во двор, мигом взрослых куча примчалась, я с ними, впереди всех. Двух минут не прошло. А доски, представляешь, опять лежат, как всегда, через яму. Я чуть с ума не сошла. Одну такую доску двое здоровенных дядек еле с места сдвигают. А тут ведь вообще никого вокруг не было…

Опять не было. Как и в прошлый раз, когда меня в колодец толкнули…

— А что ты взрослым сказала?

— Про доски ничего не говорила. Не поверил бы никто. Они решили, что у Пашки руль повело… Когда папа мой велосипед разбирал, я с ним даже не спорила. В жизни больше на велик не сяду.

— Лиза, — жалобно сказала Аленка без перехода, выдержав, однако, паузу, — давай с тобой все-таки пообедаем. Ведь завтракали мы еще с родителями, утром, рано-рано. У меня от голода всегда насморк начинается.

— Нужно понюхать сырую разрезанную луковицу, — машинально ответила Лиза. — Запах лука прогоняет насморк.

— Что, сопли перепугаются? — фыркнула Алена.

Лиза невольно улыбнулась.

— Пойдем на кухню. Обед мама на плите оставила, нужно только разогреть. Правда, я после всего что-то и есть не хочу.

— Потому ты и тощая такая, — отвечала Алена, обгоняя сестру по дороге к кухне. — Я тоже не толстая, потому что расту. А если начну толстеть — сяду на диету: не буду есть ничего невкусного.

Лиза мыла посуду, Аленка вытирала. После обеда на душе у сестренок стало как-то уютнее. Журчит из крана горячая вода, солнце сияет в окне, спорят на карнизе голуби. Еще час, другой — и вернутся родители. Рядом телефон, можно снять трубку, набрать номер и услышать голос кого-нибудь из дедушек или бабушек. До страхов ли тут? А может, Лизе все только показалось?

— А может, все тебе только показалось, Лиза? — осторожно спросила сестра. — Я вот один раз точно знала, что нам подарили котенка, и даже с ним играла. Потом утром проснулась и все не могла понять, где же котенок. Такой рыжий, а одна передняя лапка белая. А потом поняла, что мне все приснилось. Так грустно было.

— Что я, сна от яви не отличу?! — разозлилась Лиза. — Но родителям все равно не скажу! Взрослые ни во что непонятное не верят! Папа, вон, про НЛО тоже говорит, что это сказки. А их даже по телевизору показывают.

— Да, — вздохнула Алена, — так хочется собаку… Она бы нас защищала. Я знаю, есть защитные собаки. Бабушка папу все время уговаривает.

— А он отвечает, что породистый щенок дорого стоит, что мяса на него не напасешься и выгуливать некому. Хотя сам, я слышала, тоже маме говорил, что надо покупать собаку. Скорей бы! Тогда уж нас точно никто не тронет.

— Лиза! Давай все маме расскажем. Ну, пожалуйста, а то и я тоже забоялась.

— Знаешь, Лена, — произнесла Лиза торжественно и грустно, — я не хочу, чтоб меня отправили в сумасшедший дом.

— Ну и что. Печенюшкин прилетит и освободит тебя. Он же своих друзей спасает от всех несчастий. — Аленка опасливо покосилась на сестру, опять нарушив уговор, но та не сердилась.

— Не знаю, прилетит он или нет, — задумчиво сказала Лиза, — но мне так тоже не нравится. Друзей он, выходит, выручает, а незнакомые — хоть пропади. Пашку Соколова кто спасет? Он ходить, говорят, будет теперь на костылях или, вообще, в коляске ездить. А если б не я, гонял бы и сейчас на «Орленке»…

Телефонный звонок послышался из гостиной.

— Я, я возьму! — хором закричали девочки и бросились из кухни. На повороте Аленка обогнала сестру, ворвалась в комнату и схватила трубку первой.

— Да-а, — пропела она со взрослыми интонациями. — Аллоу. Я вас слушаю, — и после паузы разочарованно протянула трубку Лизе. — Опять тебя. Мальчишка какой-то.

Забравшись в кресло с ногами, Алена с интересом прислушивалась к разговору. Однако понять, о чем шла речь, было сложно. Лиза, в основном, молчала и только изредка вскрикивала:

«Да?! Да ты что?! Вот здорово! Не может быть!» Наконец она положила трубку и уставилась на младшую сестренку с восторженной улыбкой.

— В детский клуб на дискотеку? — напряженно спросила Аленка. — Я тоже хочу, а ты меня не берешь никогда. Спорим, я лучше всех в группе «полечку» танцую.

— Да ничего ты не понимаешь!! — заорала Лиза. — Это же Пашка звонил! Он уже дома! Ходит! У него в два дня все зажило, а остальные три дня его врачи изучали, не верили. Хотят книгу о нем писать. Он теперь, наверное, в Японию поедет!

Там его тоже хотят изучить. Вот повезло! Ему, конечно, там видик подарят. Японцы всем видики дарят.

Алена с удовольствием представила себе Японию. Как ей казалось, это был большой красивый полудворец-полубольница.

Узкоглазые приветливые японцы встречают детей на пороге, белозубо улыбаются и все кланяются, кланяются, прижимая руки к груди. А вокруг дворца растут деревья, выгнутые, как балерины, и усыпанные мелкими белыми цветочками. А над деревьями летают бумажные журавлики…

— Еще Пашка спрашивал, — тихо проговорила Лиза, — правда, что над ямой досок не было, или ему померещилось? Я сказала, что померещилось.

Аленка неохотно освободилась от сладких грез.

Зазвонил телефон, и на этот раз Лиза, сидевшая рядом, сдернула трубку первой.

— Аллоу! — пропела она. Вот, оказывается, кому подражала Алена. — Привет, бабушка! Нет, они ушли. Да, скоро. Сидим, разговариваем. Да, обедали. Нет, телевизор не включали. Да, помним, что включать нельзя, что может взорваться. Да, как придут, позвонят. Ну, пока, целуем.

— Баба Люся? — полуутвердительно спросила Алена.

— Угу. — Лиза кивнула. — Вот и расскажи ей, попробуй, как в родной детской, только зайдешь, из-под твоих ног кто-то в угол кидается и пропадает, как не был. А она и телевизор без родителей просит не включать. У нас же новый, такие не взрываются, даже мама разрешает нам одним смотреть.

Телефон зазвонил опять.

— Теперь баба Галя, — уверенно сказала Лиза, поднося трубку к уху.

Но это оказалась не бабушка.

— Добрый день. Мы говорим с Лизой Зайкиной?