Книга Королевский роман - Нора Робертс

Братья при этих словах повернулись и тоже заметили отца.

– Бри? – одновременно прозвучал их вопрос.

Беннет вскочил с дивана и подбежал к отцу, а Александр застыл на месте, только погасил сигарету в пепельнице с такой силой, что она переломилась. Это не укрылось от внимательно наблюдавшего за происходящим Рива.

– Она пришла в себя, – коротко сказал князь, – я смог с ней поговорить.

– Как она себя чувствует? – Беннет не сводил с отца глаз. – Когда можно ее увидеть?

– Она очень слаба. – Князь легонько дотронулся до локтя сына. – Возможно, завтра.

Продолжая стоять у окна, Александр спросил:

– Она знает, кто…

– Обо всем потом, – оборвал его отец.

Воспитанный в жестких правилах этикета, Александр не посмел настаивать. Он принял эти правила вместе с титулом.

– Надо скорее отвезти ее домой. – Тон наследника был спокоен, но в нем чувствовался вызов отцу. Александр бросил взгляд на полицейских и гвардейцев. Хотя Габриелу здесь охраняли, ей лучше быть дома.

– Мы так и сделаем, как только будет возможно.

– Я понимаю, что она сейчас устала, – вступил в разговор Беннет. – Но ведь ей захочется увидеть родные лица. Мы с Алексом подождем.

Родные лица. Арманд посмотрел на старшего сына. Для Бри сейчас не существует таковых. Он объяснит им, но попозже. И без посторонних.

– Завтра у нее будет больше сил. А пока вы можете идти. Я хочу поговорить с Ривом.

Сыновья замешкались, и Арманд подтвердил свое желание властным жестом.

– Она испытывает боль? – спросил Александр.

Взгляд Арманда смягчился.

– Нет. Обещаю вам, завтра вы все увидите сами. Она сильная. – В последних словах прозвучала гордость.

Александр кивнул, соглашаясь с отцом. Все остальное он скажет ему наедине. Братья вышли из комнаты в сопровождении охраны. Арманд подождал, пока они уйдут. Потом повернулся Риву:

– Прошу. Пройдем в кабинет доктора Франко.

Он вышел в коридор. Гвардейцы за ним, полные бдительной настороженности. Похищение члена монаршей семьи – чрезвычайное происшествие. Арманд прошел в кабинет, впустил только Рива и закрыл дверь.

– Садись. Я лучше постою. – Он полез в карман за коричневой сигаретой, одной из десяти, отложенных на день. Рив зажег ее для него и ждал. – Я благодарен, что ты приехал, Рив. Просто не было времени сказать, как я ценю это.

– Не о чем меня благодарить, ваша светлость. Я еще ничего не сделал.

Арманд затянулся и выпустил дым, немного успокаиваясь, позволяя себе слегка расслабиться в присутствии сына своего друга.

– Думаешь, что я слишком строг с сыновьями?

– Вы лучше знаете своих сыновей.

Арманд улыбнулся:

– Ты унаследовал дипломатический стиль своего отца.

– Наверное.

– И насколько могу видеть, его ясный и трезвый ум.

«Интересно, как оценил бы такое сравнение отец», – подумал Рив.

– Слушаю, ваша светлость.

– Прошу, наедине зови меня просто Арманд. – Князь устало потер лоб. – Полагаюсь на тебя. Ты знаешь, как я отношусь к твоему отцу и к тебе. Я поступаю так из любви к дочери и уповаю на нашу дружбу, потому что у меня нет другого выбора. В сложившейся ситуации я могу доверять только тебе, Рив.

Рив внимательно взглянул на сидевшего перед ним человека. Впервые он увидел в нем не только монарха, наделенного властью, но и просто отца, который отчаянно, с трудом сдерживал свои чувства. Рив тоже достал сигарету, зажег, тем самым давая Арманду несколько лишних мгновений, чтобы обрести контроль над собой. Потом попросил:

– Расскажите мне.

– Она ничего не помнит.

– Она не помнит, кто ее похитил? – Легкая складка прорезала лоб Рива, он в раздумье уставился на свои ботинки. – Но она их видела?

– Она не помнит. Ничего, – повторил Арманд и печально взглянул на своего молодого друга, – даже собственного имени.

Рив кивнул:

– Временная амнезия – естественная вещь, после того что ей пришлось пережить. Что говорит доктор?

– Я скоро узнаю его мнение. – Напряжение и бессонные ночи давали о себе знать, на князя накатила усталость, хотя он старался не показать слабости. – Ты приехал, Рив, потому что я просил тебя, не спрашивая причины.

– Это так.

– Как гражданин Америки, ты не подчиняешься мне. И не обязан подчиняться.

Рив выпустил тонкую струйку дыма, запах табака, выращенного в Виргинии, смешался с крепким запахом французских сигарет Арманда.

На губах князя появилась многозначительная улыбка. Копия отца, подумал он. И так же как отцу, Риву Макги можно доверять. Он должен ему доверить самое дорогое на свете.

– В моем положении всегда существует возможность нападения, это сопутствующие власти элементы риска, опасность.

– Конечно. Как у любого лидера.

– Вот именно. И мои дети, как дети монарха, тоже подвергаются риску.

Арманд посмотрел на свои руки, на кольцо с фамильной печаткой. Он был рожден принцем. А сейчас был властителем страны. Но одновременно и отцом. Еще ни разу жизнь не ставила перед ним выбора – что для него главное. Он был рожден, воспитан и образован для того, чтобы соответствовать своему положению. Основой его жизни был долг перед своим народом.

– Естественно, что мои дети имеют собственную охрану, – продолжал он, с силой раздавив недокуренную сигарету в пепельнице. – Этого оказалось недостаточно. Габриелу, Бри, всегда раздражала охрана. Она упрямо отстаивала право на свободу и личную жизнь. Наверное я ее избаловал. У нас спокойная, мирная страна. Граждане любят свою правящую семью, и поэтому, когда моя дочь время от времени ускользала от охраны, я смотрел на это сквозь пальцы.

– Похищение произошло именно в такой момент?

– Ей захотелось прокатиться в машине за город. Она время от времени так делала. Бри после смерти матери была хозяйкой дворца, и многочисленные обязанности и соблюдение этикета ее настолько утомляли, что требовалась разрядка. Все произошло шесть дней назад.

Рив имел свое мнение о том, как устроена жизнь при дворе. Арманд руководил страной твердой рукой, но он был отцом, который оказался не готов к непредвиденной ситуации.

– Еще шесть дней назад прогулки вашей дочери считались допустимыми? – спросил Рив.

Арманд сдержанно кивнул. Эмоции сейчас не нужны, только трезвая голова поможет делу.

– Теперь все изменилось, – сказал он, – и, пока мы не найдем того, кто сделал это, я могу доверить моим гвардейцам только свою жизнь. Но не жизнь дочери.