Книга Влюбиться в эльфа и остаться в живых - Александр Талал

Охране Макара Филипыча нужно было держать марку, и телохранители предпочитали вооружение, внешне имитирующее настоящие пистолеты и автоматы. Но в отличие от реальных, заводских «калашей» и «ТТ», пусть и с лицензией на ношение, поливалка Серого не давала милиции поводов держать Филипыча и его команду на своем радаре. Именно Александру пришла в голову эта идея в 1991-м, спустя время обеспечив ему пост начальника охраны. На фоне бандитских разборок и уличных войн служба безопасности Макара Филипыча выглядела невинно, а если правдоподобно выполненный Матвеев «Глок» и привлек бы внимание патруля, то, разумеется, оказался бы подарком для сына. Непосвященные понятия не имели, что амулеты, имевшиеся у каждого из телохранителей, как вот Петины наручные часы «Омега» или запонка у Корнея на рукаве, превращают пластиковые игрушки в грозное оружие.

Зная поэтому, что в силу привычки ищейки Филипыча в первую очередь будут искать его «беретту» с шестимиллиметровыми пульками и лазерным прицелом на батарейках (магазин – 30 патронов, темп стрельбы – 650 выстрелов в минуту, отличный ствол китайского производства), Александр сам, не дожидаясь приглашения, аккуратно достал автомат из-под куртки двумя пальцами за ручку. Отобрав «беретту», Корней небрежно похлопал его по спине и поясу и повернулся к лимузину:

– Чистый, Макар Филипыч!

Принц неспешно нащупал асфальт ногой в лакированном туфле, затем показалась пола английского пальто из верблюжьей шерсти и, наконец, белокурая, почти платиновая шевелюра, убранная в шикарный хвост до лопаток. На вид Филипычу было около пятидесяти, на деле намного больше, и он молодился, как умел. Принц выпрямился, посмотрел Александру в глаза и с театральным разочарованием произнес:

– И ты, Брут? – Сделав несколько вальяжных шагов в сторону Бурмистрова, он выдержал паузу и добавил, качая мудрой, налакированной головой: – Начальник моей личной охраны! Собирает на меня компромат! Куда катится мир? – последний вопрос был адресован телохранителям. – Никто не знает?

Охрана добросовестно подумала, но теорий выдвигать не стала. Протянув холеную руку, Макар Филипыч сорвал бейджик «Начальник службы безопасности» с куртки Александра и, не оглядываясь, метнул его через плечо.

– Корней, поздравляю. Теперь это твоя должность.

Когда после особенно жестокой стычки с противником погиб молодой сотрудник охраны Принца, заявление Корнея на поступление на службу к Макару Филипычу в числе других попало на стол к Бурмистрову. Александр отмел его кандидатуру, но Филипыч настоял. Ему понравилось, как Корней рифмуется с Матвеем, ветераном команды. Он вообще хотел теперь набирать телохранителей только по этому принципу и даже собирался уволить Александра или, на крайний случай, переименовать его в Александрея, но когда народ прослышал, самые рьяные, чтобы попасть на престижную службу к самому Филипычу, стали в срочном порядке повально превращаться в Вахромеев, Дорофеев и даже Сельдереев. Принц задумался, приписал эту внезапно дурацкую идею кому-то другому, уволил незадачливого и таким образом в очередной раз героически спас положение.

Корней в итоге оказался смышленым и способным парнишкой, но скоро Александр понял, что за его старанием стоят лишь карьерные соображения, желание быть замеченным, выслужиться, прибиться к сильнейшим. Теперь он получил такую возможность, подумал Александр, глядя не без горечи, как Корней с довольной ухмылкой прикрепляет бейджик на пиджак. Он узнавал в Корнее самого себя двухлетней давности. Нет, карьеристом он никогда не был, и заискивающим, безоговорочно преданным псом тоже. Он был слеп, как и Корней сейчас, он занимал себя ерундой вроде оптимизации тактик предотвращения вражеских диверсий, его светлую светловолосую голову никогда не посещала тревожная мысль о том, что «запахло жареным в Датском королевстве», как сказал бы сам Филипыч. И пусть его ерунда уступала в ерундовости и мелочности корнеевским интрижкам, по большому счету они были как два лакея – один полирует хозяйское серебро, другой крадет его, и все это в горящем поместье, потому что хозяин страдает от пиромании.

– У тебя есть последняя возможность избежать наказания, – продолжал Принц, понизив голос. – Тебе удалось найти десятый октагон? Я все прощу за десятый октагон.

Ответить Александр не успел. Парковка наполнилась рыком еще одного мощного мотора. Отливая лоснящимся масляно-сизым поверх черного, автомобиль ворвался на этаж. «Вот это да! – поразился Бурмистров, узнавая и эту машину. – Оба Принца на одной парковке! Заклятые враги встретились… Но как? Почему?» Он прокручивал варианты, наиболее соблазнительным из которых было предположение, что разведка вражеского Принца, Федора Афанасьевича, донесла тому о готовящейся расправе над начальником безопасности Макара Филипыча, и Федор Афанасьевич дал приказ вызволить Бурмистрова, действуя по принципу «враг моего врага – мой друг».

При виде вороного «Кадиллака ДеВилль» – личного лимузина Федора Афанасьевича – белокурая охрана снова повыдергивала оружие, загораживая собой Макара Филипыча и криками приказывая водителю остановиться. Лица у всех выглядели озабоченными и перепуганными: не каждый день глава враждебного народа врывается в помещение, где находится их Принц. «ДеВилль» затормозил, чуть не въехав в столб; черноволосые сотрудники службы безопасности Федора Афанасьевича повыскакивали из машины, заняв позиции за открытыми дверями лимузина… Замелькали бластеры, «кольты» и шерифская винтовка «винчестер» из детского набора «Дикий Запад». Еще тогда, в девяносто первом, охрана оппозиции неожиданно быстро просекла и переняла остроумную тактику игрушечного арсенала. «Сейчас начнется», – подумал Александр, подыскивая укрытие.

– Отставить! Успокоиться всем! – властный глас Макара Филипыча заглушил разнобой угроз и ругательств. Словно вторя ему, из недр новоприбывшего «ДеВилля» раздалось усталое и капризное:

– Ну не надо трагизма! Спрячьте оружие немедленно.

Охрана по обе стороны баррикад умолкла; все замерли с пистолетами наперевес в напряженном ожидании. Федор Афанасьевич носил свои черные с проседью волосы плоским ежиком и отдавал предпочтение всему американскому, за исключением литературы, в этой сфере облюбовав японские хокку. На ногах чужого Принца красовались ковбойские сапоги из змеиной кожи; черный плащ был скроен наподобие сюртука; виски украшали короткие баки. Александра ждал еще один сюрприз: в руке Федор Афанасьевич сжимал бронзовую ручку, закрепленную на крышке обитого красным бархатом потертого сундука. Этот самый сундук Бурмистров знал как свои пять пальцев и несчетное количество раз видел у Макара Филипыча – в кабинете, в машине, в резиденции; порой Макар Филипыч ни на минуту не расставался с сундуком, а затем сундук куда-то пропадал без следа на несколько дней. Что связывает Принцев двух ненавидящих друг друга народов? Что они затеяли?

Охрана расслабилась; белобрысые угрюмо дырявили взглядами брюнетов, с оружием на всякий случай наголо, но опасная ситуация миновала, хотя никто толком и не понимал почему. Не говоря ни слова, Федор Афанасьевич подошел, щелкая каблучками, к Макару Филипычу и встал рядом, за его плечом, а Макар Филипыч даже не обернулся на него. Теперь взгляды обоих Принцев пристально изучали Александра. От близости двух могущественных правителей под рубашкой пробежал холодок. Идентичные властные глаза, не терпящие возражений, под разного цвета бровями; сурово сжатые в тонкую полоску губы. Александру подумалось, что власть имущие приобретают схожие черты, выражения лица, мимику. Его недавний начальник Макар Филипыч первым нарушил тишину: