Книга Елка. Из школы с любовью, или Дневник учительницы - Ольга Камаева

Только раз сработал стоп-кран. Словно смотрю замедленное кино — все разложено по кадрам. Во время линейки рядом оказалась девочка, которая должна была давать первый звонок. Заметно волновалась, все теребила белый передничек. Наконец не выдержала, дернула стоявшего рядом парня за рукав. Тот наклонился, она притянула ручонкой его голову к себе и тихо — не стой я так близко, почти вплотную, не услышала бы — попросила:

— Ты меня крепко держи. А то я упаду и что-нибудь сломаю.

Чуть помедлила и, видимо решив, что он еще не понял всю важность просьбы, добавила:

— Мне завтра в школу очень-очень надо. Я учиться хочу. Я буду одни пятерки получать!

И мне вдруг так захотелось погладить ее по светлой головке, прижать к себе, защитить! Странное ощущение: впервые в жизни появилось желание, чтобы ребенок был моим. Чтобы именно я утром заплетала ей косички, перед сном читала сказки или рассказывала истории о далеких странах, а она удивленно и доверчиво смотрела на меня своими ясными глазами…

Может, это материнский инстинкт?

Я украдкой коснулась ее огромных кипенно-белых бантов. И вдруг откуда-то изнутри непроизвольно вырвалось:

— Помоги тебе!

Честное слово, сама от себя не ожидала.

Парень вскинул малышку на плечо, и она сосредоточенно — такая ответственность! — стала трясти звонким колокольчиком. Конечно, ничего дурного не случилось. Сделав круг, пара разделилась, и оба тут же растворились в пестрой праздничной толпе.

А у меня в голове все звучало: «Помоги!..»

5 сентября

Ну что, пора делиться первыми впечатлениями. Познакомилась почти со всеми классами, в которых буду вести. Наша «методичка», преподававшая методику педагогики, любила повторять: первый урок — как первое свидание. Приходить надо готовым не на сто, а на двести процентов. Кажется, я с перепугу подготовилась на триста. Просто завалила детей планами, что и как будем делать; выходили они в легком шоке.

Мои себя пока никак не проявили. Похоже, тоже ошарашены. Сидят, слушают, присматриваются. Хотя лидеры себя уже обозначили. Из ребят — Рубин, из девчат — Яковлева. Рубин высокий, симпатичный, весь на понтах. Родители явно или в бизнесе, или чиновники не мелкого калибра. И сынок привык быть первым; в общем, золотая молодежь.

Яковлева, наоборот, сразу видно, из простых. Но гонора не меньше, а характера даже больше. Те, кто из грязи в князи, всегда жестче — слишком большая конкуренция.

Мальчишек в классе больше, и это хорошо: мне кажется, с ними легче. Дрязги и интриги — это по женской части, мужчины не так мелочны. Правда, до мужчин им еще расти и расти…

А в общем, дети как дети.

За всей этой школьной суматохой почти не заметила, как приезжал дядя Витя. Сюрприз, естественно, преподнес, причем совершенно неожиданный. Однажды зашел со своим коллегой Леонидом Петровичем, они вместе прилетели в командировку. Ничего себе, еще не совсем старый, моложавый, на вид лет пятьдесят. Я сначала не поняла, что это мама так нервничает: то у нее полотенце упадет, то салфетки рассыплются. Потом стукнуло: это же смотрины! Вот уж чего не ожидала! Ни от мамы, ни, тем более, от дяди Вити. Когда такое в кино или в книгах — одно, но когда на глазах у тебя, родной дочери…

Вмешиваться не стала, да и сидели они недолго. Может, ничего и не выйдет.

Маме ничего не говорила.

8 сентября

Сегодня поставила первые оценки. Пока только четверки и пятерки, пусть немножко привыкнут. Не уверена, правильно ли сделала, но за двойками дело, чувствую, не станет. В 9 «Д» трое подряд встали: не готовы — расписание перепутали. Врут, наверное. Хотя… кто их знает.

Не забыть спросить на следующем уроке.

12 сентября

После уроков заполняла журнал — домашние адреса, сведения о родителях. Похвастаюсь: насчет Рубина и Яковлевой оказалась права. Марина живет вдвоем с отцом, он водитель автобуса. Почему-то сразу подумалось: хорошо, что за рулем, — если и пьет, то в меру.

У Рубина совсем другая история. Мать домохозяйка, а вот отец — замглавы, депутат и прочая, и прочая… Не знаю уж, кто из них не поленился, выписал все папашины регалии, вплоть до грамот и юбилейных медалей, — новой классной на заметку. Чтоб знала, с кем имеет дело. Да оно и так понятно: у сыночка и замашки барские, и личная свита в виде охламонистого Хохлова — все как положено. Не знаю, как поладим, но предчувствие нехорошее.

Сегодня мы с ним уже столкнулись. После уроков осталась с классом на пятиминутку. Хотела проверить дисциплинарную тетрадь, но ее не оказалось, видимо, забыли на каком-то уроке. Или специально не взяли. Попросила дежурного пройти по кабинетам, тот уже направился к двери, и тут Рубин:

— А стоит ли, Елена Константиновна? Что мы, бедные? Уж как-нибудь наскребем на новый дневничок.

Открыто бросил мне пробный шар. Пришлось огрызаться:

— Щедрость, Максим, дело хорошее. Но рачительность по нынешним временам тоже не самая плохая черта, так что будем искать старый.

В классе недовольно зашуршали: уроки закончились, а тут намечается хоть и бесплатный, но, возможно, затяжной спектакль.

Дежурный послушно вышел, но я была уверена: дисциплинарку он не найдет.

Вернулся гонец минут через пять, пока я делала кое-какие объявления. И, конечно, пустой:

— На русском нет, а физика закрыта.

Впервые поняла: мало дать верное указание, нужно еще добиться его исполнения, а это гораздо труднее. Особенно если есть некто, кому сопротивление — в кайф.

В классе повисла напряженная тишина: что дальше? Все выжидающе смотрели на меня, и в какой-то миг даже показалось — натянулся невидимый канат, один конец которого держу я, а в другой вцепились эти сидящие за партами двадцать с лишним человек. Вдруг всем своим нутром поняла: уступать нельзя ни шагу, иначе меня тут же, как пушинку, одним отработанным рывком вынесут за красную линию.

— Хорошо, в кабинет физики зайдешь завтра перед первым уроком.

Дежурная фраза дала десять секунд передышки.

— Если тетрадь не найдется, заведем новую…

Мгновенно зашуршали пакеты, загрохотали отодвигаемые стулья: все, концерт окончен. Бенефис, как и предполагалось, с треском провалился. От освистания и закидывания гнилыми помидорами зрители на первый раз воздержались. Но в дальнейшем подобное послабление не гарантировалось.

Ну уж нет, оставьте свои тухлые овощи при себе!

— …подойдешь с ней ко всем учителям, которые вели уроки, — пусть восстановят сегодняшние записи, вчерашние мы с вами уже обсуждали, — продолжила я, и вскочившие было с мест мальчишки снова присели на стулья. — Завтра после уроков проверю. Ну а если дисциплинарка возьмет дурную привычку пропадать систематически, будем хранить ее в учительской. Я предупрежу преподавателей; думаю, они найдут время и возможность регулярно ее заполнять. И документ будет в полной сохранности, и любой желающий всегда сможет с ним ознакомиться. Выход — он есть из любой ситуации; главное — хотеть его найти.