Книга Стражи Хаоса - Саша Стивенсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тронный зал рядом…
— Сюда! — крикнула она и юркнула под лестницу, на которой застыл красный луч, исходящий из круглого окна, за которым взорвался золотистый истребитель, принадлежащий солдату Федерации Вселенной.
* * *
— Я чувствую что-то, учитель… — резко остановившись, сказала Лилиат.
— Что? — спросил Арктур, держа Беатрис в руках. Холод, исходящий от мертвой девушки, рос и усиливал свое стремление.
Глаза Лилиат почернели:
— Саранта сбежала… Ее что-то беспокоит…
— Нельзя допустить, чтобы маленькая предательница сбежала.
— Я найду ее. И сломаю ей ноги! — злоба пылала в голосе Лилиат.
Подпрыгнув, она зависла в воздухе, а потом полетела в сторону главного холла, ведущего напрямик в тронный зал, где когда-то спокойно восседал Гардос. Ветер злобными порывами выпрямлял ее вьющиеся темно-бронзового оттенка волосы, колыхающиеся за ее спиной.
Арктур проводил взглядом Лилиат, а после остановился на бездыханной Беатрис. Глядя на нее, ощутил, что внутри него будто что-то просыпалось, пробуждалось, что-то такое легкое, воздушное, невероятно-сильное и окрыляющее и одновременно… темное и завлекающее.
«Она полуэнтариат, имеющий доступ в десятое измерение. Она на той стороне, и ей все доверяют. Зря Гардос просил ее убить…»
Рука неосознанно прижалась к ее щеке, и палец начал разглаживать острую скулу.
«Она могла бы стать очень полезной для нас…» — эта мысль показалась ему слишком приятной и слишком потрясающей.
«Хотя… не зря убил. Ее можно возродить. Отдать взамен часть силы, которая объединяет меня и Гардоса»
Перед глазами встала картинка, приятная сердцу: ее улыбка, обнажающая зубы. Блеск в ее глазах. Внутри таилась мощная сила, связывающая крепкими нитями ее с Арктуром и Гардосом. Энтариаты не могут иметь власть над этой силой, но она наполовину энтариат и наполовину смертный человек, и она сможет управлять мощной энергией, создавшую Вселенную, она сможет стать частью нечто высокого… и она с легкостью поможет им убить всех их врагов. И после великого окончательного восхождения Гардоса она будет нежиться в объятиях его лучшего друга, а он будет ее благодарить за прекрасно выполненную ее миссию. В ее зрачках он будет видеть свое отражение, свое счастливое отражение.
Арктур улыбнулся этим мыслям.
Мужчина посмотрел на словно восковое, навсегда застывшее лицо Беатрис, на ее бледный нос, на потерявшие румянец щеки, на ледяные алые губы, на ресницы, которые дрогнут лишь от порыва ветра. Его рука продолжала обнимать ее за щеку, и этот холод глубоко проникал внутрь него и охлаждал тот пыл в груди, возникший от сладостных мечтаний.
Он понимал, что с ним происходит, и ему это нравилось.
«Она вернется уже другим человеком. И ее можно использовать, чтобы навсегда уничтожить Федерацию Вселенной и остальных врагов…».
Гардосу об этом он решил пока не рассказывать. Нужно проверить, удастся ли вернуть девушку к жизни и передать ей часть великой силы, создавшей эту Вселенную.
Потом какое-то время нужно будет за ней наблюдать, ее контролировать, скрыть ее ото всех, ожидая, когда великая сила полностью станет ей подвластна.
Эта задумка ему очень понравилась.
Но больше всего ему понравилось то, что само по себе сорвалось из его губ:
— Сможешь ли ты, полуэнтариатка, завладеть самой высшей силой во Вселенной? И сможешь ли ты стать нашим оружием против своей же стороны, против своих же родных, своих же друзей?
Он хотел остановиться, сказать самому себе: "Ты спятил? Передать ей эту силу слишком рискованно! Неизвестно, к чему это приведет! Ты хочешь использовать ее как оружие. А что, если это оружие пойдет против своего создателя?".
Но слишком сильно манило его это желание, и Арктур под его властью сломался.
Туже прижав девушку к себе, Арктур изогнул спину и, ощутив, как спиной выросли крылья, собрался лететь вниз, но его резко остановил мерзкий ледяной женский голос:
— А-Арктур!..
Графиня Элизабет Флорес-Аданев, широко улыбаясь, вплотную подошла к Арктуру и приготовила губы для поцелуя, но тут же сморщила лицо от отвращения, увидев на руках мужчины Беатрис.
— Фу… когда ты выкинешь на помойку эту дрянь?
Внутри мужчины вспыхнул жар, который захотел обрушиться на женщину за эти гадкие слова, но Арктур лишь бесстрастно произнес:
— Собираюсь сейчас с ней навсегда покончить.
— Федерация напала. Я сейчас проверю пацана с девкой в лаборатории, а потом уйду в укрытие. Жду тебя там, мой сладкий.
Элизабет горячо впилась Арктуру в губы. В горле встал противный ком от этого поцелуя. Арктур не хотел на него отвечать. Внезапно Элизабет стала казаться ему противной, мерзкой, и хотелось именно ее живьем отправить медленно умирать туда, в эту «помойку», куда она так яро жаждала выбросить тело Беатрис. Ведь как можно в сторону Беатрис говорить такие слова, когда эту девушку можно использовать для окончательной победы?!
Но свой план насчет Беатрис раскрывать он пока не собирался.
— Какой-то ты сегодня хмурый. Наверное, дело в битве. — обида прозвучала в голосе женщины, когда она оторвалась от равнодушных ледяных губ Арктура.
Провела своим длинным пальцем по его груди. Арктур злобно вздохнул, ощущая, как тот жар ненависти в нем все рос и рос и молился вылиться на нее. «Просто взяла и помешала мне!» — яростно подумал он. А губы Элизабет коварно растянулись — ей показалось, что ее медленное блуждание пальцем по телу ему нравилось.
— Жду тебя в укрытии. — и с этими словами Элизабет торопливо побежала к лестнице. Красная полоса света залила ее торопливый силуэт, еще ярче подчеркнув ее костлявую фигуру и жиденькие волосы, колыхающиеся при беге, когда та стала спускаться по ступенькам.
Жар ненависти продолжал полыхать каждую клеточку тела. Арктур внезапно осознал, что старая любовница Элизабет, которую он променял на наивную девчонку Сару, стала ему до дрожи отвратительна. След ее красных губ обжигал его губы. Крепко держа Беатрис, он смахнул эти остатки со рта, но противный привкус насквозь впился в них.
А губы Беатрис такие красивые. Алые, словно на них застыл лепесток красной розы, пленительно пахнущие, даже несмотря на то, что ледяная синева потихоньку застилала собой все ее хорошенькое личико.
В глубине души хотелось вернуть ее к жизни не только ради этого грандиозного плана… Эта светлая душа виновата перед Гардосом лишь в том, что скрывала спящую силу энтариата…
Это было пыткой — держать в руках ту, кто была ему мила и пала от его же рук. Но ее можно возродить, не предавая при этом лучшего друга и свои идеалы.
«Если удастся это сделать, она нам точно сможет помочь…»
— Я… верну тебя, милая Беатрис. Проверю, удастся ли. — прошептал он, зачесывая прядь ее волос за
