Книга Главная роль 4 - Павел Смолин

атомной бомбой» звучит гораздо круче, но собеседниками и «космический аппарат»-то понять сложно.

— Выпьем за это! — решил не заморачиваться и сгладить неудачное сравнение любимого меня с «королем-грушей» Николай.

Выпили, чернокожий слуга — и такое бывает! — сменил нам табак и угли в кальяне.

— Полагаете, полеты в космос возможны, Георгий Александрович? — заинтересовался Сандро.

— Вполне реальны, Александр Михайлович, — отозвался я. — Проблем на этом пути великое множество, но все они решаемы. Первую проблему, конечно, представляет собой двигатель достаточной для преодоления земного тяготения мощности…

Я увлекся, но вовремя спохватился — собутыльникам пришлось потерпеть всего десяток минут.

— Но это все дела далекого будущего. Сначала нам предстоит покорить последнюю оставшуюся без человеческого присутствия стихию, — я указал пальцем в потолок, старательно оценивая реакцию Сандро — насколько правильно в моей реальности его поставили на авиацию?

Нет, совсем ничего. С другой стороны, чего я жду от фаната флота во всех его проявлениях? Он же вообще ничего о самолетах и аэронавтике не знает, и, как почти все в этом времени, грезит о «левиафанах». Попробуем подтолкнуть сильнее, в полном соответствии с наукой педагогикой заинтересовав «малыша», привязав новое к хорошо знакомому и любимому.

— Представьте, господа, — наклонившись, я с громким скрипом пододвинул себе письменный стол. — Как будет выглядеть морское сражение с участием маленьких, но вертких и способных сбрасывать на врага бомбы планеров, — набросал на бумаге схематичное, двухмерное изображение. — Також они могут вести разведку и координировать огонь орудий — в отличие от почти неподвижного и громоздкого воздушного шара, попасть по планеру гораздо труднее.

— Способные долго держаться в воздухе и сбрасывать бомбы планеры должны быть тяжелыми — поднять в воздух себя и запасы топлива нынешние поделки неспособны, — заметил Сандро. — Особенно если учесть, что планерам придется добираться до места сражения с суши.

С очень неприятным скепсисом, но минимальная заинтересованность лучше, чем ничего.

— Так! — подтвердил я. — Но мы же не генералы, и довольствоваться имеющимися поделками нам не обязательно — мы должны смотреть в будущее. Проблему недостатка топлива нам позволит решить особый корабль, — изобразил в двух проекциях — сбоку и сверху. — Авианосный крейсер.

Глаза Александра Михайловича очень правильно вспыхнули, а значит самое время для тоста:

— Выпьем же за Императорский военно-воздушный флот!

Глава 2

Стоя за кафедрой, я скользил взглядом по рассевшимся по «амфитеатру», по большей части пожилым, лицам. Многочисленные ордена слепили глаза отражениями проникающих в окна солнечных лучей. На лицах уважаемых членов Академии я с удовлетворением отмечал внимание, уважение ко мне (репутация прямо способствует) и желание новых перспектив. Высокообразованные господа еще не догадываются, что совсем скоро (в исторической перспективе) им придется научиться работать по-новому: без взяточничества, с минимумом интриг (совсем без них нельзя) и с повышенным патриотизмом. Что ж, не буду разрушать иллюзию — сначала нужно попытаться договориться по-хорошему, а потом уже расчехлять репрессивный аппарат и трясти перед напуганными академиками папками со списком их прегрешений.

— Наша Академия Наук имеет долгую и славную историю, — начал я «программную речь». — В 1924 году это важнейшее детище великого Петра отметит свое двухсотлетие.

Ученые одобрительно покивали — обязательно отметит, со страной же точно ничего не случится.

— Значимость научно-технического прогресса и его влияние на историю человечества невозможно переоценить, — продолжил я обосновывать значимость. — Ибо не только наличие дарованной Господом души отличает человека от животного, но и способность совсем иначе смотреть на окружающий нас мир. Животные воспринимают мир неизменным. Таким, какой он есть, а посему на протяжении тысяч веков, в полном соответствии с эволюционными процессами, меняются и подстраиваются под мир сами. Творец наш создал человека по своему образу и подобию, а значит создал его творцом. Благодаря Дару Его человек осознал мир вокруг огромной строительной площадкой и начал постигать установленные Господом законы. Начав с изготовления примитивных орудий труда, добычи огня и наскальных рисунков, человек научился строить дома, рубить камень и плавить метал. Каждое научное открытие, каждая толковая мысль падает в копилку общих достижений человечества, приближая нас к ответу на главный вопрос — «Зачем мы здесь?». Ответ мы получим только тогда, когда в полной мере познаем объективные законы мироздания, установленные Господом. Сейчас, на пороге XX века, перед нами открываются удивительные, захватывающие дух и вызывающие лично у меня восторг, перспективы. Еще никогда в своей долгой истории человечество не обладало таким набором фундаментальных и прикладных знаний. Античные философы в своей прозорливости чисто эмпирическим путем открыли множество удивительных вещей, но у них не было того, что есть у нас — электричества и научного базиса.

Добив подводку, я прервался на отпить водички и дав членам Академии возможность выразить свое согласие аплодисментами. Сложно дарвинизму — и в мои времена-то сложно было, поэтому я специально разграничил человека и животных, как бы сформировав «методичку», по которой надлежит работать ближайшие десятилетия. Костыль, конечно, но эволюционные процессы в «объективные законы Господа» уж как-нибудь впишем. Да, с обеих сторон — и «научной», и «религиозной» будут недовольные, но за два-три поколения новый, компромиссный подход прочно вольется в жизнь общества, потому что именно озвученный мной подход будет преподаваться в школах.

— XX век поставит перед нашей Империей в целом и Академией в частности множество доселе невиданных проблем и вопросов. В том числе — совсем иной подход к развитию Империи во всех ее проявлениях. Ключевой из них — развитие индустриально-промышленного комплекса. Правительство Империи во главе с Его Императорским Величеством при помощи умнейших людей нашей страны — в том числе многих из вас, господа — заложили хороший базис. Не могу не упомянуть и заводчиков, фабрикантов, промышленников и прочих предпринимателей, откликнувшихся на призыв государства и вложивших силы и капиталы в развитие индустриально-промышленного комплекса.

Журналюги же конспектируют, будут потом капиталисты обиженно щеки надувать — «в смысле правительство? Они что ли завод строили? Да эти дармоеды только налоги драть и могут!».

— Базис — критически важен, — продолжил я. — Однако его одного решительно недостаточно. Перед нами, всеми подданными Его Императорского Величества, стоит важнейшая задача — опираясь на имеющийся базис, провести в Империи комплексную Индустриализацию. Это — огромный труд на многие десятилетия вперед, и для этой цели необходимо реформировать многие сферы общественной жизни. В первую очередь, разумеется, образование — реформа уже подготавливается и будет не позже зимы представлена народу в полном