Книга Красное бедствие - Рита Хоффман

замка, лишить наследства, и тогда лорд Барелл точно не позволит племяннице связать с ним свою жизнь.

В зале было шумно, слуги сновали между длинных столов, накрытых белыми скатертями. Лаверн сидел на резном троне их отца и со скучающим видом разглядывал собравшихся. Рядом на каменном постаменте лежал венец Дома Багряных Вод – искусно выкованный и украшенный рубинами, он передается в их семье из поколения в поколение. Никто не помнит, кто приказал выковать его, но на каждом портрете, украшающем стены, изображены их надменные предки и их головы украшает неизменный венец.

– Брат! –Лаверн лениво улыбнулся и поманил его к себе. – Мы ждали только тебя.

Савьер медленно приблизился к нему и сказал:

– Прости, что заставил ждать.

– Думаю, все понимают, насколько тебе сложно, – с притворной жалостью произнес Лаверн. –Сядешь рядом?

Еще три ступени. Нет уж.

– Меня устроит место за общим столом. Ты позволишь?

– Как тебе угодно.

Лишив брата наслаждения лицезреть, как он карабкается по ступеням, Савьер развернулся и медленно пошел в сторону щебечущих между собой Амели и Астары.

Со стороны они казались близнецами, но их характеры такие же разные, как пламя и лед. Если Амели предпочитала конные прогулки, охоту и занятия с оружием, то Астара все свободное время проводила за шитьем и книгами. И угораздило же отца выбрать Савьеру в невесты именно Амели. Как он будет развлекать ее? Наймет шута?

– Савьер. –Амели улыбнулась ему и указала на свободное место рядом с собой. – Я надеялась, что ты присоединишься к нам.

Он сел и выпрямил ноющую ногу. Астара кротко улыбнулась и принялась шептаться с соседкой, кажется, дочерью одного из лордов Малого Дома. Странно, что Лаверн позволил прийти на церемонию не только представителям Больших Домов.

– Я рад видеть вас в этом зале! И пусть нас собрало здесь горе, мы не дадим ему омрачить церемонию! – Голос Лаверна заглушил все остальные звуки.

Музыка смолкла, все взгляды устремились к наследнику Дома Багряных Вод. В черно-бордовом костюме, с зачесанными назад волосами он выглядел настоящим лордом, которым пока не стал.

Вперед вышел Говорящий – сухой старик, обрядившийся по случаю в дорогую вышитую золотом мантию. Взяв с бархатной подушки витой венец Дома Багряных Вод, он поднял его над головой и затянул молитву Матери:

– Всепрощающая и Единая, дающая и принимающая, Великая Мать морей и рек, земель и небес, обрати свой лик на наследника Великого Дома Багряных Вод, Лаверна Второго! Даруй ему мудрость и выдержку, всели в его сердце…

Савьер прижал руку к сердцу и встал, как и все присутствующие в зале. За молитвой Матери последовала молитва Мастеру, а за ней – Жнецу. Говорящий закончил свою долгую речь и повернулся, чтобы возложить венец на голову Лаверна. Гости затаили дыхание.

Савьер не завидует брату, никогда не завидовал. Он с самого детства знал, что ему не стать наследником, и принимал это смиренно, но в момент, когда венец коснулся волос Лаверна, он почувствовал нарастающее беспокойство.

Не понимая, почему вдруг сердце начало выбивать бешеный ритм, Савьер огляделся и заметил темные фигуры в мантиях, стоящие по всему периметру зала. Если это представители Дома Убывающих Лун, то почему их так много? Почему они не заняли места за заставленными едой столами?

Савьера начало мутить. Он сжал набалдашник трости и втянул воздух сквозь сжатые зубы. Да что это с ним?

– Что ж, – Лаверн поправил венец и обратился к залу, – а теперь я хочу, чтобы каждый из вас преклонил колени!

Стук сердца заглушил возмущенные крики гостей. Савьер попытался расстегнуть верхнюю пуговицу на блузе, но потные пальцы то и дело соскальзывали. Амели повернулась к нему, и он заметил яркие пятна румянца на ее бледном лице. В ее больших синих глазах не было ничего кроме немого вопроса, а у него не было ответа на него.

С тех пор как лорды Пятнадцати Больших Домов свергли Императора Бедивира и уничтожили почти всех представителей его рода никто не преклонял колен. Эта традиция считалась унизительной долгие годы, лорды пожимают друг другу руки в знак уважения. Свергнув тирана, они поклялись на крови, что их потомкам никогда не придется вставать на колени.

– Давайте же! – Лаверн оттолкнул от себя опешившего Говорящего и взмахнул руками. – Преклоните колени и поклянитесь в верности Лаверну Второму!

– Ты сошел с ума?

Юноша из Дома Наполненных Чаш положил руку на рукоять меча и вышел вперед.

– Какое право ты имеешь требовать, чтобы мы присягнуть тебе?

– Мой господин, что вы…

Лаверн толкнул Говорящего в грудь, и старик скатился с постамента. К нему бросились слуги и помогли ему подняться. Савьер хотел было присоединиться к ним, но в зале началась давка, люди побросали свои приборы и принялись громко выражать свое недовольство.

– Как ты смеешь!

– Какое ты имеешь право?!

– Да кто ты такой?!

Болезненный спазм скрутил нутро и Савьер согнулся, пытаясь удержать рвущуюся наружу горькую желчь.

– Что он делает? – дрожащим голосом спросила Амели.

– Я не знаю, – задыхаясь, ответил Савьер. – Поверь, я понятия…

С оглушающим треском лопнули витражные окна. В зал ворвались порывы ледяного ветра, а вместе с ними тени, быстро заполонившие все пространство вокруг.

Амели закрыла голову руками, Астара завизжала. Они пригнулись, сидящая рядом девушка попыталась забраться под стол.

Савьер медленно сполз на пол и попытался разглядеть существ, мечущихся под потолком.

Тела, были похожие на человеческие, но изуродованные, коротконогие и горбатые. Из спин росли большие кожистые крылья, морды уродливые, как у летучих мышей. Они вопили и кружили над столами, задевая мощными лапами бокалы и супницы.

Савьер попытался взять себя в руки, но все происходящее казалось дурным сном. Он никак не мог поверить в то, что видел, не мог сосредоточиться на испуганном шепоте Амели, только медленно моргал, пытаясь убедить себя, что уснул на полу в комнате и все происходящее просто ему снится.

– Помогите!

Одно из существ схватило зазевавшегося мужчину, подняло к потолку и сбросило вниз. Череп бедняги раскололся с неприятным звуком, который Савьер вряд ли сможет забыть.

Началась паника. Гости ринулись к дверям, но те оказались заперты. Фигуры в мантиях пришли в движение,