Книга Этелвен Тайос - Дарелл Швайцер

усложнилась, обросла деталями и, заблистав удалыми сражениями, полночными ужасами и неуёмным дерзанием, она, будто скверно пришвартованный корабль, волочащий за собой якорь, начала медленно отплывать в царство мифов.

Между тем, в приречном городе Гарнише, в предместье которого стоял дом покойного Ойната, обнаружилась более неотложная проблема. В этом доме нашли обезглавленный труп Этелвен Тайоса, а рядом с ним — вопящую жену Ойната, Темару, впавшую в полное безумие от увиденного. Городские советники осторожно отвели её в храм, где, наряду с другими помешанными ей воздали почести, как той, кого коснулись боги — ибо таков был обычай их страны — а тело и разрубленную голову чародея, со всё ещё злорадно взирающим, похожим на кошачий, зелёным левым глазом, они похоронили в священном месте, среди самых почитаемых пращуров, распевая моления к божественным покровителям, в надежде, что вся эта накопившаяся благость заставит его тихо лежать в могиле.

Увы, всё это оказалось проделано впустую. Ночью, когда с пасмурных небес тихо моросил дождь, пока над землёй плыли призрачные туманы, каждая могила на кладбище зашевелилась и поднялись все мертвецы, от самых старых и самых ветхих остовов до Урги, любимой матери городского головы, чьи погребальные одежды ещё не покрылись плесенью. Эта неживая рать дошла, дохромала и доползла к месту, где покоился Этелвен Тайос и убрала все символы, которые поместили над ним священники — символ земли и звёзд, перевёрнутый звёздами вниз; символ молнии, поражающей аспида; символ пересохшего фонтана — и вытащили длинный серебряный меч, глубоко воткнутый в землю, дабы пронзить сердце волшебника. Потом они принялись копать своими разложившимися руками, изломанными конечностями и зубами, и даже мёртворождённые младенцы царапали землю, покуда гроб Этелвен Тайоса не обнажился полностью.

Наутро там обнаружили яму с кучей расколотых досок и след от трупов, ведущий прочь из города, через равнину, туда, где начиналась пустыня. Никто не имел желания искать конец этого следа.

Именитые горожане и правящие старейшины собрались на совет. Один из них заявил: — Господа, скоро Этелвен Тайос обрушится на нас с обновлённой яростью, если только мы поскорее не изничтожим его раз и навсегда. — Другой добавил: — Не следует сомневаться в отваге Ойната-ковроторговца или его справедливом стремлении к возмездию, но нужно признать, что до того у него не имелось предшествующего опыта в убийстве волшебников. Едва ли он годился, чтобы иметь дело с подобными Этелвен Тайосу. Одним словом, он был любителем.

На том и порешили. На сей раз послали за профессионалом.

Жил человек по прозванию Эом Сумрачный, поскольку все его деяния вершились под покровом ночи и под взором яркой луны, и обитал он за морем, в городе Кош-Ни-Хай, о коем многое написано в других местах. Там Эом держал лавку, над дверью которой качалась расписанная вывеска, изображающая человека с мечом, убивающего девятиголовое морское чудовище. Этого вполне хватало, чтобы уведомлять прохожих об его занятии, но если они хотели узнать больше, то Эома часто можно было найти сидящим под той вывеской и повествующим о своих подвигах любому, кто станет слушать. Это помогало делу, утверждал он. Молва разносила его имя, пока, в конце концов, оно не попало в нужные уши.

— Мой отец делал кувшины, — как-то поведал Эом своим слушателям. — Когда я был малышом, он заставлял меня сидеть подле него всё время, что я не спал, вращая сырую глину на гончарном круге или расписывая готовые изделия. Едва ли можно представить, какой нудной была моя жизнь. Я начал мечтать, сперва о беготне на улице и играх с другими мальчишками, навёрстывая упущенное детское веселье, а потом, став немного старше, о далёких землях и героях, которых я изображал на обожжённой глине. Я желал стать таким же отважным и прославленным, как Ганхул, который боролся с Огненным Быком на в утёсе на краю мира и, в конце концов, сбросил того зверя в бездну. До сих пор видно, как он пылает там, в закате, вековечным памятником Ганхулу. Разумеется, я стремился к более увлекательной жизни, чем лепить кувшины и, когда мой отец умер, я продал лавку, опозорив этим его память, как только смог и принялся за теперешнее занятие, о котором вам уже немало известно.

В один день, когда Эом разглагольствовал подобным образом, Камдок, его ученик явился к нему со словами: — Мастер, мы нужны. — и Эом извинился и ушёл в лавку, в комнату, что всегда оставалась запертой. Там он стал копаться в своём собрании зачарованных и наделённых силой мечей, пока не отыскал тот, что искал — громадный серебряный палаш, выкованный божеством, обитающем в самом сердце солнца. Он сверкал во тьме и излучал слабое тепло. В дополнение к мечу, Эом взял щит, изготовленный из полярного льда, стылый и неменяющийся, благодаря вырезанным на нём рунам и заключённому в центре волшебному огню. На голову он надел шлем из коралла и костей мёртвых Тритонов. Ко всему прочему Эом захватил и дварфий кинжал для Камдока, а затем, облачившись в обычные уличные плащи, они вдвоём отправились в порт, оплатили проезд на корабле и поплыли по Срединному Морю на другой край света, в конце концов добравшись до самого Птнарнира, а потом сушей направились к Гарнишу, где городские советники встретили их улыбками, распростёртыми объятиями и обещаниями золотых гор.

Эом с Камдоком шли путём Ойната, так точно, как только сумели его воссоздать по свидетельствам очевидцев, предпочитавших вообще ничего не рассказывать. На верблюжьих спинах они пересекли пустыню за Дзимом, миновав место с цветными песками, гору Облачный Пик, где более не танцевали боги и вступили в тот кошмарный лес безлистых деревьев, где ветви колыхались в безветрии и шелестели объятому ужасом Ойнату: «Смерть, смерть, смерть». Теперь же, поскольку под ветвями находилось два незваных пришельца, лес явственно выговаривал: «Смерть-смерть, смерть-смерть, смерть-смерть». Камдока это тревожило, но всякий раз, когда он бросал взгляд на непреклонно-спокойное лицо своего мастера, его страхи ненадолго отступали.

Снова оказавшись в пустыне, они наткнулись на развалившийся корабль, наполовину засыпанный песком и накренившийся, так, что реи склонившихся мачт чуть не касались земли. Ойнат тоже видел это и беседовал с капитаном этих безумцев, которые плыли, нисколько не сдвигаясь с места, убеждённые, что лишь таким противоречием смогут спастись от Этелвен Тайоса. Теперь же хлопали изодранные паруса. Тишина