Книга Второе восстание Спартака - Андрей Константинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Здравия желаю, товарищ Сталин, – сказал Кузнецов. [1]
И Жаворонков[2] сказал:
– Здравия желаю.
Сталин поднялся навстречу вошедшим. То же, с секунднойзаминкой, сделали и остальные.
– Смею надеяться, – очень серьезно сказал он, –что вы все друг с другом знакомы хотя бы заочно. Поэтому обойдемся без взаимныхприветствий и уверений в совершеннейшей почтительности. Давайте сядем и сразуперейдем к делу.
Солнце наконец скрылось за горизонтом, и кроваво-красноесвечение над горизонтом померкло, стало серым. Медленно наползали сумерки.Вот-вот поступит сигнал о необходимости спуститься в укрытие. А городпогружался в темноту, свято блюдя светомаскировку, и скоро завоют сирены, илучи прожекторов зашарят по небу…
* * *
– Товарищи, наше предложение таково, – прочистив горло,начал Кузнецов, аккуратно пристраивая по левую руку сложенную вчетверо карту.Если он и волновался, то волнения своего никак не выказывал, был собран иделовит.
Берия едва заметно улыбнулся: Кузнецов ему положительнонравился.
– И основано это предложение на трех, так сказать,неоспоримых фактах, – продолжал нарком ВМФ. – Первое: боевой дух вармии и на флоте практически сломлен. Мы отступаем по всем фронтам, снабжение исвязь нарушены почти повсеместно, фашист прет напролом, как на маневрах. И вближайшее время перейти в контрнаступление, думаю, нам вряд ли удастся.
Он замолчал и посмотрел на Сталина. Глаза в глаза. Вкабинете повисла нехорошая тишина.
– Продолжайте, пожалуйста, товарищ адмирал, – произнесСталин равнодушным голосом. Слишком равнодушным.
– Я просто констатирую факты, – ничуть не оправдываясь,сказал нарком. И ничуть не тушуясь. – Вот факт второй: противник ужесовершает налеты на нашу столицу. Почти каждую ночь. Наши силы ПВО с атакамипока справляются, но, полагаю, излишне говорить о том, как эти налетысказываются на умонастроении советских людей. Так что ситуация угрожающая,товарищи... И факт номер три: герр Геббельс трубит на всех углах по всейЕвропе, что военная авиация СССР уничтожена на корню, до последнего самолета.
Шапошников открыл было рот, чтобы возразить, но передумал.
– Так утверждает Геббельс, – напомнил Кузнецов. –А немецкий солдат привык верить, что ему говорят вышестоящие, так сказать,инстанции.
– Что вы предлагаете конкретно? – нетерпеливо спросилБерия и сцепил пальцы в замок.
Кузнецов выдержал театральную паузу и буднично ответил:
– Бомбить Берлин.
– Не понял?! – Шапошников подался вперед.
– Я предлагаю, – спокойно повторил Кузнецов, –совершить ответный авиационный налет на столицу Германии. И произвестибомбометание в самом центре вражеского логова. И в самое ближайшее время.
Вновь воцарилась тишина.
– Эвона на что замахнулись... – Берия снял пенсне,очень тщательно протер стеклышки платком с полосками по кайме.
Сталин хранил молчание и был неподвижен, как памятник самомусебе, лишь переводил тяжелый взгляд с одного на другого.
– С военной точки зрения операция особо важного значения неимеет, – продолжал Кузнецов. – Однако с точки зренияидеологической...
– Это ясно, – перебил Берия, вновь водружая пенсне нанос. – И вы утверждаете, что сия акция... э-э... выполнима?
– Разрешите...
Кузнецов развернул карту – это оказалась карта Балтийскогоморя, – разложил на столе и ответил:
– Я говорил с Алафузовым,[3] а онпрофессионал крепкий, мы несколько раз все просчитали, проверили и взвесили,посоветовались со специалистами... Да, это рискованно, опасно, но... шанс науспех, безусловно, есть. И шанс немаленький... Может быть, лучше СеменФедорович обрисует положение вещей?
Командующий ВВС ВМФ привстал, склонился над картой. Отнеприметной точки на карте до Берлина протянулась жирная, уверенная карандашнаяпрямая.
– Если стартовать с ленинградских аэродромов, то самолетыдотянут только до Либавы. Но вот тут, – Жаворонков ткнул пальцем висходную точку на карте, – в Рижском заливе есть остров Эзель.[4]От него до Берлина примерно девятьсот километров. И при максимальном загрузетоплива в три тысячи килограммов наши самолеты смогут долететь до Берлина ивернуться обратно... Правда, при почти пустых баках...
– Лететь надо будет по прямой, – добавилКузнецов, – над морем, отбомбиться и немедленно назад. Ни малейшегопромедления. Пятнадцать-двадцать минут задержки, и до острова уже недотянуть – не то что не зайти на второй круг, а садиться придется по тусторону фронта, на территории, оккупированной противником...
Сталин все еще молчал.
– Черт подери, красиво! – шумно выдохнулШапошников. – А что ПВО немцев? Вокруг Берлина зениток, как блох набарбоске...
– Но ведь советская авиация полностью уничтожена, не правдали? – улыбнулся Кузнецов. – Самолетов-то у нас нет ни одного... Идаже вы, товарищ генерал, поначалу были удивлены нашим планом. А фрицам ив голову не придет, что русские отважились на такую наглость.
– Лететь придется на предельной высоте, это тысяч восемьметров, – уверенно сказал Жаворонков. – Прожекторы не достанут. Аесли и достанут, то никто с земли не разглядит тип бомбардировщиков. И еще.Придется идти без сопровождения истребителей.
– Почему?
– Топлива не хватит даже на билет в один конец... Мыпланируем сначала провести разведку погоды, потом разведку зенитной обороныгорода. И только после этого начать операцию.
– А кстати, самолеты какого типа? – спросил Берия.
– «ДБ-3»[5]. Или «ДБ-3ф», –незамедлительно ответил Жаворонков. – Наиболее подходящие для такойоперации. Три звена по пять самолетов, итого пятнадцать машин. У меня есть всерасчеты по исходникам...
– После. Я знаю, что такое дальние бомбардировщики. Запасбомб?
– Максимум семьсот пятьдесят килограммов на самолет. Но... ябы посоветовал загрузить по две двухсотпятидесятикилограммовых бомбы. Или поодной пятисотке.