Книга Второе восстание Спартака - Андрей Константинов

– Нет, Лаврентий... Мы не будем отвечать ничего. Отвечать навымысел и клевету – это все равно, что допустить, будто все эти измышленияимеют под собой какую-то почву...

– Так точно, товарищ Сталин!

И снова в кабинете разлилась тишина. Через некоторое времяСталин тяжело поднялся, подошел к Берии очень близко, заглянул в глаза и оченьтихо сказал:

– Лаврентий... Я тут полистал труды римских историков.Знаешь, а ведь тело того Спартака – первого... оно тоже не было обнаружено...Его не предали публичной казни и голову на шесте торжественно не доставили вРим... Не нашли... Предполагают, что изрубили на куски в последней битве... Кактебе такие совпадения, Лаврентий?

Сталин взял Берию за плечо, надавил, усаживая на стул, и тотпонял, что гроза миновала, не начавшись.

Уже более бодрым голосом, после глубокого вздоха ЛаврентийПавлович ответил:

– Большевики не верят в совпадения, Коба... И я не верю. Нодаже если бы верил, то это совпадение говорило бы нам о том, что империя –всегда сильнее.

Сталин, двинувшись было к окну, остановился и поморщился:

– Мы не империалисты, Лаврентий.

– Ну, это я образно, товарищ Сталин! – начал былопривставать Берия, но вождь остановил его коротким взмахом трубки:

– Империи сильнее, когда они сильны, Лаврентий... Римскаяимперия все-таки пала, хотя Спартак и проиграл...

Тон, которым была произнесена последняя фраза, был такимстранным, что Берии на мгновение вдруг стало знобко. Ему вдруг почудилась винтонации Вождя какая-то безнадежность, чуть ли не обреченность. Это былонастолько невероятным, что Лаврентий Павлович едва не воскликнул: «Коба, что стобой?»

Однако уже через секунду Берия увидел того Сталина, которогопривык видеть, – жесткого, полного опасной внутренней силы.

– Лаврентий... Скажи, а что предпринято в отношении тех, ктодопустил на важную руководящую должность в лагере этого офицера-изменника?

Берия уверенно кивнул и отрапортовал:

– Все его прежние руководители арестованы и уже даютпоказания! – Он помолчал и добавил уже чуть более тихо и доверительно, таксказать, «по-человечески»: – Такого больше не повторится, Коба...

Сталин усмехнулся:

– Это хорошо. Значит, «третьего восстания Спартака» намможно не опасаться? Третье ведь опаснее первого и второго. Бог, как говорят,троицу любит.

Сталин уже шутил, и Берия тоже улыбнулся, повторив уверенно:

– Это больше не повторится, Коба...

* * *

Берии не удалось сдержать слово. С 1946 по 1954 годзаключенные в лагерях регулярно поднимали восстания в разных концах советскойимперии.

Однако Берии удалось сделать другое – об этих восстанияхмало кто узнавал.

Что же касается так называемого «Второго восстанияСпартака», то по личному распоряжению Лаврентия Павловича все документальныесвидетельства этой трагедии были уничтожены. Точнее – почти все.

Даже власти Берии не хватило, чтобы уничтожить все до конца.Да и ничьей бы власти не хватило. Даже от сгинувших бесследно и безвестно –всегда хоть что-нибудь да остается. Когда нет документов, остается человеческаяпамять. Когда притупляется и она, когда забываются истинные имена и точные датысобытий, остается легенда...

Январь 2006 года