Книга Овен - Алексей Леонидович Решетов

В аду их много больше —

Отправь туда мя, Боже.

22 февраля 1998

«Любимая, зачем весь день…»

Любимая, зачем весь день

Ты ходишь хмурая, как тень?

Давай на бревнах посидим,

Давай на звезды поглядим.

Они за все прощают нас,

Не сердятся, не прячут глаз.

А если падают к ногам —

Они желают счастья нам.

1999

«Постоянно у вороны…»

Постоянно y вороны

Вид печальный, похоронный.

В белом платьице она

Непривычна и смешна.

1999

«Сбросили снежные шапки дома…»

Сбросили снежные шапки дома,

Плачут сосульки — уходит зима.

Что ж они плачут? Во время весны

Все ликовать и смеяться должны.

1999

«Всюду снег еще и лед…»

Всюду снег еще и лед,

А подснежник уж цветет,

Он не маменькин сынок —

Он отчаянный цветок!

1999

«Солнечные зайчики на траве лежат…»

Солнечные зайчики на траве лежат,

А над ними бабочки весело кружат,

— Поднимайтесь, зайчики, вместе полетим,

Из цветочной чашечки меду поедим.

1999

«Кем я был до появленья…»

Кем я был до появленья

Своего на белый свет?

Пылью? Облаком? Растеньем?

Есть вопрос. Ответа нет.

Неужели — вихрем пыли,

Вроде дыма без огня?

И прохожие молили

Их избавить от меня?

Неужели был растеньем,

Тем исчадьем сатаны,

Чьи соцветья и коренья

Отравителям нужны?

Или, светлой силой создан,

Легким облачком я был,

И ни солнышко, ни звезды

Ни на миг не заслонил?

18 января 2000

«Хлеб молоком запиваю…»

Хлеб молоком запиваю.

Плачу, читая «Муму».

Сколько мне лет — забываю.

Кто я такой — не пойму.

Раз уже в детство вернуться

Я так нечаянно смог,

Где мое синее блюдце?

Где мой любимый свисток?

Где моя бабушка Оля?

Где моя бедная мать?

Нет, из подземной неволи

Мне их сюда не зазвать!

В мире чудес не бывает.

Есть лишь бесхитростный бред,

Ежели кто-то впадает

В детство на старости лет.

10 февраля 2000

«Бабочка петь не умеет…»

Бабочка петь не умеет.

Может, умеет она,

Только от счастья немеет —

Так в этот мир влюблена.

13 февраля 2000

«Быть может, «поехала крыша…»

Быть может, «поехала крыша»,

Быть может, портвейн виноват,

Но только я ясно услышал

Твой голос, мой умерший брат.

Ты мне говорил, что не надо

Смиренно сдаваться судьбе.

Что это такая отрада —

Отыскивать силы в себе.

Прекрасно с любимой общенье,

Прекрасны и дождик и снег.

До самого развеществленья

Не вправе роптать человек.

18 февраля 2000

(18 февраля 1960 — день кремации брата)

«Не хочу, чтоб жизнь закончилась…»

Не хочу, чтоб жизнь закончилась

Вдруг, однажды, просто так.

Чтобы тело жалко скорчилось,

Сдвинув с места свой тюфяк.

Написать строку бессмертную,

Целовать подругу всласть

И, пройдя по снегу первому,

Неожиданно упасть.

18 февраля 2000

«Есть чернила, есть бумага…»

Есть чернила, есть бумага,

Есть перо и есть свеча,

Но еще нужна отвага,

Чтоб стихи свои начать.

Есть уютная каморка,

Есть ночная тишина,

Есть заварка, есть махорка,

Но еще душа нужна.

Ни стремленье, ни старанье

В ходе дела твоего

Без любви и состраданья

Не решают ничего.

23 февраля 2000

«Хранительница очага…»

Хранительница очага,

Продлительница рода,

Не оставляй меня, пока

Такая непогода.

Ведь для меня, для старика,

Страшней, чем смерть, свобода.

23 февраля 2000

«Как у нас в миру лесном…»

Как у нас в миру лесном

Все уснуло крепким сном.

Лишь один медведь-шатун

Бродит между снежных дюн.

Он в медведицу влюблен,

Но, увы, не в местную.

Любит этот балабон

Звездную, небесную.

23 февраля 2000

«Безволосый и беззубый…»

Безволосый и беззубый,

Словно сказочный урод,

Я встречаю самый любый,

Самый милый Новый год.

Никого со мною нету —

Все уже лежат в земле.

Все уже за речку Лету

Переправились во мгле.

Над одним растет рябина,

Над другим шумит сосна.

У кого забыто имя —

Не подскажет тишина.

Собирайтесь в гости тени,

Сбросьте с плеч гнилой венок.

Выпьем водки, станем теми,

Кем мы были в давний срок.

И тихонько разойдемся,

Чтобы мертвым и живым

Не мешать под красным солнцем

Пребыванием своим.

27 февраля 2000

«Новый век еще щенок…»

Мне на плечи кидается век-волкодав…