Книга Мангазейский подьячий - Константин Константинович Костин

встретили во время разведывательного подхода, во дворе могут встретиться и медведи. И не все из них любят пирожки с капустой. Возможно, они предпочитаются с капустой незваных гостей. Можно и без капусты.

Ну, допустим, ты смог не побеспокоить зверье и дойти до стен Дома. И? Двери на ночь закрывают изнутри на засовы, да и на них наверняка навешаны неприятные сюрпризы. Окна? Окна в Доме — узкие щели, похожие на бойницы, кошка пролезет, человек — нет. Трубы? Скосплеить Санту? Хм…

Я посмотрел на крышу дома, на дымовые столбы, тянущиеся от труб. Мда. Копченый Санта получится…

Взгляд опустился чуть ниже, на крышу, чешуйчатую, крытую лемехом — деревянной черепицей. Влезть наверх, осторожно снять часть черепичин, пробраться в получившуюся дыру… Это надо обдумать…

Но и с проникновением внутрь проблемы не заканчиваются.

Я понятия не имею, что там, внутри, куда идти, как. Вернее, куда идти — я знаю, вниз, в подполье, к Источнику. Но — как? Не зная внутренностей дома, ты практически со стопроцентной вероятностью наткнешься на хозяев. Что чревато неприятными сюрпризами. Стрельцы, чародейные холопы, боярский сын, и, как вишенка на этом тортике — боярыня Морозова. Обладательница могущественных Слов. Пусть даже ее боярское Повеление на меня не подействует — я уверен, что боярыня и без него сумеет скрутить меня, даже не особенно вспотев.

Хотя — нет. Вишенкой здесь будет не боярыня, а неизвестная блондиночка. Потому что неизвестность — всегда опасна. Возможно, конечно, что это просто-напросто любовница Алексея Антонова, среднего сына, и опасности от нее — никакой. Может. Но я нутром чую — эта девочка крайне опасна. А так, как я не знаю, в чем ее опасность — она вдвойне опасна.

Проникновение в Дом — это еще туториал, а вот эта девочка — финальный босс.

И сейв-лоадом тут не пройдешь…

* * *

За этими размышлениями я, наконец, добрался до Мангазеи и зашагал по дощатым мостовым, раскланиваясь со знакомыми, то есть попросту со всеми.

— Будь здоров, Варфоломеюшка!

— Здорова будь, Олюшка!

Это мне подмигнула та самая портовая девица, что смущала меня в первые дни моего пребывания в Мангазее, своими длинными ногами в разрезе сарафана. Теперь мы с ней познакомились… нет, не ТАК! Просто познакомились. Вполне себе нормальная девушка. Ну а то, что зарабатывает на жизнь таким способом… Каждый крутится, как может.

— Добрый день, мистер Крауч.

— Добрый день, мистер Грин.

Это наш сосед, английский торговец, вернее — представитель торгового дома, прибывший в Мангазею за сибирскими мехами. Тоже неплохой мужик, мы с ним уже выпили по кружке пива.

— Привет, Бартоломью.

— Привет, Джозеф.

А это — мой первый английский знакомый, Джозеф Фокс. Помните, мы с ним и поболтали, и выпили, и в церковь рода Осетровских ходили. Общение у нас практически дружеское. Но…

Мутный он тип какой-то. Вот я, например — простой английский парень, который ищет слонов в Сибири. А что ищет Джозеф… Бог его знает. Не торговец, не купец, не мастеровой… Живет в городе, с людьми разговаривает, но ничем больше не занимается. Даже на охоту не ходит. Сказал бы, что шпион — так что тут шпионить? Сказал бы, что хочет на службу устроиться — так на Руси это не так-то и просто. Это при Петре Первом и дальше можно было прийти, сказать «Бонжур, хэллоу, гутен таг, я есть хотеть служить России» — и тебя тут же примут на службу. На Руси же человека с улицы — даже русского, не говоря уж об иностранце — на царскую службу не возьмут никогда. Только по рекомендациям, можно сказать — по блату. Если бы не отец-губной староста — фиг бы Викентию, а не должность подьячего.

В общем, Джозеф — непонятный. А помните, что я сказал? Непонятный — значит, опасный. Я, правда, о неизвестности говорил, но суть та же. Тем более, замечал я за ним такие, задумчивые взгляды, бросаемые в мою сторону. Уж не просек ли он, что я — не тот, за кого себя выдаю?

Вот так мы с Джозефом, мирно болтая и подозревая друг друга во лжи, дошли до моего дома.

* * *

— Ну что, Викешенька, как сходил? Получилось, или нет? — выглянула Настя. В нежно-голубом сарафанчике и кокошнике такой же расцветки она до крайности напоминала Снегурочку.

Я бросил на крючок на стене меховой колпак — широкополая шляпа, это, конечно, круто, но уши в тепле гораздо круче — и развел руками.

— Ну и ладно, — махнула рукой тетя, — Мой руки, садись кушать.

В Мангазее, как городе, близком к морю — к океану, конечно, Северному Ледовитому, но его здесь называют Нарземским морем — было полно морской рыбы: навага, сайда, нельма, омуль, муксун, ряпушка… Тоже понятия не имеете, что это за рыбы такие? Я тоже не знаю, но очень вкусные. Я вообще люблю рыбу, так что здесь отрываюсь, речная и озерная мне несколько поднадоели. Правда, мои девчонки кривятся, им рыба не нравится. Ну, я не заставляю, а тетя Анфия стряпает разные блюда, так что голодным — или невкусно поевшим — из-за ее стола никто не встанет.

— А как в дом Морозовых попасть — придумал? — наклонила голову Настя и утащила у меня из тарелки кусок рыбки. Тетя с умилением смотрела на нас.

— Не…эт, — чуть не поперхнулся я. Я больше всего боялся, что девчонки однажды решат прекратить соперничество и дружно подтолкнуть меня к какой-то одной. Я ж не вырвусь из их лапок! И, хотя я их всех люблю, но быть осчастливленным насильно как-то не хочется.

— А мы, кажется, придумали…

Я уже не слушал, задумавшись.

Слышали такое выражение: «Когда у тебя в руках молоток — все вокруг кажется гвоздями»? Имеется в виду, что ты стараешься решать задачи тем способом, которым привык. Вот и я: нас в Приказе учили разнообразным способом, как проникнуть в чужой дом — если не владеешь воровскими приемами, то как ты будешь ловить воров? — вот я, по привычке, и планирую именно воровской, скрытный способ добраться до Источника. Но, ведь, как говорят американцы: «Содрать шкуру с кошки можно разными способами». Как в той старой комедии: «Напоить, усыпить, оглушить…».

Нет, штурм, к примеру, я не потяну, даже с моими девчонками…

Так. Стоп. Что?

— Что вы придумали? — осторожно поинтересовался я.

— Как попасть в дом.

Они — придумали. Мне уже…

А