Книга Опасная ложь - Юлия Гетта

— Этот вариант оскорбителен, — чеканю слова, вновь потеряв контроль над своими эмоциями. Кажется, в моем голосе слишком много презрения и гнева. Надо держать себя в руках.

— Неужели? — Баженов удивленно вскидывает брови и усмехается.

— Представьте себе! — зло отвечаю я, сложив руки на груди крест-накрест.

— Что ж, виноват. Я и представить себе не мог, что для тебя это так.

— Вы снова пытаетесь меня оскорбить?

— Ну что ты. Напротив. В качестве извинений теперь уже я готов угостить тебя ужином, — он делает знак рукой, подзывая официантку. — Принесите, пожалуйста, девушке меню.

Наверное, еще никогда в жизни мне не хотелось так сильно кого-то послать. Но помня о своей цели, я держусь, и даже пытаюсь ему улыбнуться. Выходит, правда, довольно натянуто, но сейчас на большее я не способна.

«Откажись. Только вежливо! Придумай какую-нибудь вескую причину. Кажется, он заинтересовался тобой, но ты не должна достаться ему слишком легко»

Наверное, впервые за все наше знакомство с Жанной, мне так сильно хочется довериться её опыту.

— Благодарю вас за столь щедрое предложение, но… — демонстративно бросаю взгляд на свои наручные часы, и неестественная улыбка на моих губах становится шире. — К сожалению, вынуждена откланяться. Я обещала навестить свою бабулю в восемь. Не хочу заставлять её ждать.

«Какую еще бабулю?! — раздраженно шипит наушник. — Алена, мы ведь договаривались, во всем и всегда придерживаться нашей легенды!»

Ну что поделаешь, не могу я выдумывать вранье на ходу так быстро.

— Бабуля — это святое, — задумчиво произносит Баженов, продолжая с интересом разглядывать мое лицо.

— В таком случае, всего доброго, джентльмены, — поднимаюсь со стула, и, не дожидаясь ответных слов прощания, собираюсь изящно уйти в закат.

— Как тебя зовут? — лениво интересуется Баженов, и я замираю на месте.

— Алена.

Он молчит ровно две секунды, глядя на меня в упор, после чего без тени улыбки произносит:

— Мой тебе совет, Алена. Лучше на глаза мне больше не попадайся.



2

В двух кварталах от станции метро Кропоткинская меня поджидает черный Кадиллак Эскалейд с наглухо тонированными окнами. Мечущиеся по лобовому стеклу дворники автомобиля не справляются с мощными потоками воды — дождь барабанит по капоту и крыше так же неистово, как и по моему огромному черному зонту, что надежно укрывает не только от непогоды, но и от посторонних глаз. Я уверенно иду к машине, и едва приближаюсь на расстояние нескольких метров, как дверь со стороны водительского сидения открывается, и из нее появляется мужчина в черном костюме, с таким же черным как у меня зонтом. Он поспешно обходит автомобиль и услужливо распахивает передо мной заднюю пассажирскую дверь. Я опускаюсь на мягкое сидение в тепло роскошного кожаного салона, на ходу сворачивая зонт. Дверь вслед за мной захлопывается, но водитель не спешит занять свое место за рулем, остается стоять возле машины, не смотря на яростный ливень, беспощадно полосующий его зонт. По сложившейся традиции он оставляет меня наедине со своим боссом, потому что наш разговор не терпит лишних ушей.

Захаров сидит тут же, на заднем сидении, рядом со мной. Он как всегда спокоен и невозмутим, на губах застыла мягкая располагающая улыбка. Ловлю себя на мысли, что непроизвольно сравниваю его внешность с обликом Баженова. Несмотря на примерно один и тот же типаж и возраст, Захаров воспринимается мною совершенно иначе. У него тоже спортивная подтянутая фигура, правильные черты лица, выразительные карие глаза, цепкий, внимательный взгляд. Роскошный деловой костюм, наверняка пошитый по индивидуальному заказу, наручные часы Patek Philippe, аккуратная короткая стрижка. Весь его облик буквально пропитан пафосом мира больших денег, но, как ни странно, в нем это не раздражает меня так сильно, как в Баженове, или ком угодно другом. Даже не смотря на то, что я никогда не испытывала к Захарову особой любви, сейчас я радуюсь каждой нашей встрече. Он единственный близкий человек, оставшийся у меня в этом городе.

— Здравствуй, Алена, — произносит он с мягкой улыбкой и наклоняется, чтобы поцеловать в щеку, окутав терпким ароматом известного мужского парфюма. — Ты как?

— Здравствуйте, Роман Евгеньевич, — хочу улыбнуться ему в ответ, но сделать это искренне не получается, а фальшивые эмоции я лучше приберегу для кое-кого другого. — Я в норме.

— Как идут дела с Баженовым? — улыбка исчезает с лица моего собеседника, сменяясь сосредоточенным выражением. За что уважаю этого мужчину, так это за то, что быстро переходит к делу, и не склонен тратить время на пустые разговоры.

— Знакомство состоялось, но не так, как мы планировали, — со вздохом признаюсь ему в своем провале, потирая переносицу. — Он, кажется, сразу догадался о моей заинтересованности в этом знакомстве. Наверное, я плохая актриса.

— Он просто очень проницательный, я тебя предупреждал.

— Да, я помню. Но Жанна считает, что еще не все потеряно. Она говорит, что можно поправить ситуацию, если найти подходящего человека, который сможет меня ему представить. Может, вы сможете помочь в этом?

— Попробую, — с готовностью кивает Захаров. — Но он не узнал тебя?

— Нет. Не похоже было, — уверенно кручу головой я, вспоминая насмешливое предложение Баженова сделать ему минет. — Точно нет.

— Это хорошо, — медленно произносит Захаров, скользя по мне задумчивым взглядом. — Ты и правда совсем другой стала. С той смешной большеглазой девчонкой, которую я помню, почти ничего общего. Разве что глаза. Такие же огромные. Но, поверь, я сам бы тебя ни за что не узнал тогда на похоронах, если бы ты ко мне не подошла.

— Зато я вас сразу узнала, — мои губы сами собой дернулись в подобии улыбки, а ладони, покоящиеся на сидении, непроизвольно сжались в кулаки. — И его тоже.

Захаров переводит взгляд на мое лицо и несколько секунд пристально смотрит в глаза.

— Еще не поздно передумать, Алена.

— Вы ведь знаете, что я не передумаю, — холодно произношу я, без усилий удерживая его тяжелый взгляд.

— Пойми, твой отец был мне как брат. И теперь, когда его не стало, я чувствую себя ответственным за тебя.

— Это мое решение, Роман Евгеньевич. С вашей помощью или без нее, я доведу дело до конца. Но все же без вас мне будет гораздо сложнее, поэтому, прошу, не нужно сейчас включать заднюю.

— Как скажешь, — лицо Захарова превращается в холодную маску, а взгляд устремляется прямо перед собой. — У нас с тобой общая цель, и, разумеется, я помогу тебе, Алена. Включать заднюю, как ты выразилась, не в моих правилах.

— Спасибо, — тихо произношу я, опуская взгляд на свои колени. Горло дерет от дикого желания разрыдаться, но я держу себя изо всех сил. Я должна быть сильной.