Книга Ключ к счастью - Джейн Фэйзер

Оуэн кивнул и потер рукой гладко выбритый подбородок.

— Всем этим вы хотите сказать, сэр, что плоды почти созрели и их можно срывать?

Посланник снова усмехнулся, на этот раз весело.

— Не припомню, мой друг, чтобы вы когда‑нибудь терпели поражение в роли сборщика плодов, — галантно произнес он.

И опять Оуэн не вернул ему улыбки.

— Я делал это исключительно в интересах своей страны, — сказал он, и было непонятно, вложил ли он в эти слова хоть какую‑то долю иронии.

Фраза прозвучала чересчур серьезно, что вполне могло быть объяснимо тем, что, хотя личная жизнь Оуэна д'Арси была для всех почти закрытой книгой (или стала ею после того, что произошло с его женой), посланник все же знал, что этот красивый мужчина ведет, по существу, жизнь монаха (если не считать тех случаев, когда по воле обстоятельств был вынужден играть роль соблазнителя. И, надо сказать, достаточно успешно).

— О, конечно, — поспешил согласиться Ноэль.

— Она хотя бы недурна собой? — лениво спросил Оуэн. — Странное имя. Оно настоящее?

— Ее полное имя Пенелопа. Но я ни разу не слышал, чтобы кто‑нибудь называл ее иначе, нежели Пен. Даже принцесса Мария. Это домашнее имя, оно срослось с ней… Насчет внешности… Думаю, вы найдете ее привлекательной. Красавицей я бы ее не назвал, пет… Но что‑то в ней, пожалуй, имеется… — Было очевидно, что описание внешности затруднительно для посланника. Более решительно он добавил:

— Что я знаю точно, она среднего роста, не толста, но и не худа.

— Звучит не слишком заманчиво, — уточнил Оуэн. — А что вы знаете о ее характере?

Ноэль дернул себя за темную ухоженную бородку.

— Она… она довольно скрытная.

Оуэн не сдержал короткого смешка.

— Я‑то надеялся, что вы поведаете мне о ее тайных страстях. Посланник не оценил шутки и только развел руками.

— Могу лишь сказать, она тяжело перенесла смерть мужа и ребенка. Да и любой на ее месте…

Оуэн кивнул головой, вполне соглашаясь, и потянулся за своими перчатками, лежавшими на столе. Не надевая их, прошел к двери, где висел его плотный, тяжелый плащ. Накинув его на плечи, он повернулся к хозяину:

— Что ж, считайте, я получил задание, Ноэль. Думаю, смогу его выполнить и пополнить наши сведения о многих важных вещах. Прощайте.

Дверь за ним захлопнулась. Посланник поднес кубок с вином ко рту. «Конечно, мой друг, ты выполнишь эту маленькую миссию, как и все прочие. Так же успешно. Не сомневаюсь в этом. Господь создал тебя для подобных богоугодных дел. Если, разумеется, считать их богоугодными…»

Он приблизился к окну, увидел, как Оуэн д'Арси в черном плаще с капюшоном на голове выходит из подъезда в сопровождении пажа. Остановившись, Оуэн быстро осмотрелся вокруг — движение, вполне понятное для того, кто смотрел на него сейчас из‑за стекла. Какой же лазутчик, шпион, разведчик, тайный агент — называйте как хотите — сделает хотя бы один шаг без того, чтобы не оценить, предварительно и молниеносно не осмыслить ситуацию?..

Оуэн уже быстро шагал в сторону гостиницы «Савой» на Стренде и вскоре стал неразличим в завихрениях снега.

Антуан де Ноэль улыбнулся при мысли, что Оуэн д'Арси может вдруг потерпеть неудачу в деле соблазнения очередной жертвы, имя которой Пен Брайанстон. Но конечно, этого не случится, и тайное досье французского посланника обязательно пополнится важнейшими материалами, добытыми на пуховых перинах в тишине спальни. Содержащими сведения не только о секретных планах принцессы Марии и ее кузена Карла V, властелина Священной Римской империи, но и о внутри британских интригах, затеваемых двумя главными герцогскими домами — Нортумберлендов и Суффолков.

Большой зал лондонской резиденции Брайанстонов на берегу Темзы, неподалеку от Вестминстера, был переполнен. Пен стояла на галерее, глядя вниз, где на фоне дорогих шелков, бархата и камчатных тканей под ярким светом свисающих с потолка люстр сверкали и переливались драгоценности. Отсюда, сверху, все это похоже на гигантский морской вал, который то вздымается, то опадает под ослепительными лучами солнца. Голоса были неразличимы — сплошной гул, временами заглушавший приятную мелодичную музыку, доносящуюся с галереи менестрелей.

Невыносимо жарко было там, где сейчас находилась Пен. Жарко и душно из‑за огромных горящих каминов и несусветного количества свечей в канделябрах и люстрах. Зноем веяло и от разгоряченных людей в плотных одеждах. Пен то и дело отирала лоб вышитым платком, она задыхалась.

Зато отсюда было удобнее наблюдать за гостями и за свекровью, вдовствующей графиней Брайанстон, которая пребывала сейчас в дальнем конце зала среди тех, кто окружал принцессу Марию, и, судя по всему, не собиралась оставлять этот круг и подниматься на галерею. Но если бы у нее и появилось по какой‑либо причине подобное намерение, ей понадобилось бы не менее четверти часа, чтобы протиснуться сквозь толпу в зале и подняться по лестнице.

А значит, в распоряжении Пен по крайней мере пятнадцать минут. Она стала искать глазами своего деверя Майлза и его супругу. Они не представляли для нее особой угрозы, но все же лучше было знать, где они находятся. Она слегка наклонилась над перилами галереи, и в этот момент чьи‑то руки сзади закрыли ей глаза.

Она вздрогнула от неожиданности, хотя догадывалась, кто осмелился это сделать, и, радостно вскрикнув, обернулась.

— Робин! Ты напугал меня!

— Вовсе нет. Ты узнала меня раньше, чем я сделал это. На нее с улыбкой смотрел ее сводный брат. Его радостно блестевшие голубые глаза без слов говорили о том, как он рад ее видеть. Он был коренаст и не очень высок, с огромной копной каштанового оттенка волос, на которых чудом держался бархатный головной убор. Одежда на нем была дорогая, но сидела неряшливо, как‑то кособоко. Пен машинально протянула руку к его груди, чтобы поправить камзол, и зацепилась за какую‑то брошь, небрежно свисавшую на ленте с его шеи.

— Где ты пропадал? — спросила она, звучно целуя его. — Не видела тебя несколько недель.

— О, там и сям, — ответил он вскользь. — Во всяком случае, вдали от Лондона.

Пен с подозрением посмотрела на него, почуяв: он определенно что‑то скрывает. Собственно, и до этого он не был расположен распространяться о своих отлучках, но сейчас смутная мысль, которую она не могла додумать до конца, мелькнула у нее, и захотелось проверить. Многие месяцы, если не годы, проведенные при королевском дворе, научили ее не слишком верить глазам и ушам своим.

Все же она спросила безразличным тоном:

— Ты ездил по делам герцога?

Ответом с его стороны было молчаливое пожатие плечами.

— А что ты делаешь одна тут на галерее? — сразу переменил он тему и тоже перегнулся через перила.

Пен попыталась проследить за его взглядом и увидела, что ее свекровь по‑прежнему не отходит от принцессы, а Майлз Брайанстон и его жена, отдуваясь от жары, уселись возле одной из стен зала за карточный столик. До конца вечера они уже не встанут оттуда.