Книга Побег - Бекс Хоган

Я не видела капитана, наказывающего непослушного матроса. Я видела, как мой отец убивает безоружного человека. И расплакалась.

Такая реакция была ошибкой. Отец рассердился на меня за то, что я его разочаровала и унизила. Последовали наказания, худшим из которых была уборка засохшего месива, оставшегося после того, как труп сбросили в воду. Кто же знал, что платье может впитать в себя столько от другого человека?

Возможно, именно поэтому воспоминание так живо. Стоя на той же части палубы, я могу точно определить, где лежала и пропитывала собой корабль та улика, хотя глазом уже ничего нельзя увидеть. Мне было велено чистить и скрести до тех пор, пока не исчезнет последнее кровавое пятнышко, однако шрам на платье остался навсегда. Металлический запах по-прежнему тревожит мое обоняние, и я стараюсь отойти подальше, надеясь оставить прошлое в прошлом. К тому же с того дня я видела немало смертей. Даже слишком много.

Я смотрю вниз, на ледяную черную воду, могилу бессчетных моряков, и думаю, с какой стати кто-то предпочитает беспокойные волны неподвижности суши.

Корабль моего отца, «Месть девы», легко вспарывает воду – безмолвный хищник, которого боятся все Восточные острова. Предательские моря его не тревожат, однако я видела, что происходит с теми, кого штормы застают на кораблях поменьше, и знаю, что океан так же опасен, как любой наемный убийца. В глубинах его рыщет целая армия жестоких головорезов, укрытых тьмой и готовых напасть при малейшей возможности. Морезвери склонны во всем видеть добычу, включая людей, и не одно судно было проглочено гигантскими змееакулами.

Одно из моих самых ранних воспоминаний – это кружение в воде, которая сплетает мне руки и заполняет легкие. Ее тяжесть. Невыносимая, тяжкая темнота. Я не помню, ни как упала туда, ни кто меня выловил, но я помню тот страх, будто это произошло вчера. Когда же пытаюсь забыть, сны мне напоминают.

Если «Дева» – моя тюрьма, то океан – мой надзиратель.

Подобные ощущения для любой Змеи немыслимы. Тем более для меня, дочери Гадюки. Боязнь воды?! Это мой величайший позор и полнейший провал. Меня вообще-то для этого произвели на свет.

Хочется мне того или нет.

2

Я вонзаю ногти в угрожающее занозами дерево поручня, надеясь причинить боль кораблю, чтобы он страдал вместе со мной.

Меня успокаивает только то, что в мои семнадцать я официально еще не состою в рядах Змей и не должна оказывать какие-либо услуги своему отцу и королю. Однако до восемнадцатого дня рождения осталось всего несколько недель, и, как только я стану совершеннолетней, меня ждет Посвящение, когда я вынуждена буду пройти через серию испытаний, прежде чем займу место рядом с отцом. Я стану наемным убийцей в королевской комиссии, точно так же, как остальные пятьдесят членов его команды, – все до одного специалисты по части душегубства.

Я бы рассмеялась, если бы это не было страшной правдой.

И дело не в том, что я не ценю важности Гадюки и его людей. Ценю. Много веков назад король Востока создал первого Гадюку и поставил его во главе королевского флота на защиту Двенадцати островов от угрозы со стороны Большой Земли, лежащей далеко за морем. Отвечавший исключительно перед королем, Гадюка сделался настолько грозным, настолько устрашающим, что никто, будучи в своем уме, не отваживался оспорить его власть над волнами, и долгие годы, пока свирепствовали битвы между островами и Большой Землей, Гадюка вел королевский флот к окончательной победе, и все было хорошо.

Прошло время, и, когда угрозы со стороны Большой Земли не стало, Восточные и Западные острова ополчились друг на друга. Гадюка превратился в самое главное оружие короля Востока, в средство устранения тех, от кого исходила опасность. И хотя война давно осталась в прошлом, за прошедшие поколения Гадюка стал символом страха, а его команда была готова на все, даже самое неприятное, чтобы сохранить на Восточных островах мир.

Так что мой отец жесток, да, но во благо. От нас зависит безопасность островов. Безопасность людей. И мне необходимо изыскать способ принять насилие, если уж моя доля – служить им с желанием и усердием.

Вот только не знаю, как этот способ найти.

Краем глаза я замечаю движение слева и вижу юнгу Тоби, который возится с канатами. Он единственный ребенок, живущий сейчас на «Деве». Он присоединился к нам, когда мы бросили якорь у Первого острова полгода назад. Отец редко допускает детей на борт, и я не в курсе, почему он сделал исключение для Тоби, который понятия не имеет, как ходить под парусом. Я подумываю о том, чтобы показать ему верный способ завязать узел, над которым он бьется. Он не заговаривает со мной, а прежде чем убежать, одаривает испуганной улыбкой. Немногословный мальчуган.

Наблюдая за ним, я замечаю, что Рен, наш боцман, таращится на меня. Я приветливо улыбаюсь, но он лишь ворчит в ответ и вновь переводит внимание на бизань-мачту. Немногословный мужик.

Тихое поскрипывание досок заставляет меня оглянуться через плечо, но я расслабляюсь, когда вижу, кто это. Приближается Грейс, единственная Змея, которой я всегда рада. Ее форма прекрасно подогнана и не мешает свободе движений. Грейс не носит оружия, поскольку ее тело и есть оружие – проворное, сильное и смертоносное. Она стоит рядом со мной и с мрачным выражением смотрит на море.

Поскольку она молчит, тишину заполняю я:

– Что-то стряслось?

Она наклоняет голову, как пантера, ее поразительно черные глаза впиваются в мои, цвета ила.

– Я слышала про Андерс.

Я пожимаю плечами.

– Ты не пошла на убийство.

В сотый раз не могу понять, что Грейс обо мне думает. Старше меня на семь лет, самая уважаемая женщина на борту, она знает меня лучше всех, она долгие годы учила меня драться, точно знает, на что я способна, прекрасно осознает, сколько всего я держу в себе… и тем не менее ничего не говорит. Она ни разу не сдала меня отцу, когда я преуменьшала свои навыки. Или она догадывается, что мне больше по душе лечить, нежели убивать? Чувствует ли она отсутствие убийцы в моем сердце? Или думает, как и отец, что со временем я научусь быть одной из них, убийцей во имя короля? Она мне почти как сестра, однако, пока она отчитывается перед капитаном, я не могу полностью доверять ей. Не могу доверять никому.

– А я слышала, мы ждем гостя, – говорю я, откровенно меняя тему разговора.

– Есть такое. Тебе бы лучше подготовиться.

Я показываю свое жуткое платье:

– Ты видела, что мне предстоит напялить?

Она приподнимает одну бровь и забирает его у меня.

– Пошли. Я тебе помогу.

Спускаясь под палубу, мы переглядываемся.

– Кто этот гость, на которого так важно произвести впечатление?

– А капитан тебе не сказал? – Она удивлена. – Очевидно, что нас собирается почтить своим присутствием принц Торин. И, опережая твой вопрос, нет, я понятия не имею зачем.