Книга Мой чемпион - Кэтрин Гарбера

Она вспомнила, что всегда говорил ее отец. Нельзя обманывать честного человека. Если бы Скотт не пытался сам манипулировать ею, то он бы не позволил манипулировать собой. У них впереди только три с половиной недели съемок, жаль, что времени так немного…

— Поскольку сейчас перерыв, давай выйдем и поговорим, — предложил Скотт.

— Поговорим?

Скотт опять удивленно поднял бровь.

— А у тебя другие предложения?

Рейн покачала головой. До того как она подслушала разговор Скотта со Стиви, она, может быть, и хотела чего-то, но теперь… Подумай, как его обмануть! Решай!

Легко сказать, но у нее нет никакого плана.

Рейн никогда не умела планировать козни, даже когда участвовала в игре отца. Она всегда была самой честной, и отец говорил, что с такими глазами, как у нее, лгать просто нельзя.

— Нет. Я…

— Послушай, я знаю, тебя что-то раздражает во мне.

— Не в этом дело.

Скотт оказался довольно проницательным, а она никак не может понять, что же он из себя представляет…

— Тогда в чем дело? Ты улыбаешься всем участникам этой игры, кроме меня. Почему, Рейн? — спросил Скотт, и его голос повысился на целую октаву.

Рейн вздрогнула при звуке своего имени. Она постаралась напомнить себе, что Скотт Риверс — опытный актер, что все это ерунда, но палец, щекотавший ее запястье, будил совсем другие ощущения.

Рейн помнила еще одно обещание, которое она дала себе еще в школе. Никаких игроков — никогда!

Большую часть своей жизни Скотт провел на сцене и упорно работал над созданием образа, который был совсем чужд ему. А если честно, он ненавидел этот образ. Иногда Скотт исчезал на время от друзей и глаз публики, потому что просто не мог больше выдерживать общения. Он доходил до такого состояния, когда не мог выносить рядом с собой кого бы то ни было.

Тогда почему же он стоит здесь, рядом с Рейн Монтгомери, которая ясно дала понять, что не желает иметь с ним ничего общего? Причина этого — не пари со Стиви. Просто Скотт хотел Рейн с того самого момента, как увидел ее в офисе Джоэла.

А Рейн просто не замечает его. Может, он мазохист? Да, точно. Демон, находящийся в его брюках, снова принимает решения за него. Он хочет Рейн. Не помогает даже то, что Лас-Вегас — персональная площадка Скотта для развлечений. Он приезжает сюда, когда необходимо выпустить пар. А казино «Химера» заменяет ему здесь родной дом. Заключенное пари ничего не значит для Скотта. Это лишь дополнительный бонус к тому, что должно принадлежать ему.

Больше всего на свете Скотт обожал решать сложные задачи. Особенно в такой соблазнительной обертке, как Рейн. Миниатюрная на вид, эта женщина способна дать решительный отпор. Осветители, работники сцены и зала — все здесь подчинялись ее воле. Недаром среди участников шоу ходила шутка, что ее голос, когда она находится в своей кабинке, звучит прямо как голос Господа с небес. Она строгая и вежливая, но ошибок не прощает и в то же время щедра на похвалу.

Скотт взял Рейн под руку и повел со съемочной площадки через открытую дверь в казино. Для съемок телевизионного шоу они использовали комнату для игр в покер по высоким ставкам, расположенную отдельно от основного казино.

— Куда ты меня ведешь?

— В свое логово.

Рейн рассмеялась.

— Ладно, ты же не серый волк.

— Кто это сказал?

— Не пытайся меня напугать, все равно не сработает.

— Я не пытаюсь пугать тебя, я пытаюсь найти хоть какие-то точки соприкосновения.

Рейн попыталась остановиться, отступив в небольшую нишу в коридоре, чтобы не мешать общему движению.

— Не думаю, что у нас есть общие интересы.

— А я думаю, что есть, — заметил Скотт, встав перед ней и стараясь прикрыть ее от любопытных глаз проходивших мимо людей.

Рейн смотрела на него в упор, и Скотт вдруг увидел, какого красивого темно-синего оттенка у нее глаза. Он никогда не видел их так близко прежде и не ожидал, что они такого цвета. Видя ее темные вьющиеся волосы, он предполагал, что у нее должны быть карие глаза. Что еще она скрывает от него?

— Почему это так важно? Прости, что я не улыбалась тебе, но постараюсь исправиться прямо сейчас.

Скотт почесал затылок.

— Мне хочется больше, чем просто улыбка.

— Я не назначаю свиданий… — Рейн опустила голову и стала разглядывать мыски своих туфель.

Эта женщина отличается от того режиссера шоу, которого он видел в ней на съемочной площадке. Которая из них настоящая Рейн?

— Актерам? Игрокам? Богатым мужчинам? — поинтересовался Скотт, понимая, что она имеет в виду конкретно его. Он уже точно знал, что именно он, Скотт Риверс, заставляет ее нервничать.

— Всем, кого ты перечислил, — ответила Рейн, поднимая на него взгляд.

Скотт посмотрел ей прямо в глаза, теряясь в их синей бездне. Он никогда не признавался в этом вслух, но в ее глазах было что-то такое, что находило отклик в его одинокой душе. Он хотел понять, что это такое.

— Я больше не играю на сцене. И уже очень давно.

Скотт играл с девятимесячного возраста. Было бы большим преувеличением сказать, что он сам сознательно выбрал эту профессию. Он научился играть точно так же, как научился ходить и говорить. Иногда его брали сомнения: а знает ли он, как жить по-настоящему?

— Как насчет азартных игр? Ты же не можешь отрицать это. Тебе платят, чтобы ты играл.

— Разве это азартная игра? Я играю здесь ради благотворительности и пытаюсь одурачить других участников.

— И всегда делаешь это. Я имею в виду — одурачиваешь.

— Для меня очень важно выигрывать. Проигрыш затягивает. Уверен, ты знаешь, что это правда.

— Я действительно знаю. Поэтому играю по правилам.

— По каким правилам?

— По моим правилам — жизни без приключений. Конечно, меня влечет к тебе, да и кто бы устоял? Но ты не стоишь такого риска.

— Риска? Дорогая, со мной ты в полной безопасности.

— Не называй меня «дорогая». Ты всех так называешь.

— Хорошо, но не относись ко мне так, словно я — пустое место. Я хочу, чтобы ты дала мне шанс узнать настоящую Рейн.

Она покачала головой.

— У меня нет времени. И мы оба подписали договор: никаких отношений с участниками и командой.

— Расслабься немного, Рейн, воспользуйся шансом. У нас обоих есть свободное время.

Рейн закусила нижнюю губу, и Скотт, проанализировав ситуацию, понял: если он сейчас отступит, она никогда не позволит ему снова остаться с ней наедине. Но может быть…

— Я прошу тебя…