Книга Любовница или жена? - Кэтрин Гарбера

— С тобой хочет поговорить мистер Джереми Харпер.

— Пригласи его.

Изабелла Макнамара положила трубку, откинулась на спинку дорогого кожаного кресла и сделала глубокий вдох. Ей предстоит непростая встреча.

Ладони вспотели. Изабелла вытерла их о шелковую ткань юбки, жалея, что не может быть похожей на очаровательную и всегда уверенную в себе Анжелину Джоли. Изабелла мысленно повторила слова, которые она скажет посетителю спокойным и холодным тоном.

Ага, как же спокойным и холодным тоном...

За последние три года они встречались двенадцать раз, и каждая встреча оставляла Изабеллу дрожащей, изнемогающей от страсти и неутоленного желания. А если учесть, что ее тело в письменном виде принадлежит Джереми, и в каждую из этих встреч Изабелла только и могла мечтать о том моменте, когда их обнаженные тела наконец соприкоснутся, ее положение и впрямь было незавидным.

Боже милосердный, этот мужчина превратил ее в настоящую сексоманку, а ведь ей всегда казалось, что любовницей становятся не ради секса, а ради денег! Но не в случае с Джереми.

Изабелла точно знала, почему он объявился. Три года назад они заключили сделку. Пришло ее время выполнить данное обещание.

Дверь распахнулась. Изабелла поднялась, чтобы приветствовать вошедшего мужчину. Если бы только она не находила его столь привлекательным, с сожалением подумала она. Еще не известно, что с ней станет, когда она выполнит условия сделки.

Джереми Харпер — ее змей-искуситель. Она продала ему себя, и вот он в ее кабинете, явно чувствуя себя здесь как дома, не спускает с нее своих глаз — голубее не бывает. На нем костюм от «Дольче и Габбана», но даже подростки не носят свои потрепанные джинсы с таким небрежным изяществом. Вместе с его приходом в кабинет ворвался резкий пряный аромат, возможно, лосьона после бритья.

Изабелла скрестила пальцы, отчаянно убеждая себя не терять голову от шести футов крепкого мужского тела. Напрасно.

— Привет, Белла.

Бессчетное число раз она разговаривала с ним по телефону, но и теперь ее кинуло в жар от этого низкого проникновенного голоса.

— Джереми, — сказала она и тут вспомнила то, чему учила ее мать, когда они еще вращались в высшем свете и жили в Палм-Бич.

Не позволяй им чувствовать свое преимущество.

Белла решила, что этим же самым правилом можно руководствоваться, общаясь с сексуальными миллионерами.

— Присаживайся, пожалуйста.

Джереми опустился на один из стульев для посетителей. Белла села в кресло и взяла в руки инкрустированную драгоценностями ручку матери — свой талисман.

— Чем могу помочь? — вежливо спросила она, надеясь, что Джереми мог заглянуть к ней, например, для того, чтобы сделать заказ на проведение какого-нибудь банкета в своей компании или ежегодной семейной вечеринки.

— Думаю, ты сама можешь ответить на свой вопрос.

— Значит, то самое, — вздохнула Изабелла. — Мое время истекло.

Джереми разразился громким смехом, и на секунду Изабелла забыла о своих страхах.

— Я надеялся, что дал тебе достаточно времени, чтобы ты перестала меня бояться.

— Я тебя не боюсь, — возразила она, но ей не удалось обмануть даже себя.

В общем-то, ей безразлично, если Джереми это почувствовал. Большую часть своей жизни она провела в обществе людей, которые вызывали в ней страх, и она научилась с ним справляться.

Ей было четырнадцать, когда умер отец, растратив все свое состояние и не оставив им с матерью ни гроша. Белла научилась не бояться людей, которые когда-то называли себя их друзьями, а затем смеялись им в лицо.

Она испытала ни с чем не сравнимый страх, когда четыре года спустя после смерти отца умерла мать и на ее плечи легла забота о четырнадцатилетнем брате Даре. После перспективы голодной смерти ее уже ничем не испугать. И пусть страх живет в ней глубоко внутри, о нем никто и никогда не узнает.

Джереми недоверчиво вскинул брови.

— Дар еще учится, — растянув губы в улыбке, напомнила Изабелла.

— Учеба закончится этим летом, а осенью он уже начнет работать.

— Откуда тебе известно? — О том, что Дар получил работу, она сама узнала только сегодня утром, когда он позвонил и сообщил ей радостную новость. Тогда она поняла, что ее время истекло и пора выполнить свою часть сделки.

— Я говорил тебе, что позабочусь о будущем твоего брата.

— Я думала, ты имел в виду его стипендию.

Однако уже тогда Изабелла подозревала, что Джереми не ограничится только этим. Дар несколько раз упоминал, что Джереми навещал его в колледже.

— Белла, я здесь не для того, чтобы обсуждать дела твоего брата.

Изабелла кивнула. Он здесь из-за нее, точнее, из-за условии контракта, по которым она становится его любовницей на полгода в обмен на оказанную им помощь.

— Начиная с сегодняшнего вечера? — наконец спросила она.

Джереми согласился отсрочить первое свидание на три года, пока Дар не окончит колледж. Они перезванивались каждые три месяца. И все это время Изабелла грезила о той минуте, когда Джереми заключит ее в свои объятья, и тешила себя надеждой, что однажды ей удастся убедить его, что из нее выйдет отличная жена.

— Полагаю, вечер у тебя свободен?

Так оно и было. Новый менеджер уже доказал свою способность справляться со всем объемом работы, и сегодня у нее наконец появилось время для себя. Только откуда об этом известно Джереми?

— Дар сказал тебе?

— Твоя помощница.

— Ты весьма основательный мужчина, — медленно произнесла Изабелла, думая о том, что придется поговорить с Шелли на тему неразглашения личной информации посторонним.

— Если я чего-то хочу, я это получаю, — пожал он плечами.

— И сейчас ты хочешь...

— Тебя, — откровенно сказал Джереми. Что ответить на это, Изабелла не знала. Глаза Джереми вспыхнули, и она опустила свои, не в силах выдержать его горящий взгляд.

Джереми поднялся со стула, обошел стол и остановился рядом.

Изабелла вскинула голову, глядя на него снизу вверх.

— Ты не передумала, Белла?

Выражение его глаз изменилось за долю секунды — теперь в них ничего нельзя было прочесть. Вот этого она и боялась. Что Джереми заключил с ней контракт, забавляясь пикантностью ситуации и, может, из-за искорки страсти, которую она способна в нем возбудить. А она согласилась потому, что людей, которые были ей небезразличны, уже нет в живых, не считая Дара.