Книга Век Вольтера - Уильям Джеймс Дюрант

мира и сделать себя хозяевами морей — беззаконный и безумный проект, исполнение которого… быстро приведет к гибели нацию, руководствующуюся этим безумием…. Настанет день, когда индейцы, научившись у европейцев искусству войны, изгонят их со своих берегов.136

Д'Гольбах склоняется к физиократическому евангелию laissez-faire:

Правительство не должно делать для торговца ничего, кроме того, чтобы оставить его в покое. Никакие правила не могут направлять его деятельность так хорошо, как его собственные интересы…. Государство не обязано коммерции ничем, кроме защиты. Среди торговых наций те, которые предоставляют своим подданным самую неограниченную свободу, могут быть уверены, что вскоре превзойдут все остальные.137

Но затем он также советует правительствам предотвратить опасную концентрацию богатства. Он со смаком цитирует меткое замечание святого Иеронима: «Dives aut iniquus est, aut iniqui haeres» (Богатый человек — либо негодяй, либо наследник негодяя).138

Почти во всех странах три четверти подданных не владеют ничем…. Когда небольшое число людей поглощает всю собственность и богатство государства, они становятся его хозяевами…. Правительства, похоже, полностью игнорируют эту важную истину.139…Когда общественная воля или закон перестают поддерживать равновесие между различными членами общества, лень одних, при содействии силы, мошенничества и обольщения, с успехом присваивает плоды труда других.140

Почти все короли, по мнению д'Ольбаха, вступают в союз с умным меньшинством, эксплуатирующим большинство. Кажется, он думает о Людовике XV.

На этом земном шаре мы видим только несправедливых государей, развращенных роскошью, развращенных лестью, развращенных разнузданностью, развращенных нечистоплотностью, лишенных талантов, лишенных нравственности… и неспособных проявлять энергию на благо государств, которыми они управляют. Поэтому они мало заботятся о благополучии своего народа и равнодушны к своим обязанностям, о которых, правда, часто даже не подозревают. Побуждаемые желанием… насытить свое ненасытное честолюбие, они участвуют в бесполезных, опустошающих войнах и никогда не занимают свои умы теми предметами, которые наиболее важны для счастья их нации».141

Очевидно, имея в виду французское правительство, д'Ольбах гневно осуждает передачу налоговых сборов частным финансистам:

Деспот обращается к классу граждан, которые снабжают его средствами для удовлетворения его алчности в обмен на право безнаказанно вымогать у всех остальных…. В своей слепоте он не видит, что налоги на его подданных часто удваиваются; что суммы, которые идут на обогащение вымогателей, теряются для него самого; что армия подчиненных ему публичных людей субсидируется в чистом убытке, чтобы вести войну против нации….Эти разбойники, разбогатев, вызывают ревность знати и зависть своих сограждан…. Богатство становится единственным мотивом…жажда золота овладевает каждым сердцем.142

Временами этот комфортабельный аристократ говорит как самый озлобленный из неустроенных молодых людей: «Неужели народы должны работать без передышки, чтобы удовлетворить тщеславие, роскошь, жадность стаи бесполезных и продажных кровопийц?»143 В этом настроении он повторяет Contrat Social своего бывшего друга Руссо:

Человек злой не потому, что он таким родился, а потому, что его таким сделали. Великие и могущественные безнаказанно подавляют бедных и несчастных. Они, рискуя жизнью, стремятся отплатить за причиненное им зло; они открыто или тайно нападают на страну, которая для них — мачеха, дающая все одним своим детям и лишающая всего других…

Человек почти везде является рабом. Из этого с необходимостью следует, что он низменен, эгоистичен, распущен, лишен чести; одним словом, ему присущи пороки того государства, членом которого он является. Везде его обманывают, поощряют в невежестве и не дают ему пользоваться разумом; конечно, он должен быть везде глуп, неразумен и порочен; везде он видит, как порок и преступление восхваляются и почитаются; он приходит к выводу, что порок — это благо, а добродетель — лишь бесполезное самопожертвование….Если бы правительства были просвещенными и серьезно занимались обучением и благосостоянием народа, если бы законы были справедливыми…не было бы необходимости искать в другой жизни финансовые химеры, которые всегда оказываются несостоятельными против разбушевавшихся страстей и реальных потребностей человека».144

Как остановить эту эксплуатацию? Первый шаг — отмена абсолютной монархии. «Абсолютная власть обязательно развращает сердце и разум того, кто ее держит».145…Власть короля всегда должна быть подчинена представителям народа; и эти представители должны постоянно зависеть от воли своих избирателей»;146 здесь содержится призыв к созыву судьбоносных Генеральных штатов 1789 года. Поскольку любое правительство черпает свои полномочия из согласия управляемых, «общество может в любой момент отозвать эти полномочия, если правительство перестанет представлять общую волю»;147 Здесь звучит голос Руссо и революции.

Но революции, иногда ценой огромных потерь, разрушают прошлое, чтобы восстановить его под другими словами и в другой форме.

Не с помощью опасных конвульсий, не с помощью конфликтов, цареубийств и бесполезных преступлений можно залечить раны нации. Эти жестокие средства всегда более жестоки, чем то зло, которое они призваны излечить…. Голос разума не является ни мятежным, ни кровожадным. Реформы, которые он предлагает, могут быть медленными, но поэтому тем лучше, что они запланированы.148

Люди несовершенны и не могут создавать совершенные государства; утопии — это химеры, «несовместимые с природой существа, чей слабый механизм подвержен сбоям, а пылкое воображение не всегда подчиняется руководству разума…. Совершенствование политики может быть лишь медленным плодом опыта веков».149 Прогресс — это не прямая линия, и он долгий; потребуется много поколений образования и экспериментов, чтобы выяснить причины и способы лечения социальных бед. Демократия — это идеал, возможный только в небольших государствах и при широком распространении народного разума; во Франции Людовика XVI она была бы неразумной. Возможно, этот новый король, такой добрый и благонамеренный, привлечет к реформированию государства великие таланты. Поэтому в итоге д'Ольбах довольствуется конституционной монархией и посвящает свою «Этократию» Людовику как «справедливому, человечному, благодетельному королю… отцу своего народа, защитнику бедных».150 В этой отчаянной надежде стареющий философ повесил оружие.

4. Д'Гольбах и его критики

Книга «Система природы» — самое тщательное и откровенное изложение материализма и атеизма во всей истории философии. Бесконечные колебания, противоречия и тонкости Вольтера, смутные энтузиасты и двусмысленные просветы Дидро, путаные опровержения Руссо Жан-Жаком сменяются здесь тщательной последовательностью идей и решительным изложением в стиле, иногда тяжеловесном, иногда цветистом, часто красноречивом, всегда прямом и ясном. И все же, понимая, что семьсот таких страниц слишком много для общего пищеварения, и стремясь охватить более широкую аудиторию, д'Ольбах изложил свои взгляды еще раз, в более