Книга Писатели и советские вожди - Борис Фрезинский

19 декабря 1927 г. на последнем заседании XV съезда ВКП(б) Радек, состоявший в партии с 1902 г., был исключен из нее в составе группы 75 участников «троцкистской оппозиции» (вместе с Л. Б. Каменевым, М. М. Лашевичем, Н. И. Мураловым, Ю. Л. Пятаковым, Х. Г. Раковским, И. Т. Смилгой и др.). «Исключенные, — по емкому замечанию Троцкого, — поступали в распоряжение ГПУ»[189]. В январе 1928 г. исключенных оппозиционеров выслали в края, заметно удаленные от центра. На первых порах ГПУ не препятствовало их переписке (если не считать понятной задержки их корреспонденции по причине перлюстрации[190]), поскольку это позволяло Сталину быть в курсе и планов, и умонастроений сосланных политических противников. Радеку предписали Тобольск. Разместившись там на ул. Свободы, 49, он сразу же сообщил свои координаты многочисленным друзьям и товарищам, сосланным и несосланным. Их ответы не составили себя ждать. Сам Радек на письма был ленив, но его почта в ссылке — внушительна: масса писем и телеграмм, всевозможные машинописные и рукописные тексты политических статей, обзоров, заявлений; советская и западноевропейская пресса, книги.

Писательские письма составляют небольшую часть почты Радека 1928 г. Несомненно, они воспринимались адресатом в контексте всей его политической корреспонденции не только в силу специфики его интересов, но и потому даже, что круг друзей Радека — и политиков, и литераторов — был единым (неслучайны в писательских письмах упоминания имен оппозиционеров и сообщения о встречах с ними)[191].

1. Авторы журнала «На посту»

Нельзя сказать, чтобы Радек был близок с идеологами напостовства. В мае 1924 г. он (наряду с Троцким, Бухариным и Луначарским) принял участие в совещании в ЦК РКП(б) по вопросу о политике партии в области художественной литературы. В жестком столкновении двух позиций, заявленной на совещании А. К. Воронским (следует поддержать все талантливые литературные силы, принявшие Октябрьскую революцию), и — по поручению напостовцев — Ил. Вардиным (следует поддерживать только пролетарскую культуру) Радек оказался скорее на стороне Воронского (куда решительнее это сделал Л. Д. Троцкий, но и тогдашний публичный куратор пролетарской культуры Н. И. Бухарин на этом совещании подверг напостовцев ядовитой критике и высказался за принцип состязательности в художественной литературе). Выступая на совещании, Радек вспомнил, как Ленин говорил ему о писателях-рабочих: «Напишет человек один рассказ из пережитого и десять старых дев дуют на него, чтобы сделать его гением и губят рабочих»[192]. Отметив, что из 100 выходящих в России книг 99 — не коммунистические, Радек этим мотивировал необходимость сильной коммунистической критики для ориентации масс в книжном рынке. О работе с попутчиками он высказался определенно: «Нужна громаднейшая работа, которую не может заменить литературный погром»[193].

В начале 1926 г. первое поколение вождей-напостовцев (Ил. Вардин, Г. Лелевич, С. Родов), занимавшее ультралевые позиции, было отлучено от руководства пролетарской литературой. Синхронизируя борьбу за власть в ВАППе с политическими схватками в верхах партии, группу Лелевича заклеймили как «левую оппозицию в пролетарской литературе». Возглавивший движение «На посту» Л. Авербах придал этому политическому обвинению форму законченной аналогии: «Партия говорила, что у нашей партийной оппозиции основная ошибка идет по линии переоценки кулака. У нашей литературной оппозиции прямая и непосредственная переоценка сил буржуазных писателей»[194].

В 1927 г. низложенные вожди-напостовцы были исключены из партии и сосланы. Политически Радек относился к ним как к товарищам, хотя и не разделял их прежнего агрессивного отношения к Воронскому, которого поддерживали Ленин и Троцкий. К Радеку, бывшему в ту пору сподвижником Троцкого, но не имевшему его эстетических амбиций, они не относились враждебно. Впрочем, после 1926 г., когда удар по левым напостовцам сопровождался и ударом по «троцкисту» Воронскому, между отправленным в Саратов Лелевичем и сосланным в 1929 г. в Липецк Воронским установилась вполне дружественная переписка[195].

Г. Лелевич написал Радеку в Тобольск сразу же, как узнал его адрес (саратовский штемпель письма 22 марта 1928 г.):

Дорогой тов. Радек! Узнал у моего напостовского друга вашу резиденцию и пишу. Очень бы хотелось учинять с Вами обмен мнений по литературе и прочим вопросам. А то на свете много прелюбопытных вещей и вентилировать их весьма невредно. Если имеете охоту, черкните! У меня интересного ничего: на ролях беспартийного спеца читаю в Университете литературу, изредка (очень редко!) печатаю что-нибудь на очень нейтральные темы, усиленно развиваю в себе эпистолярные способности. Вот и все.

С большевистским приветом Г. Лелевич[196].

В письмах Лелевича Радеку неизменно возникают литературные вопросы и сюжеты. Самый неистовый из напостовцев Ил. Вардин[197], высланный в Бийск и ставший одним из первых капитулянтов среди корреспондентов Радека, интересовался исключительно политическими вопросами. Уже в мае 1928 г. Вардин, находившийся в ссылке вместе с Г. Сафаровым, сподвижником Зиновьева, сообщил Радеку об их намерении вернуться в партию. 1 июня Вардин писал Радеку:

Завтра в местной газете появится следующее сообщение: «В ЦКК ВКП(б) подали заявление об отходе от оппозиции бывшие члены партии Сафаров, Вардин, Вуйович, Будзинская, Наумов, Тарханов»[198].