Книга Ночь вне закона - Себастьян Фитцек

«Отец дипломированный химик, мать биолог».

«Актуальный адрес: Барнетштрассе-66. Был там, дома никого нет».

Бен пробежал глазами информацию по актуальному местонахождению, но здесь участники обсуждения просто спекулировали на тему.

Некто по имени Moonshadow77 считал, что видел Арецу у кассы в пиццерии рядом с зоопарком. Другие двое были уверены, что она уехала на поезде в Гамбург в 21:30 с Восточного вокзала.

Бен вернулся к информации о личности и узнал, что Арецу закончила школу на «отлично», была раньше очень толстой, и на правом колене у нее есть шрам (это запостил некто, на полном серьезе именовавший себя Art.olf_Hitler и якобы ходивший к тому же специалисту по лечебной гимнастике, что и Арецу).

Она атеистка, любит животных и, как утверждал Clash-Test-Dummy, не имеет друзей.

«В столовой она все время подсаживается за наш стол и во время разговора смеется, когда совсем не смешно. Ее никто терпеть не может».

Один из последних постов, якобы от бывшей подруги по имени JackyOh! которая больше не могла выносить депрессий и подавленности Арецу, насторожил Бена.

Сообщение касалось физической особенности, которая многое говорила о психике Арецу и наличие которой он тут же мог проверить.

Бен снова перевел сотовый в режим полета и опустился на колени рядом с диваном. Взял вялую кисть Арецу и почувствовал, как ее пальцы пошевелились в его руке, словно она искала какую-то опору, но была слишком слабой, чтобы ухватиться.

Осторожно сдвинул рукав ее футболки и кивнул. JackyOh! не солгала, когда написала:

«Она царапает себя! Постоянно в пластыре или повязках, чтобы не испачкаться кровью. Иногда она даже вырезает себе на руке целые слова».

И действительно, рука Арецу была покрыта сплошным узором из ран. Тонкие, словно проведенные острым скальпелем, линии рисовали на ее коже карту боли.

Они тянулись от покрывшейся коркой широкой раны на запястье вверх до локтевого сгиба и, вероятно, намного выше.

Некоторые шрамы были утолщены, другие воспалены, но большинство уже зажили. Как и порезы на внутренней стороне пальцев левой руки. От указательного до мизинца вырезанные буквы складывались в слово PAIN.[12]

Бен осторожно провел указательным пальцем по буквам.

Арецу очнулась. Ее глаза расширились от удивления, но она не отдернула руку.

– Пожалуйста, прекрати это, – мягко сказала она, и Бен на секунду смутился, потому что она не выпускала его ладони. Потом он увидел, как ее глаза наполнились слезами и заблестели, как темное озеро в ясную звездную ночь. – Останови Ночь вне закона, – сказала она и скривила рот, потрогав место на виске, куда попал кулак Бена. – Пожалуйста, заверши ее. Сегодня и навсегда. Ты единственный, кто это может.

Глава 28

– Я?

– Да. Пожалуйста, прекрати это наконец.

Бен стоял рядом с диваном, держа заряженный пугач Арецу, но не наставляя на нее, и постучал себя свободной рукой по лбу.

– Как ты себе это представляешь? Я не могу отключить Интернет. За кого ты меня принимаешь, за Марка Цукерберга, Капитана Гугл или кого?

– Ты Оц, – ответила она и подтянула ноги, настолько худющие, что нейлоновые легинсы морщинились даже на бедрах. Видимо, голова у нее сильно болела: моргая, она крепко и надолго сжимала веки.

– Ах да, верно, – беззвучно рассмеялся Бен. – Оц. И кто же это?

– Ты должен быть Оц, пожалуйста. Ты должен им быть. В глазах Арецу читалось такое отчаяние, что Бен с трудом выдержал ее взгляд.

– Кто это? Что же Оц сделал?

– Ты, то есть… он это спрограммировал.

– Веб-страницу?

Она едва заметно кивнула.

– Не только ее. Всю программу. Алгоритм. Отмывание денег, как провести денежные переводы через подставные фирмы и номерные банковские счета. Выбор жертвы. Полную защиту от хакерских атак и взлома, чтобы нас никто не смог раскрыть.

Бен догадывался, что имеется в виду под алгоритмом, отмыванием денег и номерными счетами, но больше всего в этом таинственном ответе его обеспокоило другое слово.

– Нас?

Арецу снова кивнула и села на диване. Но глаза держала закрытыми, видимо, потому, что каждое движение причиняло ей боль.

– Все началось два года назад. Идея родилась у меня уже давно, но около двух лет назад я встретила тебя, то есть Оца. Без него я не смогла бы воплотить свою идею в жизнь.

– Какую еще идею? Убивать людей?

Бен отступил на шаг, хотя Арецу, сидящая среди подушек Джул, выглядела такой измученной, словно вот-вот потеряет сознание. Но она могла и притворяться.

– Нет, нет, нет. Было не так. – Она открыла глаза. – Я изучала психологию.

– Мне кажется, это знает уже полстраны, – сказал Бен и указал на телевизор у себя за спиной. Тот был выключен, но Бен готов был поспорить, что на двух из трех каналов шел экстренный выпуск новостей.

– Моя специальность – судебная и криминальная психология, – продолжила Арецу.

– А, и чтобы потом дать заключение о преступнике, ты решила, что сначала сама им станешь?

Теперь она уже сильнее помотала головой.

– Нет. Я этого не хотела. Я никогда не хотела, чтобы все это случилось.

– Чего же тогда ты хотела?

Она вздохнула, сжала пальцы со словом PAIN в кулак и сказала виноватым тоном:

– Я пишу магистерскую диссертацию о социально-психологических вирусах.

– Не понимаю.

Арецу прочистила горло. Лицо немного расслабилось, видимо, она почувствовала себя в родной стихии.

– Биологические вирусы, в отличие от бактерий, не являются самостоятельными живыми организмами. Им нужен хозяин, которого они заражают. И именно хозяин, например человек, передает при поцелуе вирус герпеса. Или гриппа – через воздушно-капельную инфекцию. Социально-психологические вирусы ведут себя аналогично.

Бен задавался вопросом, скажет ли Арецу в последующие несколько минут еще что-нибудь, что прояснит абсурд, в котором он находился.

– Ты найдешь социально-психологические вирусы в Интернете, например, в колонках комментариев в соцсетях. Или под газетными статьями, которые сопровождаются клеветническими злыми комментариями троллей. Там они находят своего хозяина, читателя или зрителя Ютьюба, который передает возбудителя дальше не через чихание или кашель, а электронным способом – щелчком мыши.

– Это все хорошо, но…

Арецу подняла руку и продолжила:

– Вранье, слух, ложная сенсация. Все это распространяется подобно эпидемии, заражает людей и кочует от получателя к получателю. С одним решающим отличием: заболевшие, чьи души были инфицированы, очень редко осознают, что больны. Но лайк под неловкой фотографией, которой одноклассники третируют ботаника-отличника, может быть смертельнее эболы. Хотя и не для того, кто подхватил общую ненависть в Сети. Но для того, кто является мишенью.