Книга Вращая колесо Сансары - Геннадий Марченко

– А муж, а дочка? О них ты подумала?

Светлана на мгновение отвела взгляд, а я успел скосить глаза вниз, где пожарные уже приготовили брезентовое полотнище. Интересно, если мы вывалимся вдвоём, они нас удержат? И выдержит ли брезент?

– Егор, давай уйдём, я тебя умоляю.

– Давай, – согласился я. – Спускайся с подоконника, выпьешь чайку, примешь ванну, приведёшь себя в порядок…

– Ты издеваешься? – В её глазах появилась злость. – Ты равнодушная, тупая скотина! – Последовали два удара в грудь маленькими кулачками, которые я перехватил. – Я тебя ненавижу!

– Хорошо, если ты меня ненавидишь, тогда я пошёл?

– Пошёл?! Ты пойдёшь со мной!

Она обвивает меня руками и резко толкается вбок, в сторону улицы. Слыша дружный вопль зевак, я судорожно пытаюсь ухватиться хоть за что-нибудь, ногти царапают краску оконной рамы, а в следующее мгновение мы, крепко прижимаясь друг к другу, летим вниз, и за пару секунд свободного полёта с зашедшимся дыханием перед глазами почему-то проносится лицо моей бывшей жены, ещё из той жизни. Только успела мелькнуть мысль: «К чему бы это?» – как мы весьма чувствительно приземляемся на тугое брезентовое полотнище. На мгновение вышибает дух, подпрыгиваем ещё раз где-то на полметра, и теперь челюсть Светланы при повторном падении врезается в мою нижнюю губу, которая тут же лопается, и я ощущаю тёплую струйку, стекающую по подбородку вбок.

Затем нас бережно опускают на зеленеющий у стены дома газон, я вижу склонившиеся над нами головы пожарных в касках. Затем их кто-то расталкивает, и возникает мужик в костюме.

– Света, Светочка, что происходит?! Господи, ты живая? С тобой всё нормально?

«Небось муженёк член партии, а чуть что – Господа вспомнил», – пронеслось в голове совсем не к месту.

Кое-как поднимаюсь на ноги, ощупываю себя. Вроде ничего не сломано, только кровь из губы продолжает течь. А тут уже началось движение, вокруг суетятся врачи, милиция, чекисты… Гляжу на незадачливую поклонницу. Как она там? Вроде шевелится, что-то бормочет, ну и ладно, пусть с ней теперь врачи разбираются, и желательно психиатры. А я своё дело сделал и могу быть свободен.

На моё плечо ложится чья-то тяжёлая ладонь. Оборачиваюсь – Семичастный.

– Надеюсь, это единственная рана? – кивает на мою губу.

– Вроде бы да.

– Товарищ, окажите пострадавшему необходимую помощь, – обращается он к врачу.

Тот споро раскрывает свой чемоданчик, смачивает ватку перекисью и промокает рану. Немного пощипывает, но, главное, кровь удаётся остановить.

– Ничего страшного, – утешает доктор, – подержите минут десять и можете выбрасывать. Только не улыбайтесь и поменьше говорите, а то снова кровь пойдёт.

– Улыбаться пока повода не вижу, – мычу я, зажимая губу ватным тампоном, и обращаюсь к Семичастному: – Ну что, я могу быть свободен?

– Ты молодец, Егор, не подвёл, всё сделал, как надо, – сдержанно похвалил меня председатель Комитета. – Конечно, задерживать тебя не станем, на той же машине доставим домой… А записку, между прочим, она написала, это подтвердила почерковедческая экспертиза.

– Да, я знаю, Светлана ещё наверху мне сказала. Как она, кстати?

– Пока врачи осматривают, но вроде бы тоже обошлось без увечий. Теперь ей предстоит долгое лечение… в специальном санатории.

– Из неё овощ не сделают?

– Ну, это уже не в моей компетенции. Надеюсь, ты не будешь писать на Козлову заявление? Ей и так придётся в ближайшее время нелегко, а скандалы, связанные с родственниками членов ЦК, нас не красят.

– Да я и не собирался, – машу рукой, хотя ещё час назад вполне мог накатать заявление.

– И кстати, ты уж постарайся избегать халтуры, подобной выступлению в Политехническом. Мои люди уже занимаются этим Альбертом Ивановичем, собравшим кассу в свой карман, но ты-то должен понимать, чем чреваты подобные гонорары без официальных ведомостей. Не мальчик вроде.

Я грустно кивнул, признавая косяк. И мне было предложено садиться в ту же «Волгу» с занавесочками. Через полчаса я был дома. Скрывать происшедшее от Ленки считал бессмысленным, скоро людская молва разнесёт эту историю по Москве, так что лучше признаться сразу. Супруга слушала меня, широко открыв глаза и прикусив зубками кулачок. Когда я закончил, она обняла меня и разрыдалась, пугая ползавшего рядом Лёшку.

– Ну, ну, прекращай, а то вон ребёнок не поймёт, чего это мамка белугой ревёт, сам сейчас разревётся. Давай, рёва-корова, заканчивай этот водопад… Блин, опять губа кровоточит. Посмотри, у нас есть ватка и перекись водорода? Давай сюда, кровь надо остановить. Нет, ничего у меня не сломано, пожарные оказались ребятами крепкими, как и брезент. Что со Светланой? Тоже живая и здоровая, правда, только физически. Если верить Семичастному, её отправят теперь на принудительное лечение, и мы долго её не увидим. Так что успокойся и обрати внимание на плиту, там у тебя, кажется, что-то подгорает. А я пойду прилягу, что-то устал я, спасая жизнь всяких ненормальных.

Глава 8

На следующий день я с трудом встал с постели. У-у-у, уже почти 11 часов, неплохо так поспал. Накатила какая-то чёрная изматывающая хандра, когда всё валится из рук и кажется, что весь мир против себя. Может, заболел? После таких кульбитов судьбы это и неудивительно. Стресс может лишить здоровья, проверено Лозовым. Сунул под мышку градусник, снова забрался под одеяло, прислушиваясь, как Лисёнок копошится с Лёшкой на кухне.

Минут через пять посмотрел на ртутную шкалу. Нет, температура в норме – 36,6, можно хоть в космос лететь. А всё равно чувствовал себя разбитым. Тут в комнату заглянула жена, увидела, что я не сплю, подошла, чмокнула меня в щёку:

– Там тебя свежая пресса дожидается. Кофе заварить? С чем будешь? Без всего? Тогда минуты через три приходи на кухню.

Аккуратно, чтобы не тревожить губу, я прихлёбывал из большой кружки обжигающий кофе и неторопливо перелистывал прессу. Так-с, «Советский спорт» даёт обзор сразу двух датских матчей сборной. Две встречи со спарринг-партнёрами «не первой свежести» выиграли – сборная Ютландских остров и «ЗЕЛАНДИЯ – ЛОЛЛАНН – ФАЛЬСТЕР» упорно сопротивлялись, но вынуждены были капитулировать.

В первом матче начинала бакинская атакующая связка Банишевский—Маркаров, которых тренер наконец соединил в основе. Они, собственно, и сделали игру.

«Атаки сборной шли по центру, где энергично действовали Маркаров и Банишевский в содружестве с Метревели… Маркаров с лёту в прыжке послал мяч в ворота… Маркаров, а затем Банишевский забили по мячу. Все голы советской сборной были забиты в результате хороших комбинаций. Выигрыш 3:0 в первом тайме соответствует положению дел на поле».

Неужели наконец нападение, особенно центральная пара, что вызывала столько нареканий, с воссоединением бакинцев преобразилось?! Ну а что, сыграли вроде бы ярко, комбинационно, результативно. Проблема решена? Хотя… Не говори гоп… Уже во втором тайме Морозов дал Банишевскому отдохнуть, выпустив на поле Серебряникова, и атакующий пыл нашей сборной как-то угас.