Книга Разведка боем - Андрей Воронин

– Пусть бы удалили, мне не жалко. У нас в райцентре только так и лечили. Болел зуб – рвали без укола.

– Нет, дорогой. За каждый зуб надо бороться.

Это тебе сейчас, по молодости лет, кажется, что все пустяки: лишний зуб, лишняя царапина, – и Барсков сел на любимого своего конька, взялся проповедовать здоровый образ жизни.

…Интересно, стал бы он воздерживаться от курения и выпивки, продолжил бы делать зарядку, если б узнал ближайшее свое будущее?

Состав сбросил скорость. Судя по звукам и запахам снаружи, он въезжал на станцию.

– Надо бы выяснить, сколько проторчим. Может, на месяц на прикол поставят.

Двое вышли навести справки, остальные взялись обсуждать, как хоронить капитана ВВС.

Без вариантов – в нормальном гробу, на кладбище. Неплохо бы и священника. Каждый при этом думал, что мог бы сам оказаться на месте Семена.

Или завтра окажется. Если сегодня все сделать как попало, на скорую руку, значит и самому нечего рассчитывать на человеческие похороны.

Глава 15

Несколько человек просматривали на японском телевизоре с плоским экраном отснятую в Баламаново видеокассету. Вместо того чтобы стать документальным подтверждением удачной охоты, она сделалась материалом для разбора.

– Возможно, их предупредили, – сказал по-чеченски человек с огненно-рыжей бородой.

На этом языке и велся дальше разговор.

– Кто, ФСБ? Эти люди не согласились бы на роль наживки, – покачал головой человек с длинной иссиня-черной бородой, каждый волос которой вился жесткой, будто металлическая стружка, спиралью.

– Все было чисто, – кивнул третий, чьи щеки и подбородок украшала обыкновенная щетина. – Ошибка наша. Послали не тех, кто смог бы их взять, а тех, кем не жалко было пожертвовать.

– Потом еще целый час на рынке никто не шевелился, – заметил первый.

– Еще бы. Городишко со дня основания такой пальбы не слыхал.

– Вон появились, шакалы, – кивнул чернобородый на экран.

Оператор задержался до последнего, только сменил точку съемки на более удаленную. Он должен был заснять прибытие милиции на место событий. На экране телевизора видно было, как нервно ведут себя омоновцы в камуфляже, бронежилетах и вязаных масках. Пригибаются, оглядываются по сторонам. Каждый из трех зрителей отпустил в их адрес по негромкому презрительному эпитету.

Наконец, человек с иссиня-черной бородой взял в руки пульт и включил перемотку назад.

Вернулся к месту, где один из изгоев спрыгнул вниз и укрылся от снайперского выстрела за мусорным баком. Съемка велась инфракрасным объективом, и все было окрашено в зеленые тона – здание, мелькнувшая фигура и сам бак.

– Сделай-ка помедленнее. Этого нет в списке, а он настоящий профессионал.

– Может быть, Самойленко?

– Тот ниже ростом.

– Там действительно есть девятый, – признал небритый. – Недавно отжалело ФСБ для прикрытия. Это от него продавец получает координаты.

– Мы пользуемся услугами фээсбэшника?

– Почему бы нет? Думаешь, там особые люди, им деньги не нужны? У меня были случаи убедиться в обратном. Если б мне сказали, что это просто вольный стрелок, тогда бы я наверняка заподозрил неладное. Опасаться надо не тигра, а тигра, переодетого волком.

– Или овцой.

– Овечьей шкурой в наше время никого не обманешь. Овца пахнет по-другому.

– Что верно то верно.

Человек с густой щетиной, кое-где искрящейся серебром, понимал в овцах толк. Он мог разделать животное даже перочинным ножом, не раздробив ни одной кости. Сделать дело играючи, ни разу не применив усилия.

– Надеюсь нам не придется каждый раз оплачивать очередные данные?

– Нет, в сумму оплаты входит полный сервис.

– Хороший сервис. Какого черта он кладет наших людей?

– Похоже, он затеял свою игру. Его не устраивает полученная доля. Хочет доказать, что заслуживает большего.

– Пусть решает эти проблемы с продавцом товара. Мы, как покупатели, заплатили красную цену.

– Продавец говорит, что свои обязательства выполняет. Обещал нам координаты, обещал людей по списку. И больше ничего. Он не давал гарантии, что все пройдет для нас безболезненно.

– Однако он смелый человек, этот девятый.

«Вот ваше добро, приходите и берите». Я ждал засады ФСБ, думал, никто из наших не вернется.

Но тут что-то новенькое. Русский придумал интересный способ зарабатывать деньги. Привел барана, а зарезать не дает, дразнит.

– Может, он и смел, но с мозгами у него явный дефицит. За кого он нас принимает? Неужели надеется долго продержаться?

– Долго или нет, но людей за собой потащит в могилу. Может, в самом деле проще заплатить?

Сколько там ему хватит?

– Заплатить? Признать, что один русский сможет с нами такие шутки шутить? Это уже вопрос чести.

– Пообещать по крайней мере стоит. Пусть он только протянет руку, а мы уже найдем способ ее прищемить.

* * *

С батюшкой общался один Бубнов. Остальные не хотели теперь светиться даже перед священником. Совершив над гробом положенный обряд, прочитав молитвы, батюшка пересчитал деньги, благословил на прощание Бубнова и быстрым шагом отправился в сторону деревянной церквушки, до половины обложенной кирпичом.

Могила на краю кладбища уже была выкопана, пришла пора заколачивать гроб и опускать. Группа людей вышла из кустов с двумя венками искусственных цветов. Только Тарасов и Николаич – Ди Каприо остались на прежнем месте в боевой готовности. Обозревали кладбище, чтобы вовремя предупредить об опасности.

Годы постоянной осторожности, еженощных дежурств, подозрительности к фигурам, слишком часто замечаемым поблизости. Иногда все это казалось пустыми страхами. Теперь вдруг выяснилось, что страхи не были напрасными, при большом желании людей действительно можно разыскать в любой глуши.

– Остались без оптимистов, – констатировал Самойленко, просовывая под гроб толстую веревку.

– Не пил, не курил, не трепал нервы ни себе ни другим, – продолжил Бубнов надгробную речь.

Все вдруг поняли, что капитан, раздражавший своим правильным образом жизни, был самым удобным человеком для длительного проживания бок о бок.

– Прощай, Семен, – на правах друга Воскобойников первым кинул вниз три горсти земли.

Те, кто отдал свой долг, отошли сменить дежурных. Ди Каприо притащил с собой сварной крест с табличкой, заказанный здесь же, на кладбище, и за пару часов изготовленный. Когда мастера спросили насчет имени-фамилии последовала пауза. Написать на табличке «Семен Барсков» означает дать врагам лишнюю подсказку, где останавливалась группа.