Книга Заклинатель драконов - Анастасия Вернер

Ричард Бёме кивнул и повернулся к другому воину.

Муж стоял ко мне боком, и я прекрасно видела его истерзанную рубашку. Большие дыры обнажили кожу на левой руке.

Сначала показалось, что зрение меня подводит.

Моргнув несколько раз, я пригляделась повнимательнее и почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Эти раны я узнала бы из сотни других, даже если бы мне сейчас завязали глаза и приказали опознать их на ощупь. Эти маленькие точечки… маленькие, потому что длина лезвий, которыми их нанесли, всего сантиметр. Я сама их выбирала. Я сама кидала эти «шипучки» в Донга. Я видела, как они врезались в его руку именно в такой последовательности, вверх от запястья к плечу, одна за другой.

— Марита, что с тобой? — услышала голос своего мужа.

И вдруг почувствовала, что ноги меня не держат.

Колени подкосились, и я рухнула на землю в полуобморочном состоянии.

О господи. Ричард Бёме — это Тим Донг.

— Сэр Кзлинг, доставьте мою жену в замок и позовите лекаря! — рявкнул герцог, опускаясь на колени рядом со мной.

— Все нормально, нормально! — выдавила я, заставив себя сесть. — Я в порядке… ваша светлость.

— Уверены? Вы побледнели.

— Надо… надо вернуться за людьми, — заикаясь, пробормотала я, не сводя взгляда с ладони, которой он меня поддерживал.

Обветренная.

— Сэр Кэлинг! — позвал Ричард.

— Нет, нет, я схожу с вами, — сказала поспешно.

Заставив себя собрать всю свою волю в кулак, поднялась на ноги и первой направилась к лесу. Дышать было тяжело. И вовсе не из-за пережитого сражения.

В голове билась одна-единственная мысль — обветренные руки.

— Вы выбрали необычный наряд, чтобы появиться перед моими людьми, — насмешливо сказал Ричард Бёме, вырывая меня из омута паники.

Я его шутливого настроя не разделяла. Не выдержав, резко повернулась и посмотрела ему в глаза.

— Вы знаете, почему они нападают на герцогство? — спросила в упор. — Только, пожалуйста, не смейте мне врать! Я ваша жена. Не лгите мне.

— Да, знаю, — серьезно ответил он.

Я плохо представляла, что собой представляет герцог Бёме.

Но я прекрасно знала, кто такой Тим Донг.

— Не волнуйтесь, я не стану спрашивать, какова причина, — сказала, заметив, как настороженно он разглядывает меня. — Но если есть хотя бы маленькая вероятность того, что это заслуженно, то месть только ухудшит ситуацию. Ваша светлость.

— Какая месть, Марита? Воздушные кочевники живут за морем, чтобы пересечь его, мне понадобятся корабли и армия. Не могу же я оставить свое герцогство незащищенным!

Я грустно улыбнулась.

Да, вы не можете, ваша светлость.

Если у меня еще и оставались сомнения по поводу своей догадки, то все они развеялись, когда герцог Бёме исчез на два дня. В это же время Тим Донг не явился на гонки. Его дракон пропал из стойла.

Задумчиво разглядывая место, которое мой муж арендовал для своего питомца, я поймала себя на мысли, что в чем-то понимаю его поступок.

Урки напали на невинных людей. Они пытались истребить деревню, лишили семьи крова. Они не гнушались стрелять в женщин и детей. Герцог нес ответственность за своих людей и не мог позволить варварам нападать снова и снова.

Но Ричард Бёме не мог отомстить, потому что этому препятствовало множество политических факторов.

Зато это мог сделать Тим Донг.

Его дракон способен пересечь море, а наезднику под силу в одиночку нанести такой же урон, какой он получил от своих врагов.

Мне же оставалось только ждать и надеяться, что мой муж вернется домой живым.

Брак моих родителей был заключен по расчету, и они этого не скрывали. Матушка всегда говорила, что именно такие отношения — самые крепкие. Она, кажется, больше всех радовалась, когда был подписан договор с семьей Бёме. Наверное, я буду чувствовать нечто похожее, когда моя дочь найдет себе достойную партию (если у меня, конечно, когда-нибудь будет дочь).

Во-первых, леди Мариту Хорвин уже можно было не выводить в свет. Не требовалось переживать, смогу ли я проявить себя так, чтобы мной заинтересовался хотя бы один мужчина из приличной семьи и не испугался того, что за мной нет приданого.

Во-вторых, мое замужество позволило сестрам со спокойной душой принять эстафету под названием «найди себе жениха».

Мама отца никогда не любила и, возможно, не испытывала к нему не то что симпатии, даже уважения. Когда он покончил с собой, она сказала только: «Жаль, на могильной плите нельзя написать: „Тут похоронен старый трусливый пень“». Всю свою любовь, которую мама так и не смогла излить в браке, она старалась вложить в нас.

То, что Элен Бёме попыталась расторгнуть договор ее покойного мужа, расстроило матушку даже больше, чем смерть собственного супруга.

Поступок моего отца плохо отразился на нашей семье. Считается, что если в роду есть самоубийца, то во всех его родственниках течет дурная кровь.

Вскоре, правда, недопонимание с Элен Бёме было улажено. Герцогиня согласилась, что память о покойном муже и уважение его желаний превыше общественного мнения.

Все это время матушка убеждала меня, что с браком по расчету мне очень повезло, потому что чувства все портят. Она сказала, что когда ты ничего к человеку не испытываешь, то и боли от его поступков нет.

Стоя в покоях герцога, я обводила внимательным взглядом каждый сантиметр огромной, пышно обставленной комнаты и думала, что моя мама ошиблась.

Чувства должны быть.

Многие считают, что выгодность браков по расчету в том, что двое становятся друзьями, партнерами. Это помогает им вместе принимать решения, не ссориться. Они поддерживают своего супруга в трудных ситуациях и при этом не наседают друг на друга, просто потому что не любят той любовью, о которой так много пишут в книгах. Им все равно, даже личная жизнь друг друга неинтересна.

Но дружба — это тоже чувство.

Ненависть — чувство.

Намного хуже, когда между супругами нет ни дружбы, ни ненависти, остается только безразличие. Когда ты ходишь по замку, словно тень, и твоему мужу совершенно не важно, где ты, с кем ты. Тебя для него просто нет. Ты можешь выпрыгнуть из окна — он отвлечется от чтения газеты, только чтобы посмотреть на лужу крови.

Я все время боялась, что мое замужество будет похоже на брак моих родителей. Но мой брак получился еще хуже.

Мне хотелось стать хорошей, заботливой, внимательной женой, но сделать что-либо для герцога Бёме я оказалась не в силах. Он видел во мне не женщину, а навязанную сделку, помеху, лишний предмет декора. Ричард не хотел со мной разговаривать, и еще больше нас отдаляла друг от друга тема любовников и любовниц. Мы воспитывались в интеллигентных семьях и, хотя знали о том, что супруги могут договориться между собой о различных ситуациях в семейной жизни, наверное, не были к этому готовы.