Книга Ученик убийцы - Йон Колфер

Зрачки Гаррика начали расширяться, пока не поглотили всю радужку. Теперь он мог видеть даже черных пауков, прячущихся в щелях закопченного дымохода темной ночью.

«Вот в чем заключается настоящая магия, – подумал он. – Открытость сознания».

Гаррик уперся коленями в стены дымохода, перенося на них вес тела, и начал спускаться во тьму, как демон, сходящий в ад.

Сидя в ванной комнате конспиративной квартиры ФБР, Райли задавался вопросом: не одолевают ли его галлюцинации из-за падения и удара головой. А может, он страдает какой-то тяжкой душевной болезнью, которая могла развиться у него из-за жизни, полной нескончаемых истязаний.

«Я ничего не чувствую. Даже мой страх потускнел и угас. Может статься, я уже нахожусь в какой-нибудь лечебнице для умалишенных и мои руки скручены смирительной рубашкой».

Однако футуристические фантазии, которые предположительно являлись порождением его больного мозга, были исполнены на редкость реалистичных подробностей. Скажем, мисс Савано он видел куда отчетливее, чем любого из тех, за кем ему приходилось шпионить. Он замечал капельки пота у нее над бровями, когда она билась над путами, стянувшими ее запястья. Он слышал, как она скрипит зубами от отчаяния, и видел, как напрягаются мышцы на ее длинной шее.

– Высматриваешь что-то особенное? – спросила вдруг Шеви.

Райли уже начал что-то бормотать, отпираясь, но Шеви его перебила.

– Хочешь услышать кое-что ироничное, малыш?

– Да, мисс. Само собой.

Она снова подергала наручники, которые держали ее руки привязанными к трубе унитаза.

– Так вот, я нахожу массу иронии в том, что сейчас я охотно посетила бы туалет.

Райли постарался сдержать улыбку.

– И вы называете это иронией потому, что привязаны к сосуду в уборной и при этом не можете им воспользоваться?

– Совершенно верно.

– Спасибо, Шеви. Я часто встречал слово «ирония» в книгах, но никогда толком не понимал, что же оно означает.

– Служить и защищать – мой девиз, – отозвалась Шеви. – Правда, кажется, с защитой у меня не очень получилось.

– Вам просто не повезло, что вы столкнулись с Альбертом Гарриком. Из всех негодяев, которых вы могли выкопать в прошлом, он самый худший, точно вам говорю.

– Знаешь, Райли, он тем не менее всего лишь человек. Что бы ты о нем ни думал.

Райли сполз пониже, съеживаясь.

– Нет. Бывают люди, которые в чем-то превосходят обычное человеческое существо. Гаррик и раньше был из таких, а теперь и подавно. Путешествие из прошлого в будущее наделило его особыми дарованиями, клянусь.

«Дарования, – подумала Шеви. – Или мутации».

– Такого, как Гаррик, вы точно никогда раньше не встречали, – продолжал Райли. – Да и я тоже.

– Тебя послушать, так он прямо Джек Потрошитель какой-то.

От этого небрежного замечания кровь отхлынула от лица Райли, словно воспоминания ударили по нему тяжким молотом. Он оцепенело умолк, а Шеви тем временем перенесла внимание на то, что происходило в соседней комнате. Последние пятнадцать минут из нее доносились исключительно звуки, типичные для ситуации «агенты на скучном дежурстве»: едкие замечания, грубый хохот, урчание кофеварки и почти непрекращающееся журчание слива во второй уборной.

– Эй! – позвала она. – Уальдо! Дафф! Не хотите открыть нам дверь? А то мы тут немного страдаем от недостатка внимания.

Вместо ответа кто-то включил телевизор погромче, и дверь ванной задрожала от оглушительных басов какой-то попсы.

– Ненавижу этих типов, – проворчала Шеви. – Ну ничего. Я буду работать изо всех сил, дослужусь до большого начальника и уволю их всех до единого.

Тут она заметила потрясенное выражение на лице Райли.

– Эй, малыш, ты в порядке? Райли?

Взгляд Райли постепенно сделался более осмысленным.

– Гаррик однажды рассказал мне историю о старине Кожаном Фартуке, Джеке Потрошителе. И даже разыграл всю сцену в нашем жилище.

– Только не говори мне, что Гаррик и есть Джек Потрошитель.

Райли резко отшатнулся, как будто его наставник мог услышать брошенное обвинение.

– Нет, мисс, что вы. Конечно, нет. Гаррик ненавидел Джека Потрошителя.

Продолжая прислушиваться одним ухом к звукам, доносящимся извне, вторым Шеви приготовилась внимать рассказу Райли.

– Он ненавидел Потрошителя? А разве эти ребята не два сапога пара?

Райли сел прямее, насколько ему позволяли наручники.

– Нет. Вовсе нет. Гаррик никогда бы не пошел на то, что вытворял старина Джек. Он заигрывал с полицейскими, и с газетчиками тоже. Посылал им всякие записки и прочее. Дал сам себе прозвище. Гаррик всегда гордился тем, что делает свое дело незаметно, как призрак, а тот убивал напоказ, разбрасывая сердца и почки по всему Уайтчепелу.

Вперив перед собой остекленевший взгляд, Райли погрузился в воспоминания.

– Потрошитель заявил о себе еще до того, как Гаррик взял меня в ученики, но это дело на много лет превратилось для него в навязчивую идею. Я старался держаться от него подальше, когда в газетах появлялась очередная история о Джеке. Пока однажды Гаррик не вернулся домой на рассвете, когда солнце едва показалось между городскими шпилями. Он мягко потряс меня за плечо, как будто мы и впрямь были семьей… прикосновение было такое нежное, что мне сквозь сон почудилось, будто это пришел мой собственный папа, и я сказал: «Отец?»

Райли прервался, чтобы сплюнуть в отверстие слива.

– Мне тогда было едва восемь лет от роду, и я мало что понимал, но это слово подействовало на Гаррика прямо как волшебное. Он разулыбался, прямо как Чеширский кот.

«Полагаю, так и есть, – сказал он. – Я за тебя отвечаю».

– Тут уж я полностью проснулся и перепугался не на шутку. Гаррик был с ног до головы залит кровью, как будто провел всю ночь на бойне. Даже зубы у него были красные. Должно быть, он увидел, как я испугался, потому что сказал: «Не тревожься, сынок. Это не моя кровь. Но Джек больше никого и никогда потрошить не будет».

– Не сразу, но я все понял. «Вы убили Кожаного Фартука? Самого Джека Потрошителя? Но он же исчадие ада», – сказал я тогда.

– От этих моих слов Гаррик расхохотался. «Теперь он и впрямь в аду, – сказал он. – Его душа уж точно. А его тело покоится среди гниющих трупов обычного сброда, которыми забито илистое дно Темзы».

– Я знал, что Гаррик не любит, когда его расспрашивают о его делах, но один вопрос вырвался у меня прежде, чем я успел спохватиться: «Как же вы отыскали этого демона, сэр?» Но он не рассердился – наверное, и сам был не прочь рассказать.

– Ага, – сказал он с довольным видом, постучав себя пальцем по лбу. С помощью самого могущественного оружия, доступного человеку – разума. Джек – человек привычки, и в этом и была его погибель. Первых пятерых девушек он убил в припадке безумия, но потом немного успокоился и стал использовать луну в качестве часов. Вот уже три года каждое полнолуние я патрулировал Уайтчепел и Спиталфилдс, пока наконец он не объявился возле паба «Тен Беллз». – Тут Гаррик усмехнулся. – Трудно поверить, но этот так называемый гений решил снять еще одну девку из «Беллз». Я сразу же его заметил, этакий франт в костюме джентльмена, и весь на взводе от возбуждения.